Секретное послание на стихире

– Пусть не империя, но всё же сверхдержава.
Пугает тупостью булатного кинжала.
Вам на стихире выдавать её секреты.
Так с Богом, дети! Вы теперь мои поэты.

– Шеф, пропадаю – десять месяцев в Калуге.
Вокруг зима. Тут обещают злые вьюги.
Ко лжи прогнозов мы привыкли, им простили,
А то, что люди злы – нас в Лэнгли не учили.

Я занят поиском агента номер восемь.
Мы потерялись под дождём у входа в осень.
Я обыскал Орёл, Рязань и город Шую,
Где схлопотал по шее. В Шую не хочу я.

Я в центр послал: «... здесь весь народ не в адеквате...»
Все лезут драться, только скажешь: «Люди – братья!»
До трёх нормальны, а четвёртый лишний сразу.
Пришлите виски, пью опять эту заразу.

Вы были правы, ведь меня не замечают,
В память о Пушкине арапом величают.
Здесь ганнибалами – китайцы и узбеки,
И все сплошь русские: шаманы и абреки.

Я прописался в Подмосковье у старушки.
Плачу натурой. Называет меня Пушкин.
Рублями всюду – наши доллары не трачу.
На чёрный день их в сапогах я с ядом прячу.

Ход испытания ракет и их названья
Узнал у сторожа той базы – «дяди Вани».
Где пил с ним местный страшный виски, словом, чача.
Я в Интернете не нашёл, что это значит.

Тут люди газами все дышат выхлопными,
Дают на лапу технадзору, и поныне
И пищ надзора, вод надзора тоже нет тут,
И много русских нынче бродят по планете.

Я захожу в подъезд – и снова запах газа,
Звук перфоратора соседа для экстаза.
Его включают эти «клячи» ровно в полночь.
Мне для зарплаты это всё прошу запомнить.

И этот алкоголь, и климат, и зараза,
Что в туалете через трубы унитаза
Сочится запахом плохим дезоморфина.
Я от «хвоста» ушёл, дышал мне прямо в спину.

Домой вернусь я на уральском самолёте.
Обычный «Боинг»  – долетит в автопилоте.
Меня найдёте в багаже вы в чемодане.
Его в Сиэтл отправит кореш в Магадане.

– Пусть не империя, но всё же сверхдержава.
Пугает тупостью булатного кинжала,
Которым бреет всех соседей и пророков
До самых малых, самых крошечных пороков.