Квадрат Малевича

Темнота. Она открыла глаза и не поняла, что глаза её открыты. Быть может, они и раньше были открыты, просто она забыла, постоянно видя лишь черноту, или же, не видя ничего.

Удивительно, что человек так быстро забывает, как выглядит свет и за 2 дня успевает потеряться полностью в себе и своих ощущениях. Кажется, что и прошлое ушло во тьму, где его уже не разглядеть.

Как она туда попала? И куда, собственно, туда? А кто, вообще, она?
Действительно. Поначалу она просто не могла встать, теряясь, где низ, а где верх. Сил не было вовсе, а во рту был вкус чего-то, что она не могла определить. Того, что ушло, но оставило было след на нёбе и языке. Какой-то смутный привкус или запах. Возможно, это и было прошлое, о существовании которого она тогда ещё могла вспомнить.

И вот, лёжа, двигая руками и ногами, поворачиваясь и катаясь, она пыталась что-то сделать. А что, ей тоже было непонятно. Видимо, что-то, чтобы избавиться от темноты: найти какой-то включатель на полу, научиться видеть (на случай, если это просто она больше не может видеть, ведь и такое ощущение иногда появлялось), проснуться (если это просто сон), да хоть что-нибудь!

Была какая-то каша в голове, которая не комковалась даже в подобие мозга. Но это день назад. Сейчас же, немного по-другому.

Делать что-либо она перестала, так же, как и перестала пытаться собрать мозг, от которого уже и каши-то не осталось (не зная, хорошо это или плохо), и обомлевшие конечности, которые стали ватой. Создавалось впечатление, что она сама - вата, ну или подушка, а может облако; да или просто, что её не существует.

Так она перестала вглядываться в темноту, в попытке разобраться, что к чему, ведь уже и понять не могла - открыты её глаза и есть ли они вообще.

От неё не осталось ничего. Только появившееся или проявившееся чётче чувство какой-то тоски по жизни, которой уже и след простыл, как и воспоминаний о ней; чувство совершенной безысходности и бесконечности небытия, в котором она находилась в тот момент.

Сердце бьётся так сильно. Не быстро, а громко, содрогая её целиком и даже пустоту вокруг. Ей кажется, что она поезд. Работа сердца чувствуется во всём теле - в каждой конечности, каждом пальце, на лице, на спине, даже внутренние органы движутся из-за прогона крови, ударяясь друг о друга. Всё будто существует только в пределах этого биения. И для неё это так, ведь вокруг не видно, не слышно, и не чувствуется ничего. Темнота и биение сердца. Ослепляющая пустота и затмевающий её шум.

Темнота начала резать глаза, слепить. Всё стало будто белым, но лишь в её восприятии. Монета вывернулась и обе стороны её перетекли в одно.
Когда чувства перемешиваются? Когда уже нельзя их разделить и вычленить друг из друга? В какой момент происходит смешение?

Тогда, когда слишком долго находишься в определённом состоянии. То есть всё становится одинаковым - нормой. Просто уже не видишь разницу.

Гадость. Ужасная горечь во рту. Она уже не может переносить себя. Себя, которую она сама уже не знает, но, при этом, знает даже лучше, чем раньше. Она перестала быть человеком, и стала неким неопределённым сгустком, который она ненавидела. И, тем не менее, она поняла, что приблизилась к ужасной стороне своей сущности.
И уже непонятно: жить она хочет или умереть? Да и вообще, хочет ли чего-то? Да, хочет, а точнее надеется, пожалуй, на то, что всё пройдёт и закончится. Всё это непонятное обстоятельство зачем-то её окутавшее или втянувшее в себя. Но есть ли ещё она - непонятно?

Хочется как прежде. Какого прежде? Чего именно как прежде? Вроде как и не хочется. Вроде как и смысла нет в возвращении, учитывая то, что она - уже не она, а оно. И что - оно? Да и если не думать об этом, всё равно, получается, что возвращаться нет смысла - ведь надо идти вперёд. Куда? Как идти, если ты уже не стоишь и не умеешь ходить, если уже не понимаешь по чему ходить и чем?

Ждать помощи от кого-то, кто, может, никогда не придёт? Или идти напролом - ломать себя изнутри и вырываться из скорлупы, выбираться из кокона и темноты? А может раствориться в воздухе, разбиться на атомы? Вариант хороший, который нравился ей больше всего, но раз такое ещё не произошло (а без такого превращения, как цель пребывания в этом состоянии, это невозможно), значит, она должна идти другим путём. Видимо, наугад. Таким, который ещё не придумала. Может, она его чувствует, но не в силах оформить словами, а, наверно, и не надо.
Главное - надежда, выраженная теплотой, согревшей её в последние минуты нашего наблюдения.

Просто оставим её - она уже прошла полпути, а, значит, дойдёт до конца, продолжим путешествие.