в заснеженном декабре

в заснеженном декабре
ты вернулась ко мне
морозными хлопьями снега,
лиричными строками глупого поэта,
обратилась холодными иглами,
под кожу мне вшитыми.
ты, роняя слезы, твердила, что безбожно скучала,
что тебе колкой зимы очень и очень мало.
а я, наивный и внутренне слабый,
решил, что ты сможешь залечить мои раны.
но кто же ты такая?
я бы раньше поклялся, что ты — моя утрата,
горькая, измученная, невыносимая боль,
что ты — пугающая точка невозврата
и покоится в тебе чья-то (моя) любовь.
но сейчас я твержу о верности слов:
ты — мое воскресное зимнее утро,
в ночь перед понедельником
мое рождественское яркое чудо
и метельная, акапельная колыбельная;
синяя-синяя, будто застывший океан,
мягкая-мягкая, как сладкая сахарная вата.
прошу, спрячь меня в старый чулан,
я мечтаю быть с тобой рядом,
хотя бы по кусочкам, хотя бы мельком
смотря на тебя теплым взглядом,
и чтобы ты никогда меня отсюда не доставала.
я бы засел в самом крайнем углу
и тайно, будто под прицелом, смотрел на тебя,
рассеивая дрожащими ладонями мглу.
и стала бы ты мне летом, несмотря на зиму
холодную, стальную, невыносимую.
я любил бы тебя бесконечно-вечно,
клянусь, я бы отдал все свои силы,
чтобы сохранить мое воскрешение к жизни.
я бы не позволил тебе об громкие взрывы
мои по глупости, неуверенности обжечься,
только разрешил бы тебе
всегда во мне,
как в этом морозном декабре, жить.