Восемь типовых переводов 50-го сонета Шекспира

Восемь типовых переводов 50-го сонета Уильяма Шекспира скомпонованы на базе цитат, заимствованных из опусов стихирных переводчиков.

Их авторы:

Assonnetor, Александр-Георгий Архангельский, Александр Фрейдлес,  Александр Шталкин, Александралт Петрова,  Алексей Бинкевич, Анатолий Возвышаев,   Анатолий Сойнов, Андрей Козыревъ, Андрей Ставцев Один,  Ариф Туран, Борис Архипцев 2, Валентин Савин, Валентина Ильина-Печенова, Владимир Быкадоров,  Владимир Тяптин,  Владимир Филиппов 50,  Гаврилов Олег, Галина Девяткина, Джеймс Гудвин-Волшебник, Елена Белоярова, Ирина Михайлова 13,   Ирина Шуленина, Исмаев Константин,  Косиченко Бр, Леонид Ружинский, Леонова Любовь Анатольевна, Лилия Мальцева, Людмила Каплан, Лягушь, Миронова Наталья, Михаил Новожилов,  Михаил Юдовский, Наум Сагаловский,  Николай Самойлов, Нина Сапрыгина, Нонна Рыбалко,  О.Бедный-Горький, Олег Павловский, Ольга Петракова 2, Светлана Владимировна Чуйкова,  Тамара Евлаш, Татьяна Смирновская,   Умиджон Шарапов,  Эдуард Хвиловский 2,  Элеонора Копылова, Юрий Куимов, Юрий Лифшиц.

Катрены и двустишия, свёрстанные в ходе проведенной селекции и скрещивания цитат,  соответственно взаимозаменяемы и универсальны, поскольку могут  свободно  сочетаться в синтезируемых сонетах. В итоге из них  могут быть скомпонованы сотни  новых  произведений.   
 

I
Гнетёт меня безрадостный мой путь,
Стопою каждою от друга удаляюсь,
Грусть   острой болью  давит мне на грудь,
Душою  беспрестанно  тяжко маюсь.

И даже конь со мною делит грусть,
Из-под копыт искры не высекает;
"Для жеребятины нелёгкий груз" -
Инстинктом темным словно постигает.

Избитые бока не слышат шпор,
Которыми бока ему кровавлю,
И мне в сто раз  больней его  укор,
Чем тот удар, что  я его буравлю.

Так делаю я вывод лишь один:
Печаль со мной, а радость позади.


II
Я еду в ночь  бездонную, скорбя,
Саднит седло, приспущена подпруга,
Я с каждой милей дальше от тебя:
Как много миль нас разделяют с другом.

Мой вороной придавлен гнётом грусти,
Меня, понурый, медленно влачит,
И, дряхлый одр, тащась по захолустью,
Почуял он, что я не фаворит.

На шпор удар не отозвался он, -
Их, всё же, иногда  вонзаю хмуро, -
Ответом мне коняги тяжкий стон,
Обид  его  и слёз фиоритуры.

Стон болью отзывается в груди:
Печаль со мной, а радость позади.


III
В дороге тяжело без всяких благ,
И с каждой милей горше незадача,
И в даль меня уносит каждый шаг,
Хоть конь плетётся, как хромая кляча.

Лихая шпора в бок коня ярит -
Он медленно бредёт, не в силах мчаться,
Всем своим видом словно говорит:
Как нелегко с тобой мне разлучаться.

Коня не подгоняет боль от шпор,
И острой шпоре не усилить прыть,
Протяжный стон и ржанье мне в укор
Острее шпор, и впору мне завыть.

Ведь этот стон напоминает мне:
Скорбь – впереди, а радости – вовне.


IV
Как грустно сей дорогой путь держать,
От слез перед собой  не видя цели,
И с упоеньем о конце мечтать,   
Об отдыхе, невидимом отселе.

Былой скакун плетётся не спеша,
Смиряет шаг, колени подгибая,
Измученно печалей груз таща,
И с тяжкой ношей на себе ступая.

Я вне себя порой пронзаю шпорой,
Терзаю шпорой  толстые бока.
Невыносим мне стон его, который   
Значительно  острей  для седока.

Ведь говорит мне горький стон коня:
Не радость встречи – горе ждёт меня.


V
Ох, тяжек путь!.. В конце отрады нет…
Скрипит седло, натружена подпруга,
Измученному скажут в тишине:
«Не стоит уходить за много миль от друга!»

И аргамак в дорогу не спешит,
Инстинктом чувствуя, не хочет бег ускорить,
Всей этой скорби груз едва влачит,
Устав нести меня и мое горе.

Когда меня берёт за горло гнев,
То я свирепо мерина гоню, 
Он тяжким стоном отвечает мне;
Что мне больней, понятно и коню.

Сознанье мысль надрывно бередит:
Всё счастье в прошлом, что там впереди?..


VI
Как тяжело в разлуке, ангел мой!
Пусть тяжек путь,  но я его избрал.
Невесело плестись домой, хоть вой, 
Безвыходный обоих ждёт финал...

Бредёт мой конь, взвалив нелегкий груз,
Как будто знает он о тяжести разлуки,
Тем тяжелей во мне разлуки грусть,
Душевные испытываю муки.

Кровавой шпорой, что в бока  врезаю,
Когда я в гневе сжал его бока,
На что он тяжким стоном  отвечает,
Но мне больней от ржанья рысака.

Так мои чувства делятся в пути:
Там – только боль, а счастье – позади.


VII
Гнетущая  меня томит тоска,
К чему стремлюсь – конец дорожной муки;
Понурый конь чуть тащит седока
Туда, где мой приют — к моей лачуге.

И конь уставший погружён в печаль,
Неладное почувствовав нутром,
Что ехать от тебя   не рвусь я вдаль,
Пытаясь преломить во мне добро.

Гнев шпоры окровавленной, что в шкуру
Я  иногда вонзаю в раздраженье,
В ответ коняга стонет лишь понуро,
Что  ранит сердце больше, чем движенье.

И стон, и мысли, в тяжком забытьи:
Я счастлив был, страданья впереди.


VIII
Седая пыль клубится за спиной,
От дум и горя обливаюсь  потом,
Отсчитывая версты, что стеной
Легли меж нами там, за поворотом. 

И верный конь мой, будто бы в бреду:
Животное, измучено печалью,
С трудом несет  гнетущую беду, 
Что жжёт внутри,  как огненною сталью.

В крови от шпор, мой взмыленный одёр
Не ускоряет шага, непослушен,
Но хриплый стон животного остёр,
И пуще шпоры ранит мою душу.

Ведь мне напоминает стон коня:
Оставил радость я, лишь горе ждет меня.