Главные слова

Читая церковнославянские книги, обращаешь внимание на своеобразное написание некоторых слов, украшенных надстрочными знаками, но записанных с сокращением ряда букв. Такие диакритические знаки в виде волнистой или зигзагообразной линии называются титлами. Они используются в греческой, латинской, славянской (в настоящее время – церковнославянской) письменности. Считается, что титла были введены для сокращения слов и обозначения числовых значений. Чаще всего введение титла объясняют экономией текстового пространства при использовании дорогого пергамента. Однако титло применялось при написании очень ограниченного количества слов, причем все они имели исключительно важное, сакральное значение. Вместо «БОГЪ», например, писали «БГЪ» под титлом, вместо «ГЛАГОЛЕТЪ» – «ГЛЕТЪ», а те же слова, обозначающие низкие понятия графически обозначались полностью (складом): например, языческий бог обозначался полным написанием «БОГЪ», без титла.
Перечень титлованных слов содержит всего лишь несколько десятков наименований. Это слова: АГГЛ (ангел), АПЛ (апостол); слова, образованные от корня «благ»: БЛГ (благий), БЛЖЕН (блажен), БЛГТЬ (благодать) и др. Сокращались слова, связанные с корнем «власть» (ВЛКО – ВЛАДЫКО, ВЛЧЦА – ВЛАДЫЧИЦА), ГДЬ – ГОСПОДЬ, ГЖА – ГОСПОЖА, ГДРЬ – ГОСУДАРЬ, ЦРЬ – ЦАРЬ, КНЗЬ – КНЯЗЬ.
Не будем приводить весь перечень, при желании его можно легко найти во множестве источников. Обратим внимание на некоторую закономерность. В большинстве случаев сокращается лишь одна буква. Ясно, что при таком подходе к ограниченному глоссарию много места не сэкономишь. Не выдерживает критики и попытка объяснить введение титла скорописью, ведь в большинстве случаев опускаемая в строке буква надписывалась над словом (в силу каких-то причин существовало только шесть буквенных титл, они именовались в соответствии с названием усеченной буквы: слово-титло, добро-титло, он-титло, глаголь-титло, рцы-титло, червь-титло). Такая техника лишь усложняет работу писца и требует больших временных затрат.
Вместе с тем прослеживается одна особенность: усеченному написанию подвергаются в славянском языке наиболее важные для христианского вероучения слова. Причем, чем выше слово по своему культовому рангу, тем радикальнее его графическое изображение. Вместо «Богородица» – БЦА под титлом, вместо «человек» – ЧЛК, «Господь» – ГДЬ. Возможно, что изначальный семиотический смысл титла состоял в том, что этот символ отмечал анагогический, возвышенный или верховный статус изображаемого понятия, его духовное содержание. Само название «титло» родственно слову «титул», поэтому титлованные слова – титулованные, имеющие более высокий ранг в списке прочей лексики. Мы знаем, что титуловать кого – называть почетным званием, величать, чествовать по сану. Вся церковная иерархия так же титулуется по сану и званию, как гражданская и военная по чинам. Вот и в грамматике существовала своя иерархия, свои «титулованные особы». Здесь надо сказать и о том, что в старинной орфографии буквы не разделялись на прописные и строчные, а потребность выделить некоторые слова, безусловно, существовала, и применение титла служило этой цели.
Когда в письменность были введены цифры и числа, к ним был применен тот же принцип обозначения с помощью титла и других диакритических знаков. Однако в этом случае они служили лишь отличительным сигналом, призванным отделить на письме одно от другого.
С греческого «титло» переводится как заглавие (ср. «глава», «главный»), поэтому у слова есть значение – заглавие части или всего произведения. Отсюда мы имеем «титульный лист», то есть тот, на котором, в первую очередь, написано название книги.
Таким образом, существование в старославянском и церковнославянском языках сокращаемых на письме слов вовсе не связано с принципом языковой экономии, проявляющимся при возникновении аббревиатур. Все слова под титлами обозначали сакральные, горние понятия в отличие от «земных», укладываемых в строку. Графически титло и есть «небо», указание на вышний мир. Эта древняя традиция отмечена в ряде культур Востока, Греции и Рима. Везде сокращения представали в самых разных формах и обслуживали по преимуществу область сакрального. Во многих культурах святость явления предполагает его неназывание или, по крайней мере, неполное называние. Однако в нашем случае при оглашении священных писаний сокращенные слова нужно воспроизводить в полном виде, не так, как они написаны, а в соответствии с нормами орфоэпии. Очевидно, что прочтение подобных – священных – текстов доступно только посвященным. А объяснение существования титлованных слов дороговизной пергамента является профанацией и невежеством.