Эти горы разодраны в клочья

Эти горы разодраны в клочья,
Ветер воет сбивая с пути
На заданье идём этой ночью,
Намотаем на сопку круги.

По трипинке как дикие козы,
Мы в затылок друг-другу сопим,
Принимая ночные морозы,
Выпускаем дыханье как дым.

И разгрузка впиваясь ремнями,
Заставляет потеть на ветру,
И РД как литой за спинами,
Навевает втянуться в игру.

И в безмолвии,света,лишь тени,
Сердце рвется в набухшей ночи.
И дрожат от нагрузки колени,
И лишь сойка слегка прокричит.

И взметнулся клубясь извиваясь,
Столб огня освещая вокруг.
Об растяжку ногами цепляясь,
Два двухсотый врываются в круг.

Трассера буд-то пчелы шальные,
Мед подносят в свинцовом ведре,
В руку жаля иглами своими,
Волоса опалив в бороде.

И харкаая своим АКСом,
И гранату одну за другой.
Посылаю в чистилище к бесам,
Три чалмы завершают путь свой.

И хлопок ударяет об скалы,
Ребра стонут и кровь на ушах.
Не возьмёте меня вы шакалы,
И граната зажата в руках.

Ну давайте,ко мне посмелее,
Лишь колечко сверкает в зубах.
Разжимаю я руку сильнее,
Только вижу от берца я взмах...

Стиснув зубы,шатаюсь от боли,
Тошнота и гуденье в главе.
Отсылаю послов доброй воли,
Весь рожек припадая в
земле.

Все затихло так резко однако,
Резко так,как в ночи началось.
Мы под утро оплеванны мраком,
Отпускаем безудержно злость.

Нас двенадцать топтало тропинку,
Но десяток вернулся назад.
Помянем же Бача по старинке,
Водкой с хлебом ушедших ребят.

И натруженно взвоют Тюльпаны,
Унося две посылки в Союз,
И встречают подарочки мамы,
Самый страшный, двухсотенный груз.