Зов

Слова не стоят
ни копейки,
ни гроша.
Ветер свищет,
я продолжаю облака вопрошать,
ласточкой биться в закрытые ставни.
Но,
на небо надейся, сам – не плошай.
И коль всё ниспадает наковальней на плечи,
скажи,
что лучше всего лечит?
Без утайки поведай.

Все бегут,
играют в прятки,
забыв о поиске самого важного:
работяга в заводе,
автостопер с палаткой,
делая шаг за шагом, не знают
толком,
зачем осуществляют следующий вдох.
Цветок не раскроется, если корень засох.
Людям достаточно обычных причин,
чтоб рыдать, рваться в муках,
убивать время в скуке
и кричать в сердцах:
«Сволочь, да чтоб ты сдох!»
А позже жалеть о содеянном.
Есть и иные темные дали.

Уставшему нужен сон,
лицу – только ветер.
Ты же знаешь: мы вечные дети,
от колыбели и до седин.
Представь, как ты говоришь
тому кого любишь:
«Давай вместе тут посидим.»
И вы будете вести разговор,
и он сам проведёт вас тропой,
мимо пропастей и высоких гор,
в залитые солнцем равнины.
Там никто не бросит камень в спину,
не придётся брать в руки войны топор,
или садиться за переговоров стол.

Всё так и будет.

Ведь все мы –
зеркальные провода одной спайки,
закованные в индивидуальный чехол.
Но, сейчас – мы здесь.
И что же вершить,
если всё,
что внутри было,
стало будто огромный костер,
что пылает и пышет?

Мир говорит.
Ты слышишь?
Я – слышу.
И тело влечёт на зов.

Мои коленные суставы в работе:
километр, два.
Минимально – пятёрка.
Стайер – не спринтер,
долото – не отвертка.
И всё ничего, если ноги несут.
Сегодня там, завтра – тут:
горизонт распахнётся дугою.
Новый день – проверка,
чего же ты стоишь.
Потому – беги.
Не бойся.
Не стой.

Я побегу против тьмы,
ненависти,
против всего зла в мире.
И не говори мне:
«От себя не сбежишь.»
Ненависть – это я.
Но,
я бегу
против
неё.
Как Кристофер Маккэндлесс.
Пускай он уж не с нами,
но, сказал бы:
«Борись!
Ведь, это жизнь,
друг мой.
Это – жизнь.»