Путешествие графа Толстого туда и обратно 7

Путешествие графа Толстого Льва Николаевича
туда и обратно. Туда живым, обратно - мертвым
28 октября (ст. стиля) 1910 года - 9 ноября 1910 года

Ясная Поляна — ст. Щёкино - ст. Горбачево - Козельск - Оптина Пустынь, Шамордино - Козельск - ст. Белев - ст. Волово - ст. Астапово - ст. Козлова Засека - Ясная Поляна

(Продолжение. Начало - в публикациях от 6, 9, 10, 11, 12 и 13 декабря 2019)

Станция Астапово
31 октября, 18-35 - 8 ноября, 13-15

"Пишите просто: Пассажир поезда №12. Все мы пассажиры, только одни входят, а я сошёл"
(Лев Толстой - станционному врачу при заполнении формуляра)

Вот же выдался день у Озолина!
Дверь сломали, разлили мазут.
Чай не допил, на пятке мозолина.
И этапы по тюрьмам везут.

Прибыл поезд, 12-й номер.
Люди вышли, старик в армяке.
Еле шаркает, будто уж помер,
суковатая палка в руке.

- Вы куда?
- Нам к начальнику станции.
- Это я. Но постой, но постой?! …
От увиденного он в прострации.
- Это Лев Николаич Толстой.

- Как же так?!
- Граф серьёзнейше болен.
Нужен кров и помягче диван.
- Предоставить все это я волен. -
отвечает Озолин Иван.

Снял фуражку с потным околышем.
Верь глазам своим или не верь!
Был недавно кумир далеко еще,
а теперь, а теперь… Что теперь?

Для Озолина, для толстовца,
что тут деется непонятно.
Будто с неба спустилось солнце,
но на солнце болезни пятна.

К черту стрЕлки и график прибытия…
Он ведет их к себе, поспеша.
И не будет важнее события
для Озолина, латыша.

***
Как закладка в прижизненном томике,
человечище, полубог,
Лев лежал в станционном том домике,
подводя всей эпохе итог.

Телеграфы те новости скушали,
всем про графа трезвонить хотели.
Три состава столичной шушеры,
будто вороны, поналетели.

Умирает! На мир весь сенсация!
Заготовьте подвальчик нам под
некролог. Не видала еще та станция
столько важных и сытых господ.

Сто фотографов и рисовальщиков,
борзописцев, тех просто не счесть.
Отпевальщиков и обмывальщиков.
Спец для снятия маски есть.

Три инкогнито Превосходительства,
пять особ голубых кровей,
жены также членов Правительства,
в креп закутанные до бровей.

Представители жандармерии,
хоть в гражданском, увидел - притих.
И еще мастера лицемерия
от политики. Как же без них!

И два гея. О боже, те самые!
Чудо в перьях российской земли…
То лишь флер, филера они бравые,
по маршруту Толстого вели.

Ну а больше всего толстовцев,
это шоу для них мучительно.
Кто тут застит нам наше солнце?
И начнут они не противиться,
не противиться злу за Учителя.

Не противились так: не пускали
посетителей к графу в дом.
Даже врач, которого ждали,
пробирался к нему с трудом.

Не пускали и Софью Андреевну,
и приехавших сыновей.
Как виновницу и злодеевну.
Ветер, чары дурные развей!

Не поможет тут вся философия,
нет ни исповеди, ни причастия.
Не пустили к нему Варсонофия -
бесы не разрешили встречаться.

И не знает покоя полиция.
Тьма людей понаехала тут.
Не поймешь ведь по этим лицам,
вдруг возьмут и устроят бунт.

Безутешная Софья с улицы
смотрит, смотрит в его окно.
Сыновья молчаливо сутулятся…
«Санта Барбара», прямо кино!

(Продолжение следует)