Я хоть немного, но живой

  Был конец мая 1941 года. В далёком сибирском селе Ново-Ивановка уже заканчивались посевные работы. В небе летали ласточки, выбирая места для будущих гнездовий.  И не было никакого дела этим  птичкам до того, что на свете скоро прогремит война. 

  А между тем, в село уже постучала беда. Мужчин, которые недавно посеяли хлеб, 30 мая призвали в летние лагеря под Юргой. Юргинский полк был  базой формирования  166-й стрелковой дивизии. В полевых военных лагерях отрабатывали  тактические навыки. Среди призванных был Кузнецов Степан Петрович. 26 июня 34-летний Степан в составе  166-й дивизии под звуки оркестра в середине дня железнодорожным составом  выдвинулся из Томска на фронт под Смоленск. Впереди строя развевалось боевое знамя 517 стрелкового полка.  Война уже дышала огнём. Пылала  земля бедой. Распустив смертельный веер, фашисты двигались на Москву. 

 После выгрузки из железнодорожных эшелонов в Ржеве и Нелидово  основные подразделения 116 армии  выдвинулись  маршем к местам дислокаций полков, на которых было предписано сделать боевое развёртывание, занять огневые позиции и окопаться.   

 С 10 июля 1941 года началось изнурительное сражение за столицу. А беспокойство вс  же не покидало  Степана. Как хлеба? Как дети? Как жена? Сумею ли точно вести стрельбу? А вдруг штыковая атака, а вдруг рукопашный бой?
Но фашисты наступают. Солдат в составе 3 батальона 3 миномётной роты вновь пошёл в бой. 19 июля у озера Щучье солдаты даже перевыполнили свою задачу. Как отдельная боевая единица 3 рота вступила  в бой с превосходящими силами противника и  нанесла ему ощутимый удар. 29 июля солдаты-сибиряки  захватили 4 танка, 4 орудия, до 5000 снарядов, грузовые машины и винтовки. Появились первые потери - 29 человек. Но красноармеец Степан Кузнецов смело и смело шёл вперёд за Родину. 

 А в небе лениво, не спеша плыли редкие облака. Погода была жаркая. Казалось, что природа наградила людей теплом, светом. В лесу о чём-то своём щебетали птицы. От лугов веяло спокойствием. Не хотелось верить, что совсем рядом гремит война.
Но с запада, с севера, с юга идёт враг. Полыхает огнем Смоленщина. То наступают фашисты, то сибиряки идут в атаку, то давят опять фашисты, то мы отвечаем огнем и сталью. В районе Белый и Ярцево для многих  фашистов  места боёв стали последним рубежом.  Сосчитали своих убитых. Треть полегла на поле. Каждый третий простился с жизнью.
– Ад! – впервые сказали тогда фашисты.
Особенно решительным был бросок 517-го стрелкового полка 11 августа. У сёл Битягово и Брюково 3 батальон пулеметным огнём окатил врагов. Хлынули пули железным ливнем. Преградили путь оккупантам. Посмотрели фашисты на место боя. Вот он снова, рубеж смертельный. Сосчитали своих убитых. Снова треть распрощалась с жизнью. Каждый третий остался в поле.
– Ад! – прокричали опять фашисты. – Это не бой, а ад!
Весь август гремели ожесточенные бои на правобережье реки Вопь. 5 сентября бойцы 166 дивизии заняли оборону у деревень Новоселище, Иваники, Степанидино, Турово, Лопатчики. На переднем крае велись оборонительные работы, строились укрепления на реке. Бойцы рыли ложные окопы, готовили запасные позиции, минировали поля. Маскировались оборонительные сооружения.

 Заморосил осенний  дождь. Шёл 77 день войны. Мысль об уборке хлеба не покидала Степана. Дома остались женщины и дети. Как уберут хлеба?  Возможно, здесь в созвучном с родным селом Иваники, в коротком перерыве, Степан и написал единственное письмо домой: «Я нахожусь в бою…пока жив и здоров, только скучаю об вас».  А на душе у солдата было спокойно – земляки рядом:  «находимся с  Гаврищуком вместе» (Григорием).

 Линия фронта медленно продвигалась на запад, прошла по берегам рек Царевич, Лойна, Осотня. Но очень сложной была здесь местность — сплошные болота и ручьи, маленькие речки. Каждый рубеж приходилось отвоевывать с жестокими боями. Фашисты уже рядом.  Вот-вот осилят наших. Вот-вот в руках победа. Но тут наши в штыки поднялись,  пошли в атаку. Пошёл в атаку и Степан. Рядом ещё  земляки – Артём Зеленин, Никита Андреев, Владимир Цегельников.  Блеснуло на солнце граненой сталью. Взлетели штыки, как пики. Кольнули сибиряки фашистов железным жалом.
Далее был взрыв. Была темнота. Артёма Зеленина с трудом откопали, сильно болела голова, не чувствовал ног. Он попал в госпиталь, где ему ампутировали ногу. Земляк Степана был  последним, кто видел миномётчика Кузнецова в бою. Про дальнейший боевой путь Степана ничего не известно. Осталось единственное фронтовое письмо, датированное 8 сентября (октября) 1941 года. И вычерненное место боя в письме фронтовой цензурой.

 Осталось много вопросов: письмо датировано сентябрём или октябрём? Если всё же 8 октября, то 3 октября 517 бойцов  смогли выйти из окружения. Был ли среди них Степан Кузнецов? Как найти ответы на эти вопросы? Штабные документы легендарного 517 стрелкового полка оказались утраченными в результате ожесточенных боев.
Недолгим был боевой путь красноармейца Степана Петровича Кузнецова – первые месяцы войны. Вместе с другими земляками   он в составе 517 стрелкового полка героизмом и мужеством, ценой своей жизни   способствовал провалу плана молниеносной войны.  Здесь, на дальних подступах к столице, сибиряки заложили  основы будущей Победы.  Из числа 166-ой дивизии, из огненного ада, осенью 1941 года, вышли единицы. Знамя дивизии было спасено.

 Бег времени неумолим. И вновь приходит весна. В  поле пашут трактора. Нет уже давно на карте живописного села Ново-Ивановка, что было расположено в Ижморском районе Кемеровской области. Но сын, выросший без отца,  до сих пор ждёт весточки с фронта. Как ждала жена, как ждали две дочери. Родные воина не теряют надежды в поисках нашего дедушки и прапрадедушки. Верим, что солдат из нашей семьи, пока мы ждём вестей с полей фронта от поисковиков, будет жить в наших сердцах.