2. 2 О переплетении путей

Песня "Золотые ключи людских сердец"
____________________________________

Слушаю музыку: это жужжит комар.
Слушаю музыку: здравствуй, входная дверь!
Слушаю музыку... Скажете: наркоман!
Слушаю вас! Перепонок — как прежде, две.

Кто говорит? — Не король, не ладья, не слон.
Что, говорите, вам надо? Ещё калош?
В слов зоопарке, увы, не хватает слов.
Слово, увы, не всегда не бывает ложь.

Я не послушаюсь, свой выбирая путь,
если полезно — прислушаюсь — не угрюм.
Вы не ослышались. Ежели что-нибудь
в речи моей не услышали — повторю;

впрочем, молчание множит возможность волн —
так испускает корпускулы Солнца пульс
в разные стороны — каждый услышит свой,
слушая музыку тихих своих чувств.

***

Куй железо, пока горячо на душе,
не теряя запал,
которого ждал!

Изгибай беспардонно тугие клише,
обломи пополам,
и что главное — сам!

Ты поймёшь, раскалённый в просторной печи,
что когда-то не жил,
а теплицам служил.

И теперь все "скрывайся, таи и молчи"
для тебя не указ —
только семечки фраз!

Всё тугое отныне тебе пластилин,
как ворона с лисой
иль фигуры Тюссо,
а кто трапезу любит, — разостланный блин.
Сковородка твоя —
всё сумеешь, творя.

***

Опусти глаза, напряги гортань.
Ощути комок в задней части рта.
Отпусти Луну, пусть себе летит...
Оброни слезу на моём пути.

Распусти цветы. Обобщи печаль.
С интернета что-то себе скачай.
Отвлеки звезду. Позабудь пароль.
Обозлись на мир, подели на ноль!
Подели людей на себя и от-...

Притворись, что ты — Шрёдингера кот.
Промурлыкай счастье, по звуку в час.
Надавай сомненьям своим "по щам".
Уголками рта поднимись ко лбу
и представь, что это писал колдун...

Обратись, кадабра, алаказам!
Подними эмоции, слов бальзам!

***

казнить помиловать не знаю
не проходили запятых
исполню я на всякий случай
и то и это чтоб верней

***

Стартовал трамвай,
выпуская пар
и впуская пары на остановке.
Я вбежал едва,
одинокий бард,
прошмыгнул, вскочил на ступеньку ловко.

Стартовал трамвай,
побежал трамвай,
поженил трамвай молодые рельсы,
позабыв слова —
но молчит молва,
наслаждаясь стуком стального сердца.

Стартовал, как чёрт,
так, что пятки жжёт,
так, что жжёт глагол так, как жжёт крапива,
и весна течёт,
за окном свежо,
и в улыбке город расставил бивни.

Стартовал апрель,
и разинул рот
каждый первый, кто оказался рядом,
и оставил дрель
работяга-крот,
и оставил "аффтар" канистру "йаду".

Стартовала жизнь,
пробудилась сталь,
закаляясь хором с седым спортсменом,
а лентяй лежит,
он уже устал,
всю вину свалив на вино и гены.

А трамвай-апрель
продолжает ход,
помогая мне оказаться в точке,
что зовётся цель,
что достичь легко
для того, кто в жизни чего-то хочет.

***

Подарите мне хрупкий хрусталь,
с сердцем, право, чуть-чуть потерпите;
отошлите в туманную даль
и, отправив, прошу вас, дождитесь.

Позабудьте, что сильно устал,
но поступки мои оцените:
я не в мыслях по небу летал —
я сплетал наши общие нити.

***

Струится музыка вдали
как ручеёк, журчит и плещет,
и по сосудам даже резче
эритроциты понеслись.

Один другого краше звук,
друг в друга нежно переходят,
и пальцы хаотично бродят:
на клавишах играет друг,

но чехарда перстов изящных
поверхностная только лишь,
ведь от эмоций ты молчишь
и думаешь: "зашёл удачно",

а коли нечего сказать,
молчи, внимай и наслаждайся,
в потоке музыки купайся,
всё скажет за тебя слеза.

***

Мутное, тихое, мокро бодрящее,
будто безликое, но настоящее
плавно, безропотно тела касается,
медленно, шёпотом в чувстве признается.

Счастье далёкое где-то засветится
будто бы острые кончики месяца,
будто бы яркие звёзды-красавицы…
Это подарки природы. Смеркается.

***

...и если бы женскими смог пережить я глазами
любые огрехи небрежности выбора пальцем —
что глупости сына и внука, что недокасанья
на горизонтали кровати в пародии танца,
что братскую шутку, к которой сестра не готова...

Вдохнуть бы из воздуха ваших терзаний звоночки!

Мне кажется, понял бы сразу Вселенной основы,
а значит, сумел бы решиться на новую строчку,
в которой указкой не палец окажется вовсе,
а сердце, что в трёх миллиардах уже застучало,
и хор напевает: мой милый, ты только не бойся!..

Великое женское вечное жизни начало.

***

Я слышал, что время лечит,
так пусть о тебе поётся,
моя колыбели млечность,
ведь я раскрываю рот свой!

И я продолжаю род свой
(когда-нибудь, я надеюсь)...
Я вышел из недр на солнце,
моя золотая фея!

Тебя осмотреть пытаясь,
я, видно, зашёл далёко,
по миру с тех пор летаю,
мой первый на свете кокон!

Мой лучший пример, что жажда,
чего бы душе угодно,
явилась как жизнь однажды
из трения силы родом.

Моя молодая ива,
твои годовые кольца
меня не обманут, ибо
не сменят во мне эмоций,

не сделают тише пенье,
пока не услышишь прямо
в свой адрес в свой день рожденья:
моя дорогая мама!

***

ПОЭМА "ПИ-ВО-МНЕ"

Эпиграф
Плати, Иначе Вылетишь Отсюда.
Икар Велит: Официант, Плесни.
В Ответ Преуважаемый Иуда.
Охранников Позвал...И Всё.
_______________________

1
Это когда набираешь номер
в самый единственно первый раз,
трепет и чувства не экономя,
так появляется просто связь

из телефонной. Тебя шатает,
ноги невольно танцуют вальс.
Будь же здоров, дорогой китаец,
что собирал для тебя девайс.

Будьте здоровы, коровы, куры,
плесень, медузы, амёбы, мох,
газы, металлы, спирты, фигуры,
схемы, нейтроны, — и я бы мог

перечислять, только за минуту
ты не опишешь весь мир вовне,
проще сказать, что забралось внутрь
трансцендентальное: Пи во мне!

2
Снова шатает. Ноктюрн Шопена
пальцы выводят из головы,
и Афродита летит из пены,
пальцы шатаются, но, увы,

то не мои поцелуют пальцы,
да не мои попадают в такт.
Я превращаюсь в улитки панцирь
или в окружность улитки рта.

Молча кричу на скрипичный ключик,
слишком бутылкоподобный знак.
Я пропиваю чужую участь,
спрятаться внутрь есть путь назад.

Кто бы обратно вернул мне ноги,
сладкие слишком для кровопийц!
Слово уже заплетает слоги,
словно заглавие: мне вопи!

3
Я закричал и проснулся утром
в собственной спальне, в своём мозгу.
Где же теперь, дорогая mutter,
твой ненавидимый мной oldschool.

Прямоугольные стены, окна,
вилки, тарелки, глаза, круги.
Прямоугольно, нежданно, мокро
слёзы стекают в конец строки.

Стёкла текут из окна, осколки
пьяного бреда хотят летать,
тело летит, но недолго. Сколько
времени есть или нету, мать!

Мама! Единственный миг прекрасен:
ты обняла в нулевой из дней.
Я различаю и вес, и массу
в этом падении: спи во мне!

4
Я закричал и проснулся утром
в собственной спальне, в своём мозгу.
Что-то случилось. Я перепутал
сон и реальность. Вонючий скунс

этого неба мне светит прямо
в синестезию ушей. Звонок
был иллюзорен. И слово "рядом" —
это команда собаке. Ног

я не почуял, а вдохновенье.
Выход единственен. Выдох-вдох.
Как ты был прав, о великий Веня!
Ангелы спрятались подло. Бог

чей бы то ни был, услышь молитву,
внемли, покуда херово, нем.
Я не припомню, что мне налито
было, но нынче же: пива мне!

***

Потому что не в центре таится какая-то суть,
и как будто тебя не любил, и поэтому грудь
разрывается мягким спокойствием в сторону низа.
Отчего ж согласился так твёрдо в тебе утонуть:
разделить единение, точно ворваться в страну
без стыда и без визы?

Я совсем не субъект, переживший детей и врачей,
собирающий вовсе не сумку — тележку вещей
и в любой ситуации едущий сразу на дачу;
четверть века я прожил. Для жизни — начало начал,
но один из прохожих услышал, как я закричал:
"Начинайся иначе!"

Под ногами всё те же Димитров, Толстой, Бородин, —
Петербург, я уже захотел не стихов и картин,
а во всём расшифровывать иерихонскую розу,
только дедушка Freud не подарки несёт, а kaputt,
кто бы добрый однажды расставил все точки: не пу-
тайте с дедом Морозом!

Этой ночью меня точно солнечный хватит удар,
настроение: хочется плюхнуться с кем-то в гей-бар,
но гербарий такой мне, увы, не придётся по заду.
Я гляжу поперёк самолётов, что в небе летят,
и, возможно, кого-то спасает какая-то тян,
улыбнувшись фасадом.

Королям и вальтам разрешается с дамами спать,
только я почему-то себя не отправлю в кровать,
словно в этой колоде я — лишний нестриженный джокер.
Сколько я б ни затмил конкурентов под простенький riff,
без гитары, тихоня, теперь в окружении грив
посиди в барбершопе!

Не пойму, отчего ж ты такая вся мне отдалась?
Знаю я, что совсем над тобой не имею я власть
и, тем более, я не гожусь для твоей яйцеклетки.
Чтобы мне избежать бесконечно тупых мелодрам,
кирпичей проглочу я за раз не один килограмм,
и не надо таблетки.

Понимаю, что глупо души мазохировать сад,
что пространства немного, и времени лишь полчаса,
но пространство и время как прежде не чужды друг другу.
Я бы их поженил, только нету такого кольца
в этом мире трёхмерном, чтоб соединить до конца —
не налезет на руку.

Я трещу, всё минуя заветное слово одно,
коим вымостил я бы свои ощущенья давно,
только ты не приемлешь настолько крутых поворотов.
Это слово по сути как mamihlapinatapai:
нападающий вовсе не бил по воротам, вратарь —
не стоял на воротах.

Это бич не эпохи, всё это — моя голова
отдаляет, как ингредиенты шавермы лаваш,
от уже заготовленной схемы быть принятым кем-то.
И хотелось бы вставить вдогонку словес инвентарь,
но окончен полёт, я курю и шепчу "от винта!"
задымлению Kent-а.

Сколько б я ни повесил вещей на торчащий крючок,
не поможет в романтике мне вездесущий сверчок,
оттого я иду без тебя мимо той же парадной.
Не подсказывай мне: "ВХОД ПОД АРКУ"; я знаю и так.
Я бы всё одолел на пути, но не первый этаж.
Полежали... и ладно!