Я жив. я выжил!

   

Я с детства джентельмен клоаки.
Призведён на белый свет,
Наверно, от моей собаки,
А человечьей  мамы нет.

На Темзе там, где бьют на мясо
Стада свиней ,  стада овец,
Есть католическая ряса,
Велит мне говорить: отец.

Меня учил довольно строго
И главной мысль его была -
Не возлагай надежд на бога,
У бога есть  свои дела.

Был католическим монахом,
Имел в правленье монастырь.
Возник король  - всё стало прахом.
Где жизнь была - теперь пустырь.

Хозяин бойни верил в  бога.
Грех умерщвленья сознавал.
Меня он прогонял с порога.
Собаке ж кости выдавал.

Он это пёсье угощенье
За индульгенцию считал.
На небе ожидал прощенье -
Не всех животных убивал.

Вот так я рос. Они старели.
Сначала умер мой монах.
По-католически сумели
Предать земле гонимый прах.
Друзья таинственного  братства
Над ним исполнили канон
И увезли  в его аббатство,
Где настоятелем был он.

И старый пёс с тоской во взоре
Себе не находил угла,
Всем видом выражая горе,
И лёгкой смерть его была.

Я тайно на корабль пробрался,
Когда он в море уходил.
Два дня под парусом скрывался,
На третий – за борт угодил.

Так капитан распорядился:
«Он лишний рот, пусть и юнец!»
Но вдруг на голову свалился
Каната прочного конец.

Там был купец –любитель грога,
Он капитану заплатил
И проглотивши моря много,
Взобраться  всё ж хватило сил.

За самовольное вторженье
Канатом выдрали меня,
Корабль продолжал движенье,
Я без движения – три дня.

Тащились дни.  Корабль не суша.
А правильней назвать тюрьмой:
Ступить – чего-то не наруша,
Чихнуть  - и подзатыльник мой

А солнце шпарит ярым жаром,
Хотелось в  тень, а тени нет.
Монах учил меня недаром.
Я знал экватора  секрет.
Под голубыми  небесами
Здесь бесконечная вода.
Дельфины резвыми прыжками
Нас развлекали иногда.

Вдруг воцарилась суматоха.
Все налегли на правый борт.
Там далеко виднелась кроха,
А всем мерещился  сам чёрт.

И правда !  Многими часами
Стал различим нам чёрный флаг
С перекрещёнными костями
И череп с саблею в зубах.

А паруса так величавы!
Они затмили небеса.
И не снискав посмертной славы,
Мы  приспустили паруса.

Пираты дикою  толпою,
Как табор бешеных цыган,
Ворвались, приготовясь к бою,
С командой кротких христиан.

Те дружно пали на колени,
Запели горестный псалом
И  в мерном ритме песнопений
О палубу стучали лбом.

Пираты взяли всё, что нужно.
В карманах пусто, трюм пустой.
И оттолкнув корабль дружно
Растаяли в дали морской.

И вот  настал жестокий голод.
С пиратом провиант исчез.
«Его  съедим!  Он свеж и молод !»
Я на гротмачте в бочку влез.




Но случай  сжалился над нами...
Не верю собственным  глазам!
Корабль под всеми  парусами,
Фрегат английский правит к нам.

Все спасены. А я тем боле.
Я не храбрец , но и не трус.
Боялся   только, что без соли
Я отвратителен  на вкус.

Теперь обласкан я судьбою.
Спаситель из морских пучин,
Сходя на берег, взял с собою
И  я его приёмный сын.