Равновесие

На ярах пологих заросшими мхами цвели фанаберии грез, 
Из кипени плена, зардеющей пламя,
ластясь к дымной налепи роз.

Уж солнце в зените, кору прожигая, радеет златою тропой,
Но черные очи да гОнора злая- черта на эфесе рукой.

Вздымаются к плену последние вдохи и мчится костер острия,
В раз глубь изнуряется станом жестоким, ветшалая мнит вереЯ.

Грозой улучая мечи Чернобога, смурнеет надменный Перун,
Не никнет надежда, покАтая с лога, гроздями запутанных рун.

Прожженые громом, постылые раны не кровью трепещут- огнем,
Слезами на землю слетаются враны, да полозы вьются клубом.

Распятая порча, прогорклые речи забыты в холодном плену,
Да будется, хрупкой могилы не вечен затвор, что вздымает луну.

Ветвится оттуда обманное древо с плодами сладчайших медов,
А сердце прекрасного- горькое чрево,
ужасный багряный покров.

Дитя, прихожанин, кудесник, невежа
прорехами сыплет грехи,
И вереском бУйная реет надежда, взмывая под своды стрехИ.

Запутанным горем, немилым оскалом, где перлами явится хмарь,
Бравадясь из чресел глухим фемиамом, внимает поверженный царь.

Дорог куролесье не живо без боя и радостной муки меча,
Да сбитая часть веретЯнного кроя тупит острие палача.

Забавою лихо не грезит ненастье, ростки оставляя земле,
Осунется ствол, но под срубленной
страстью не свергнет триумфа в себе.

И рясой из поступи праведной муки плетя полотно за собой,
Оставит гроздь капель спесивой разлуки да толику лести сырой.