Дух огня...

Огненный Дух…
Он жил там, где его не многие могли отъискать, -  в пространстве. Он наблюдал за течением времени и даже частично соприкасался с ним. Ему нравилось переходить в состояние видимости в плотном мире, тогда он мог согревать. И больше всего он любил наслаждаться своим проявлением. Он перетекал и сиял, согревал и давал жизнь, он был тем, кого многие видели, но не понимали. И каждый раз, когда ему приходилось часть себя делать видимой, он служил жизни. Те же, кто пользовался его качественным проявлением, не понимали кто он, хотя звали одинаково. Его называли Огонь, а он был Духом, что мог проявлять свою огненность. Он был и есть один из тех, кому разрешено проявляться в плотном мире. Люди думали что они «кормят» его, а на самом деле это была игра. Он играл, предлагая быть взаимными. И люди не понимая, учились отдавать и заботиться, что бы получить необходимое для жизни. Они не осознавали закона Вселенной – прежде чем взять, отдай. И ум их, спящий, просто хотел принести тепло плоти и возможность употребить это тепло себе во благо. Но, то, что они прилагали усилия, что бы он горел и грел, были им скорее обузой, чем божественным проявлением. И они с радость бросали эту обузу, если была возможность. Они придумывали всё более извращенные способы добычи тепла, без применения своих усилий. И всё же его любили. Конечно, это были не многие, те же что боялись и сторонились, составляли большинство. В далёкие времена ему поклонялись, приносили жертвы, в которых он не нуждался. Дух наблюдал за жизнью людей и видел их неосведомлённость в происходящем. Иногда он пел, это было редко и лишь тогда когда пространство было свободным и те, кто играл с ним, его любили. Обычно в такие мгновения, сидящие у костра, заворожено следили за мягким танцем языков согревающего пламени и, слыша мелодию наслаждения, поистине любовались происходящим. Он любил, когда его укрывали землёй, чтобы он перетёк в другое состояние и не приветствовал, когда его проявление заливали водой, впрочем, вода тоже не испытывала восторга.  Иногда он вспыхивал искрами в пространстве и тогда тем, кто видел это проявление, казалось, что кто - то более могучий просто прикасается своими перстами с другой стороны полотна тайны. Маги любили вызывать огонь, но даже они хотели лишь воспользоваться им. И он никогда не проявлялся в своём истинном лике. Единицы могли достать его из своего сердца, но это таинство было скрыто для обывателя. А ещё он любил наблюдать за чувствами людей, ему нравилось, когда человек соединял своё стремление с его сутью. Иногда он приходил как тот, кто очищал, ведь одна из его задач была той самой, которую люди боялись. Он умел превращать в пепел не только плотные, горящие объекты, но даже память при его прикосновении, вернее дуновении могла превратиться в пепел прошлого. Он не был тем, кто «ест» всё подряд, он вообще не из тех, кто только и ищет чем бы подкрепиться. Огненный Дух мог создавать те самые пространства, что привлекали многих  желающих его покровительства и всё что он брал, было, тем, что ему отдавали с радостью. Он мог бы возникать и без топлива, но так было нельзя. Люди должны были проявлять его способности только плотными проявлениями. Он любил играть в фейерверки и свечи, и то, что происходило, полностью зависело от усилий человека. Его ещё не изучили, он был той непознанной частью пространства, до понимания которой, ум человека ещё был не зрелым. Ни какие формулы не могли объяснить его составные части, а их и не было. Просто огонь, чем являлось видимое пламя, было его дыханием. Всего лишь дыханием. Инки считали, что огонь это дыхание дракона, что когда то жил на земле и был покровителем юного человечества. Они верили, что именно его Дух продолжает заботиться и оберегать людей от холодного проявления трёхмерности. И всё же он был тем, кто был способен сотрудничать. Что он мог кроме того что знали люди, вряд ли станет понятным, даже если попытаться это описать. Интеллект даже при самом высоком айкью, вряд ли усвоит эту информацию, ведь к словам ещё и образы соответственные необходимы. И всё же были те, кто могли знать его, только вот рассказывать это они не желали и мы не будем.