БлокАДА. Ужасы наяву. Об этом молчат. от 18 лет

Ленинград. Блокадная зима.
Снег хрустит под трупными санями,
И по улице процессий череда
Тянет к кладбищу умерших со слезами.

Тишина. Никто не говорит,
Чтоб не тратить силы в разговорах.
Лишь о снег подручных средств скрип
Песнь поёт о голоде в минорах.

Улица пуста и холодна.
Крик истошный детский с перекрёстка,
Ей пять лет, она теперь одна
Борется за жизнь, чтоб стать подростком.

Нет и карточек на чёрствый хлеб,
Нет и денег хоронить родную,
Ей пришлось, так рано повзрослев,
На себя примерить жизнь чужую.

Слезы. Боль. Настенный календарь.
Новости с углов  из громофона.
На фасаде бомбы след, погас фонарь,
Что светил в окно родного дома.

Для одних Блокада - это смерть,
Для других - был повод для наживы,
Обретая под ногами твердь,
Пряча правду от людей в архивы.

Кто у власти был, тот был с едой,
Нарушая совести законы.
Ел и пил, а в окнах трупы чередой
Хороня'т на Пискаревских склонах.

Воровали из квартир картины
И меняли раритеты на еду,
Что имели, все тогда меняли,
Ради крошки хлебушка во рту.

По итогу у чинуш коллекции,
Дом, словно музейный экспонат.
А всем бедным работягам лекции,
Как жесток и беспощаден враг.

Все молчат об ужасах Блокады,
Как из трупов отбирали малышей.
Матери варили это мясо,
Обезумев, чтоб спасти других детей.

Все молчат о том, как землю ели,
На разрушенных Бадаевских складах.
Как готовили еду из клея,
Пропуская вкус, не чуя страх.

Как художники мозаику собирали,
Умирая, для Московского метро,
Как актёры представления давали,
Замерзая, всем врагам назло.

И не любят сейчас горькой правды
Про обкомы, госсекретарей,
Адмиралов, прочих генералов,
Кто не хоронил своих детей.

Кто не ел собак, мышей и кошек,
Не варил из кожи курток студень.
"Зажигалок" не тушил с бомбёжек,
А Блокадником являться будет.

Все кричат о подвигах, геройстве
Жителей, тех страшных дней войны,
Но молчат о подвиге котов,
Что весной от эпидемии спасли.

Не кичатся правдой дикой вони:
Нет воды, нет света, нет тепла,
Сталактиты сточной грязи только
По стенам текут подъезда, как смола.

Как шкварчат хрустящие котлеты
Из чужих, умерших, ягодиц.
Эти тайны все под грифами: "Секретно"
Прячут далеко от лишних лиц.

Как теперь среди домов элитных,
Где развеян с кочегарок прах,
В каруселях крутят людей сытых
И катают в лодках на прудах.

А ведь раньше там достали вагонетку,
На которой везли трупы в цех.
А сейчас за жалкую монетку
Здесь повсюду музыка и смех.

Тишина. Вот звуки метронома
Задают для крови жизни ритм.
Ленинградцам эта музыка знакома:
В ней надежда - враг страну не покорит.

И пройдут живые среди павших,
Вспомнят мучеников сильных имена.
Девятьсот голодных дней, стоявших,
В городе Блокадного кольца.