Метель. Заносы на дорогах

Метель. Заносы на дорогах.
И после лютых холодов
шторма февральские тревожат
в разрезе ледовитых снов.
Стоит и непоколебимо
зима, как будто навсегда –
мы тоже в молодости были
любимыми, как никогда!

Потом приходит, ну и что же,
до толстокожего дойдёт
привет, когда момент проходит,
что мамонт, вмёрзший в вечный лёд!
И что такое время года
не вовремя, уже во прах
переходя, как одарённость –
в чудовищно бездарный факт!

От христианских идеалов –
к террору укрепленья форм,
и можно только удивляться
страстям, задавшим адский тон
чистейшим помыслам о рае
«на этой маленькой Земле»,
«насрав на всё», стирая грани
между игрой с войной вполне!

От нищих духом к ницшеанству,
и в шаге лишь до пустоты
открытого душе пространства
со страхом мелкой высоты!
В избытке гибельных усилий
изображение плывёт
и к ощущению от мысли
домой вернуться не даёт!

Тщета пахталась и взбивалась
до идиллических картин
буколиками сверхдержавы,
покуда длился карантин!
От распыления иприта
до Хиросимы – красота
открытий разума, событий –
всё от нужды, как от винта!

Став частью слоя временного,
которому культурным стать
лишь предстоит эпохой новой
в раскопках всяких, так сказать,
пошёл бы тоже, точно Шлиман,
нарывший Трою перспектив,
став авантюрным реалистом,
в литературный веря миф!

Замкнулся круг, как век заткнулся,
и откровение, что кляп,
и счётчик Гейгера на пульсе:
Чернобыль сбылся, сука, бля!
В катренах, кстати, популярных
тот сладостный предсмертный шок
был травме родовой полярным,
«не крик, но всхлип», последний вздох!

Пока не выскажешься тоньше:
«я всё сказал, захлопни пасть», –
истории горячий пончик
в буфете школьном съесть не даст
тоска чудовищная, впрочем,
судьба не каждому даст шанс
родиться в строчках, что в сорочке,
и непорочно в этот раз!

И солнце в тучах не проглянет:
пока смятение на дно
не стянешь ила одеяльцем,
не взглянешь в чистое стекло.
Но вот оно в одно мгновенье
пробилось как по волшебству
преображающим явленьем,
решив вопрос по существу.