Времена

В хрустальной чистоте зимы терялось лето,
Остатком пряным на следах теней
От голых веток инеем одетых,
Но запах ели привлекал зверей.

Он собирал их, тайно, издалеча,
Под новый год, хоть им и невдомек.
И тигр шел, и ель та как свеча:
Макушкой держит солнца огонек.

На многие года тянулись версты,
Во стороны во все, смыкая круг.
Хрустели под их лапами уж насты,
Сбирались все, один другому друг.

И лето умывалось снегом, чуть тревожно,
Лишь призраком колдуя тут тепло.
И чуя, будто человечески, подкожно,
Как тает холод, и горит чело...

То только тень — от памяти уснувшей.
Никто из них не помнит летних дней.
Снежинкой легкою, от носа упорхнувшей
Зима собрала их под ель скорей...

Декабрь хмурится чуток, под вечер тайной
Сошла звезда к верхушке золотой.
Огонь души, и свет очей, и тигр лапой
Коснулся лапы ели — и другой...

И третий путник леса примыкает.
И бык, и крыса, кролик и дракон.
Овца и лошадь, обезьяна знает,
Что издревле так было, испокон.

Петух, собака и свинья добрались.
Теперь все вместе, тайною своей.
Змеи глаза как будто просыпались,
И тянется хвостом к иголкам дней.

Та ель волшебна, вековая стелла.
Растет из глубины к вершинам лет.
И вьюжно им природа песню пела.
И новогодний стелется рассвет.