Айрис Мёрдок. Рождественский гимн

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ГИМН

Наряд богатый ангелов дворца
Слепит пастушьи честные сердца:
Чтоб знамения в этом не увидеть,
Никто из них глазам не хочет верить.
Другие чудо-странники в селе
Обняли греховодников-пьянчуг,
Решивших: ох, излупят градом нас! –
Крылатые, одетые в атлас.
И херувимы пляшут на соломе крыш.
Овчарки в раже: как тут усидишь,
Когда кругом такое, – лай, прыжки!
Снег месят лап восторженных хлопки.
А песни серафимов на земле
Спешат добавиться к рождественской хвале
Тому, кто прислан, в муках родовых,
Беспомощной вещичкой в мир живых.
Раз повелось так в световых веках,
То длиннохвостая звезда не вдруг
Нам раздвоила небо, чьей реки
Поток горящий день и ночь течёт.
Грязь хлева, в ней подарки трёх царей*;
Но три царя не знают правды всей:
Ведут они, придя втроём на постоялый двор,
О звёздах, Риме, о евреях праздный разговор.
Дом пал от крыльев Духа на пески
В день встречи Девы с мужем. Из руки,
Лицо закрывшей, взор Марии видеть мог
Перед собой лишь стопы белых ангеловых ног.
Иосиф думает: «Мне жизнь спокойная нужна.
Она, небес царица, – мне жена?!
Отродью духов буду за отца теперь я.
Но будет ли он мне за подмастерья?»
«Я здесь, – младенец думает, – зане
Отец небесный предназначил мне
Грехи людей собрать в своей горсти.
Но то – страданья их, и мне их не снести!»
И знает он уже, что будет он
Жестоко изувечен, в известь брошен-погребён,
До слабоумия обколот, и лежать
В темнице, где вокруг нет ни души.
Ягнёнок, принесённый пастушком,
Лежит на камне: в нём и страх, и боль
От пут на туго связанных ногах.
И куропатка с ним лежит, чуть в стороне.

(1990)

*В западноевропейской традиции, возникшей в средние века, считается, что три библейских волхва имели царское происхождение


Iris Murdoch

Christmas Carol (1990)

The rich garb of the palace angels blinds
The honest shepherds’ overburdened minds
So much so that they cannot see the portent
Simply cannot believe their eyes and do not;
While in the village other angels now
Embrace drunk unrepentant sinners who
Are startled to be hailed in Latin
By tall winged strangers dressed in satin.
Unauthorized cherubs dance upon the thatch
While down below excited sheep dogs watch
These teasing sprites, to whose jocund applause
They print the snow around with happy paws.
Pure songs of seraphim not heard on earth
Before resound to celebrate the cryptic birth
Where travails of entire creation bring
To us this helpless dangerous little thing.
Under arrangements made light-years ago
A long-tailed star divides the sky in two,
By day and night its burning river flows
Around the solitude of all that is.
Royal gifts glow under the dirty straw,
Three confused kings do not know what they saw,
Relaxed at their hotel discuss astronomy,
The Jewish problem and the Roman economy.
Great clapping wings of Spirit wrecked the house
Upon the day when Mary met her Spouse,
Between her trembling fingers nothing could be seen
Except an angel’s white feet
                walking in the grass green.
Why me, thinks Joseph, all I wanted was a quiet life,
This Queen of Heaven lady’s not my wife,
And of the changeling brat I’m in loco parentis,
But will he let me make him an apprentice?
Since I am here I have to do it then,
The Infant thinks, surpassing thoughts of men,
With Father’s help I’ll get their sins in hand,
But really it’s their suffering I can’t stand.
So the Child knows that throughout endless time
He will have his kneecaps shot off, be buried in lime,
Drugged into imbecility in mental homes,
Lie in deep oubliettes where no one comes.
Brought there by shepherd boys a little lamb
Lies panting quietly in fear and pain
With tightly tethered feet upon the stone
Beside a bright-eyed trussed-up speckled hen.