Это невозможно в стихах

Это невозможно в стихах. Говорят, что стихи у меня не очень, а прозой лучше. Не знаю. Но я так люблю стихи! Я так люблю читать талантливые стихи других авторов. Мне они так нравятся, хотя бы тем, что они вдохновляют и дают пищу моему уму и моей душе.
 
 Но теперь о сути. Дело в том, что это было в восемьдесят шестом году, когда моей дочке было всего пять лет.
 
 Мы ехали домой из областного центра, где находились две недели на лечении в детской больнице. У доченьки по ночам шла кровь вместе со слюной и вся постелька ее была в кровавых пятнышках. Меня это очень тревожило и я помчалась, бросив все, с ней сначала в районную больницу ( а это такая даль!). Сначала ехали на рейсовом автобусе шесть часов, а после из районной больницы мы полетели на самолете в областную.
 так вот мы возвращались после лечения. Состояние моей доченьки стабилизировалось и у нее стало все в порядке, боли ушли и кровь уже не появлялась. мы выздоровели и я была на седьмом небе от счастья.

 Но вот незадача. Оказывается в августе в тех краях ( мы там служили, а точнее, мой муж и отец доченьки, наводнение и половодье. И путь наш был закрыт по трассе. Что делать? Идти на вертолетную площадку и искать экипаж, который курсирует в наши края? Но где этот экипаж и как с ними говорить? Мы же не военные и даже не командировочные, а так гражданские с виду и на лицах не написано, что мы члены семьи офицера? Как доказать, что мы члены семьи военнослужащего? Никак. В паспорте написано правда, что зарегистрирован брак с тем-то. И все.

 Нам на вертолетной площадке сказали, что есть вертолет и он летает к нам, но не каждый день, а по графику и он уже улетел в другое место по приказу. Что же делать? Есть ли что-либо здесь типа гостиницы и где она?
 Пока шли по дороге в городок, то нам навстречу попалась девочка лет восьми. Не помню, как ее звали, но такая веселая и живая, совершенно белобрысая, с выгоревшими от солнца ресницами и волосами. Мы попросили попить свежей водички и, чтобы она вынесла нам водичку. Она тут же пригласила домой. Я, поколебавшись, согласилась. Мы вошли в дом, пройдя через калитку и через двор, где были клумбы с цветами и разным разбросанным хозяйскими вещами типа граблей, частями трактора или какого-то механизма.

 Мы вошли в дом, там никого из взрослых не было. Было чистенько и какой-то уют. Мы сели на табуретки около стола. Девочка вместо воды дала нам морсу из ягод. Дочка попросила у меня печение. Я дала ей и девочке. Она сказала, спасибо и предложила борщ. Он был еще теплый.  Мы были голодны и очень устали. Девочка налила нам в тарелки борщ, мы поели, я вымыла посуду. Вышли на крылечко и сели на чистую ступеньку. Девочка играла с моей дочкой во дворе в мячик. Мне нужно было что-то предпринять по ночлегу. Девочка как-будто прочла мои мысли предложила нам остаться у них в доме хоть на несколько дней. В доме места много. Я спросила, когда придут ее родители? Она ответила.
 Нужно было дождаться прихода хозяев и спросить у них разрешения переночевать у них ночь, а утром уйти на вертолетную площадку. Я подумала, а вдруг хозяевам не понравится наш вторжение в их дом? Я спросила у девочки, есть ли в городке гостиница и где она находится? Городок был очень разбросанный и, кажется, не было даже местного автобуса, везде надо было идти пешком. Население обходилось тем, что ездили на работу на своих машинах, а более скромные по доходам, на велосипедах.
  Я вздохнула огорченно. Девочка вновь сказала, а вы не ходите никуда. У вас вертолет рано утром завтра и переночуйте у нас. У нас есть кровать в дальней комнате. Там раньше спала бабушка, она уехала в гости на месяц к сыну на запад и нескоро приедет. Я спросила, на запад куда? Девочка сказала, что в Белоруссию. В

 Подумав, я согласилась и моя дочка попросила разрешения погулять на лужайке за домом с этой девочкой. Я разрешила недалеко и недолго. Достала Хемингуэя "Прощай, оружие!" и стала читать на крылечке.

 Вечером пришел с работы отец девочки и с калитки, увидев нас стал громко кричать и ругаться. Что это?! А ты пошла в угол, ты наказана!! И такой ор, просто ужас. Я извинилась и пыталась объяснить ситуацию, предложила за ночлег деньги, он не желал даже слушать. Мы собрали вещички и вышли на улицу. Долго нам вслед слышалась ругань. Мне было страшновато за девочку, но ничего невозможно было предпринять в ее защиту. Может папашка уже избивает ее? Надо идти в милицию или куда за помощью. Непогода начала разыгрываться и мы оказались сами под угрозой этой напасти. Куда бежать, что делать?  Порывы  сильного ветра качали верхушки деревьев, срывало неукрепленности. Полил сильный дождь, настоящий ливень, поднимая пыль. Дочка заплакала громко.Я не знала , куда идти и очень пожалела, что не пошла сразу искать место ночевки в городке.

 Вдруг меня окликает женский голос из дома, который стоял неподалеку от дороги, где мы находились. Женщина позвала нас к себе и спросила, что мы стоим на улице без плаща и девочка ваша совсем вымокла? Я поблагодарила ее и мы вошли к ней в дом. Оказывается, в доме уже находились еще трое человек. Одна пара оказалась даже знакомой мне, они были соседями в нашем доме на Спортивной улице в Февральске. Ее звали Лизой, а мужа Юрой Зайцевым, прапорщиком в управлении бригады Февральска. Они выказали удивление и некую даже радость. Хозяйка усадила нас за стол и стала угощать домашней стряпней. Я предложила ей плату, она отказалась, сказала, что от детей она не берет. Я возразила, что я - не ребенок. Она махнула рукой и засмеялась. С ними был еще один прапорщик, не знаю имени и фамилии, боров с виду, упитанный, неряшливо выглядел и был выпивший изрядно. Он стал грубить мне и оскорблять. Я ушла в другую комнату с дочкой. Я дала дочке книгу сказок Андерсена, которого она очень любила. Я продолжила читать "Прощай, оружие!"

 На кухне продолжали полночи выпивать и закусывать, громко смеяться и разговаривать. Утром рано я встала  и вышла на кухню. На столе было неубрано, остатки еды и грязная посуда. Мне стало неудобно за гостей и я стала убирать со стола посуда, попросила у проснувшейся хозяйки тазик для мытья посуды. Хозяйку звали Мария Петровна, а мужа Иван Петрович. Я подумала, что они, как брат и сестра. Мария Петровна сказала, что так получилось, совпадение отчеств. Я была благодарна хозяевам и в свою очередь предложила им приехать к нам в гости.

 Вставшие к обеду прапорщики вновь стали опохмеляться и жрать еду, которую приготовила всем хозяйка. Я была удивлена этим. Как же так? Хозяева не обязаны этого делать. И я опять предложила денег, они опять отказались.Я незаметно для хозяйки положила деньги в висящий фартук ее на крючке на кухне.

  Выпивший прапорщик-боров обратил на меня внимание и стал говорить всякие гадости, кричать на меня. Я гневно ответила ему, не надо на меня кричать, я не привыкла, ясно? А он распалился и стал орать, что я обязана ему застегнуть ширинку(!!!). Я повернулась к Зайцеву Юрию и с удивлением, почему он не осадит наглеца? Это же его приятель и собутыльник, а он ...молчал. Я подумала мгновенно, что еще слово со стороны борова, то он получит от меня оплеуху. Будет драка или избиение и меня могут покалечить, либо убить. Я забрала дочь и вышла на улицу. Мы долго гуляли на улице, пока не стемнело и надо было ложиться спать. Этим типы уже спали и я прошла в комнату с дочкой и легли спать, предварительно закрыв двери на ножку стула.
 На утро я собрала вещи, напоила дочку теплым молоком, пожевали свое печение и вышли на вертолетную площадку. Занимался ясный день и вертолет должен был лететь в нашу сторону. То, что произошло вчера вечером мне казалось отвратительным событием и я решила рассказать мужу об этом прапорщике, а также о соседе-прапорщике Зайцеве. Разговаривать с ними нельзя ни при каких обстоятельствах, хоть они и были соседями.
 
 На вертолетной площадке было уйма желающих и как мы не спешили, мы были последними, чтобы войти в вертолет. Кажется, был перегруз,мне стало не по себе, но и оставаться в том доме, где находился этот хам и боров, мне очень не хотелось. Я сказала командиру вертолета, что мы весим немного, всего с дочкой 59 кг, вещей мало. Он посмотрел на меня и согласился.

 Через полтора часа мы были уже дома.