Глава 23 - 1702 г

                ГЛАВА 23  (1702 г)


               
                1       Печален переход от дум высоких
                К естественному образу вещей;
                Глаз выберет из розы и осоки
                Не ту, что засияет горячей,
                А ту, что в данный миг необходимей,
                Хотя бы и приправой для борщей…
                От комаров спасаясь только дымом
                У наспех разожжённого костра,
                Работный люд терзал порыв единый –
                Согреться телом. Прочее – мура!
                Ещё была бы  подана чекушка…
                Жаль, в бороды набилась мошкара.

               13       Ижора – невеликая речушка,
                Куда ей до иных российских рек,
                Но, вишь ты, как добытая полушка
                Ладонь согреет, выберет ночлег,
                Да бабой соблазнит – такое дело:
                Мужик без бабы, как не человек!
                Когда к стволу прижмёшь покрепче тело,
                Тогда и сила заиграет в нём…
                Сосна в изломе радугой алела
                И пахла скипидаром и огнём,
                Деревней, что осталась за лугами,
                Двором твоим и взмыленным конём…               

               25       Но чавкали болота под ногами,
                И окрики, и дружное: «По-о-шла-а!» -
                Валились сосны, брызгая снегами,
                Валились люди – только дрожь и мгла…
                На этом изнурительном погосте
                Глаза мои отмылись добела.
                «Вот так Великий Град ломает кости
                Жестокостью намеренных причин…
                Хотя и будут к нам отныне гости –
                Да только о цене мы умолчим.
                В созвездии Забвения едва ли
                Найдёшь счастливых женщин и мужчин!

               37       - Сергеич! Так они ж не выбирали -
                Гуртом пригнали, вся и недолга…
                Чухонцы, вепсы, русичи стонали
                И жизни клали к будущим ногам,
                Что нынче над Невою променадом
                Своими возглашают берега.
                - Вот в память тех и я б прошёл парадом –
                Торжественно и скорбно принося
                Поклон, так задержавшийся за Градом,
                И храм, молитвой к небу вознеся!
                Доколь их будут имена забыты, 
                Дотоль  Россия на коленях вся!

               49       А нам с тобой на замкнутых орбитах
                Не отмолить пред  вечностью грехов:
                Гвоздями к душам накрепко прибиты
                Крестообразно и без синяков –
                Напоминанье коротко-живущим,
                Что в жизни не бывает пустяков.
                И вот мы здесь: в печальном и грядущем
                Созвездии Забвения - вокруг,
                Куда ни глянь – в глазах покорно-ждущих
                За тихой болью прячется испуг
                И кем-то, не учтённое до срока,
                Волнение многострадальных рук.               

               61       - Хвала живущим под пятой оброка
                Надменного, как наш двуглавый герб,
                И память обо всех, кому  дорога
                Назначенною вехой рвётся вверх;
                Хвала и тем, кому непостижимо
                Весной заметить расцветанье верб…
                Россия вечным страхом одержима!
                На зависть тратим лучшие года,
                Как верные сподвижники режима
                Не пощадим и ближнего тогда…
                Но как же мы доверчивы порою,
                Когда нас провоцирует беда…

               73       И как стремимся ту беду игрою
                Представить для согбенного ума…
                Когда ковчег настало строить Ною –
                Тот не был озадачен тем весьма,
                А просто выбрал то, что помещалось
                В просторные ковчеговы трюма:
                Там  было всё, что вынуждала жалость
                Забрать, спасти и небесам воздать,
                Как равенства ничтожнейшую малость,
                Как некую свободы благодать,
                Как символ общепризнанный вниманья,
                Как долгих лет божественную кладь!

               85       Не так ли Петербург свои страданья
                Намеренно скрывает до поры,
                Что нет в его основе покаянья,
                А есть лишь блеск увядшей мишуры,
                Что, впрочем, дивиденды производит.
                Вот только мандарин без кожуры…
                А детство повсеместно  на исходе
                Забывчивость свою осознаёт,
                Но никогда при всём честном народе
                Слезинки малой даже не прольёт –
                Настолько нашим душам наказанье,
                Что сами для себя плодим жульё..               

               97       Всё равное: княгини без признанья,
                Бродяги - беглецы и голытьба,
                Страдания на божии созданья…
                В полях России свёрстана судьба,
                В её болотах, Муромских чащобах,
                В пыли дорог, у смертного столба
                Добыть свободу! Равенство у гроба
                Всех примирить способно на века.
                Вот мы с тобой сейчас, Сергеич, оба
                Зависим от природы челнока
                Иль твоего бессмертного спасенья?
                Скажи, пока дорога далека…

               109      - Лишь ангелу понять венца творенья,
                Что в человеке отражён сполна:
                Изменчивость в словах, мечты горенье,
                И страсть, что в глубине погребена,
                Но дай ей волю – вырвется из плоти
                И загудит, запляшет без вина…

              115       А той судьбы, как снегирей в полёте…»