монолог

как только перестану ждать, ты явишься -
и не броситься к тебе, и не встать спиной:
ты мне, проклятый, чертовски нравишься,
стоя вот так бессовестно предо мной.

привычки прогрызли все мои будни:
плохо сплю, что попало и как попало ем,
путаются рядом совершенно чужие люди -
никакого режима, никаких систем.
да и ты, смотрю, по-прежнему жадно куришь,
а твоей выдержке хочется дать поклон;
говоришь мало, потому твоя речь как буря
нападает на ментальный мой дом.

как только перестану верить, - сбудется:
и не взять в ладонь, и не бросить прочь.
мне саму себя с трудом будится,
как тут большее превозмочь?

брошу любить тебя и высматривать,
по-честному, как-нибудь, обязательно;
поменяю адрес, вкусы и имя в паспорте -
в общем, за дело примусь основательно;
и однажды на супермаркетовской кассе
буду долго искать кусок пластика в сумочке,
на смех богу (наверно) найду в общей массе
ключ от запирающей твои фото тумбочки;

как понимаешь, останусь голодной и глупой.
зато при себе ношу и святое, и клятое,
по квартире хожу в пальто, но разутой 
(и за это воздастся мне вряд ли).

как только решу прекратить жить прошлым,
обязательно все пойдёт в гору, наверно.
ну нельзя же остаться навек хорошим;
ну не нужно, прошу, быть первым.

перестану ждать и ты явишься, а сама
не перестаю - вера линию жизни длит;
от химических реакций получу распад,
возведу тебе монолит.
знать бы что тебе обо мне вспоминается
и бывало ли, чтоб о том скучалось;
господи, ну зачем нам такая разница?
у меня о нем жизнь осталась.

неосвещенной улицей возвращусь домой,
прохожие смотрят косо, опять в бреду -
там меня ждет плюшевый ёж хромой,
он не справится, если вдруг не приду;
а я же помню это заветное правило,
что за тех, кого приручили, несем ответ.
меня приручение ослабило, ранило,
и тащи хоть на плаху, а хоть под плеть.

луна светит в блокнот и смеётся шёпотом:
"что ты, девочка, понапрасну пачкаешь?
он не явится, мне поверь", а я ропотом:
"извини, не могу иначе".