Я бесследно пропал

Я бесследно пропал. стихи о ВОВ.

Сергей Целищев.

Спустя 75 лет вернется домой стрелок 33 мотострелкового полка НКВД Захар Романович Окружко. В Ростове-на-Дону нашлись родные героя, которые с его портретом участвуют шествии Бессмертного полка. Об этом сообщили поисковики «Миус Фронта».

Напомним, 4 августа на пляже Алексино под Новороссийском обнаружены останки воинов-десантников. Они погибли при наступлении на плацдарме Малая Земля в 1943 году.

Останки 12-ти бойцов обследованы поисковиками Новороссийского центра поисковых работ.

У военнослужащего, чей череп был обнаружен отдыхающими, при себе был смертный медальон с заполненным вкладышем. По медальону удалось установить имя бойца: Окружко Захар Романович, 1908 года рождения, стрелок 33 мотострелкового полка НКВД.

«Она ждала его всю жизнь. Сидела на бревнышке у их дома, смотрела на дорогу, уходящую вдаль и верила, в то, что он когда-нибудь вернется с войны», - рассказала историю того, как ждала жена возвращения Захара Романовича Окружко, его внучка, которая живет сейчас в Ростове-на-Дону.

Я вернулся домой,
      но не так как хотелось, увы,
Я вернулся домой,
      не живой, а лишь только костями,
Я был найден в земле,
      кто я есть медальон подсказал,
Я от взрыва погиб,
      и засыпан землей был с друзьями.

Я бесследно пропал,
      не нашли сослуживцы меня,
В злом бою,
      похоронен был вражьим снарядом,
Возле моря лежал,
      но не слышал я мирный прибой,
Я с живимы людьми,
      как в секрете* все время был рядом.

Я обычный стрелок,
      и стоял на своем рубеже,
Семь десятков годов,
      я держал эти малые мили,
Ведь приказа уйти,
      я не слышал лет семьдесят пять,
Даже мертвому мне,
      боевой дух враги не сломили.

Мое имя Захар,
      по фамилии я Окружко,
Дикий пляж,
      был моею на время могилой,
И вот я на Дону,
      наконец то в родной стороне,
Погребен, и от пет,
      на Ростовской земле своей милой.

СЕКРЕТ* - Воины ходят в секреты, то есть в тайные засады, наблюдая сидят сутками не шевелясь в земле, тренированные специально для этих целей, наблюдают за врагом и его передвижением...

Вдовам ВОВ посвящается.

Сергей Целищев.

Пришла тайком, в дома разлучница война,
И развела любимых на всегда она,
Пришла война,и поломала жизнь людей,
И отняла,отцов и детство у детей.

Пришла война,сожгла деревни,хутора,
Пришла война, стоят в руинах города,
Пришла война и поломала жизнь людей,
И отняла отцов и детство у детей.

Призвали парня,в сорок третьем в октябре,
И он пропал в бою бесследно в декабре,
Парнишка тот,не знавший прелести любви,
Исчез за то,чтоб мы спокойно жить могли.

В тот день когда,на фронт парнишка уходил,
На память он,платок любимой подарил,
С победой я,вернусь девчонке обещал,
И ком из слёз,в себе как мог он укрощал.

Прошли года,давно окончилась война,
Но так же ждёт, с войны любимого она,
Всё так же ждёт, и верит что он к ней придёт,
И под венец, в роскошном платье поведёт.

Бегут года,уходят в мир иной друзья,
И у подруг,  давно уж деды сыновья,
Но для неё,лишь только он на свете есть,
И для него, её вся жизнь, любовь и честь.

Контрольный выстрел.

Сергей Целищев.

Согнали люд к окраине села,
Сек сот народу речь переводил,
- Сейчас вас люди расстреляют говорил,
- Скажите, кто фельдфебеля убил?

Народ стоял в оцепенении,
Никто из них не убивал,
Того фельдфебеля ни разу
Никто в глаза и не видал.

На улице морозно, ветер,
Мальчишка плачет лет пяти,
Сестренку дергает за руку
Зовёт её домой идти.

- Мне холодно, он плачет слезно,
Уткнув лицо своё в подол,
Его последнее страдание
На век запомнил снежный дол.

- Сейчас все кончится мой милый,
- Сейчас тепло к тебе придёт,
А у самой из глаз девичьих
Слеза горючая идёт.

Рассеялась стрельба и крики,
Солдат шагает между тел,
И добивает пистолетом,
Кто дух предать свой не успел.

Подходит к братику с сестрою
Они в своей крови лежат,
Спокойный брат, а у сестрицы
От слез ресницы чуть дрожат.

КОНТРОЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ, тишина,
Лишь только ветер завывает,
И к партизанам плача он
Кружа по своему взывает.

Сергей Целищев.
Облака.

Облака не спеша проплывают над Доном великим,
Возвращая мне память той давней,и страшной войны.
В те горячие дни облака так же плыли куда-то,
И с собой мой расчет боевой на всегда унесли.

Облака в вышине как и люди смешались над Доном,
Гнал их ветер, а нас гнал приказ на заклятых врагов,
Мы с боями к победе своей как могли приближались,
Но не все возвратились домой от Донских берегов.

Облака все куч ней, и куч нее над Доном великим,
Может мучит их память той давней и страшной войны,
Жаль не могут они показать всех могил безымянных,
Тех погибших солдат, за Кавказ на ладонях войны.

ПОБЕДА ВЕСНЫ 45ГО,
С. Целищев.

Весною когда зеленели сады,
И все от цветения кипело,
На крыльях не видимых радио-волн,
Победа в дома прилетела.

И радости не было этой границ,
Весной сорок пятого года,
Покой наступил без тревожных зарниц,
Закончились муки народа.

Плакали вдовы, отцы, старики,
Деревня полна была воя,
По тем кто бесследно пропал на войне,
И кто не пришёл с поля боя.

И радости слезы, и крики людей.
И песни повсюду звучали,
И всем покалеченным этой войной,
Девчата букеты вручали.

Я детство с годами свое позабыл,
Но день этот я не забуду,
И в сердце своем до последнего дня,
Завет но хранить его буду.

Весною когда зеленели сады,
И все от цветения кипело,
На крыльях не видимых радиоволн,
Победа , звеня прилетела.

Добыли победу великой ценой,
Отцы наши, братья и деды,
И гнали фашизм до Берлина ногой,
За то что нам сеяли беды.

ЧЕТВЕРОНОГИЙ  ДРУГ.

Сергей Целищев.

Я слышал бой, как рвался я туда
Но мне другой приказ, с начальства дали,
-Ты уводи коней всех за собой
Пока себе их немцы, не забрали.

Я уводил породистый табун
Был по до мною конь,обыкновенной масти,

Не знал я, что придётся пережить
Мне с ним в воде, такие страсти.

Я вплавь по вёл табун через реку
Но самолёт немецкий нас заметил,
Он пулями и бомбами по нам
Как в тире, по мишеням сволочь метил.

Две пули с верха, ранили меня
Коню осколочком живот разворотило,
И видя он, что утопаю я
Спасти ему, зубами сил меня,хватило.

Из его брюха выпали кишки
Но смерти он ещё сопротивлялся,
Хрипел,со мною рядом плыл
За жизнь свою, как человек цеплялся.

Но видя он, что погибаю я
Схватил меня зубами за рубашку,
Хрипя на берег выволок меня
И перестало биться сердце у коня.

С рожденья был со мной он, а я с ним
Мы  никогда почти не расставались,
И вот теперь на этом берегу
Лежать вдвоём, в густой траве остались.
****************************************
ЕГО  ГЛАЗА  СМОТРЕЛИ  НА  МЕНЯ
В НИХ  НЕБО  ГОЛУБОЕ  ОТРАЖАЛОСЬ,
ЗА ПОМНИЛ  Я  НА  ВЕКИ  ИХ  ДРУЗЬЯ
Я  ТЕЛОМ  ЗДЕСЬ,  ДУША  ЖЕ  С  НИМ  ОСТАЛАСЬ.

ГАРМОШКА.

Сергей Целищев.

Над выезженной степью,в затишье боев,
В окопах гармошка звучала,
И души смертельно уставших солдат,
Напевом своим согревала.
Играла гармошка на зло всем смертям,
Бойцов в мирный день возвращала,
И ветром с полей уносимая в даль,
Заклятых врагов раздражала.

 На дне окопа серого,
В густой крови лежат,
Гармошка ,обгоревшая и взвод ее солдат.
Гармошка тоже как солдат,
С врагами воевала,
Бойцам давала силы жить,
И с ними умирала.

Пол мира гармошка с боями прошла,
На подвиг бойцов вдохновляла,
И в пекле сражений,жестокой войны,
Она как солдат умирала.
Взрывалась гармошка на минных полях,
И в танках гармошка горела,
Тонула на море, и гибла в лесах,
От вражеских пуль когда пела.

На дне окопа серого,
В густой крови лежат,
Гармошка обгоревшая
И и взвод ее солдат.
На всех фронтах,
На зло врагу "Талья ночка" играла.
Бойцам давала силы жить,
И с ними умирала.

БЕРЕЗЫ.  НЕ ВЕРНУВШИМСЯ С ВОВ ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Сергей Целищев.

На землю родную явилась беда,
Ногами своими смела города.
Спалила деревни, спалила леса,
И в вечность с собою забрала отца.
А вслед за бедой от зари до зари,
Шли напролом со свинцом косари.
Жатву их страшную помнит весь мир,
Но отстояли отцы наши мир.

Отец мой родной, уходя на войну,
Сажал возле дома березы,
С тех пор, каждый год, будто в память о нем,
Весною с берез текут слезы.

Злобная баба, глухая война,
Кровью людской поливала поля,
Всюду где встанет костлявой ногой,
Слышатся стоны, брань, крики и вой.
Много воды утекло с той поры,
Но до сих пор помнят наши дворы,
Слезы на бой уходивших бойцов,
И не пришедших с победой отцов.

Отец мой родной уходя на войну,
Сажал возле дома березы,
С тех пор, каждый год,будто в память о нем,
Весною с берез текут слезы.


МРАЧНЫЙ  ПРИЮТ.

Сергей Целищев.

Там звезды мерцают над ними,
С туманом приходит рассвет.
Никто там по ним не заплачет,
Они вроде есть,- но их нет.

Там нету у них обелисков,
Никто к ним туда не придет.
Лишь ветер летает над ними
Унылые песни поет.

Могилы сравнялись с землею,
Бурьян и багульник растут,
И старые хмурые ели
Их мрачный приют берегут.

Лежат в воронках минных,
В лесной сырой земле,
Солдаты, что погибли,
В зловещей той войне.

Они сказать не могут:
Придите к нам мы тут"
Безмолвные их крики,
К живущим вопиют.

Живым слышны лишь птицы,
Что по лесам поют....
Но все равно вас, братцы,
Когда- нибудь найдут.

Найдут. И восстановят
Все ваши имена.
Скорбит о вас и помнит
Великая страна.

Всех поименно помнит,
Хоть годы и летят,
И если есть родные-
Их сразу известят.

Туда где раньше жили,
Вас всех перевезут,
И на родном погосте,
Землице предадут.

Вас отпоет мать церковь,
Потомки к вам придут.
И ваши души братья ,
Покой свой обретут.

ДЕД.

С. Целищев.

Дед до войны жил и работал в поселке Гилинка Новокузнецкого района, высокий, молодой, красивый, строил рубленные дома, дальше Сибири нигде не был, мечтал на мир посмотреть но не получалось, " да Гитлер помог".

ВОЙНА.

....Собрали нас, погрузили в эшелон, все плачут, а я нет, а о ком мне плакать? Детдомовский я, ни рода ни племени. Ну думаю, одно утешение, хоть на мир посмотрю.
- Ох и посмотрел, говорил дед сквозь слёзы, ох и посмотрел. Он всегда плакал когда рассказывал о войне.

ЗАВИСТЬ.

..... Поначалу было страшно, потом привыкли к крику, грохоту. В бой как на работу идёшь. Бежишь в атаку и закидываешь тем кому руку или ногу оторвало, если выживут то навсегда уйдут из этого ада.

ПЛЕН.

...... В плен попал бессознания с осколочным ранением в ногу, область ступни выше пятки. Нога у него болела и сочилась всю жизнь до самой смерти. Содержали пленных на пересылочном пункте в городе Миллерово Ростовской области, место то называлось яма смерти. Пленных были тысячи, среди них и местное население, непонравившиеся женщины, старики, и дети.

РАЗВЛЕЧЕНИЕ.

..... Очень болела нога. Было много раненых, многие просто гнили и никакой помощи. Очень хотелось есть и пить. Было с,едено все, трава, кора растущих в балке кустарников и деревьев. Спали как скот в повал на сырой земле, у каждого свой туалет был прямо под ногами. Чтобы мы не скучали какой-то весёлый немецкий офицер придумал для нас развлекательную программу, носить ведрами воду из реки и заливать в цистерну, и как только её наполняли, немец открывал кран и спускал всю воду. И все начиналось сначала, и так без конца. Кто не выдерживал и падал тут же расстреливали. Один из пленных попил воды, и ему тут же вспороли живот ножом. Потому что вода не его.

ХЛЕБ.

Послали нас копать окопы, смотрю сидит на против нас боров и сало с хлебом ест. Его куда-то позвали и он пошёл. А я выскочил из окопа, схватил хлеб , сунул запазуху и обратно в окоп. И тут же вернулся этот немец. Увидел, что нету хлеба и поднял свой "хай". А я вырыть ямку успел и прикопал хлеб. Сбежались немцы, построили нас и начался обыск. Я попался. Выдали оставшиеся крошки в гимнастерке.
Били, били нещадно и приговорили к смертной казни, сказали повесят.

КАЗНЬ.

....Вешали нас по одному, чтобы страшнее было. Дошла очередь и для меня. Накинули петлю на шею, стали зачитывать приговор. Мне в бою не так страшно было как тогда, я со светом белым простился, но тут вдруг приехал какой-то генерал и отменил казнь, сказал пленных не убивать а отправлять на работы. Это меня и спасло.

ПОБЕГ.

.....Решились мы на побег в четвером и убежали. Нам стреляли в догонку, я был ранен дважды в плечо и в другую ногу, благо пули на вылет прошли. Днём прятались в лесу, а по ночам шли. Попалась нам на пути воронка от снаряда полна дождевой воды, припали мы к ней и стали пить. Голодные, один пил пил и умер, что-то у него внутри лопнуло. Вышли мы на какое то поле, а там наши танки шли и нас забрали. Спаслись, Бог дал к своим попали. Потом госпиталь, и снова в бой. Служил дед у маршала Конева. Победу встретил в Берлине.

P\S.

Я часто приносил деду махорку, она тогда стоила 16 копеек, он делал самокрутки из газет и с удовольствием курил. Я до сих пор помню запах того дыма. Дед очень любил три песни, тёмная ночь, чёрный ворон и Сибирь Сибирь, люблю твои снега, скучал по Сибири. Он никогда ни смотрел фильмы про войну, говорил там неправду показывают. Хорошо играл на гармошке. Старшие классы изучали дома немецкий язык, дед не переносил его, выходил из дома, сидел во дворе и курил самокрутку и о чем то все время думал. Похоронен дед в сл Кашары, на кладбище в районе кафе ка.
Жители ул Андреевской и Кулугур ещё помнят мою разъехавшуюся родную и Дмитрия Дмитриевича. Вечная память тебе дед. К сожалению с многочисленными переездами у нас не сохранилось ни единого его фото. Пусть этот рассказ будет ему вахтой памяти в Бессмертном Полку в моём рассказе.