Моя общественная безопасность

По смазанным картинкам из детства, вспоминается папа, целующий меня сонную, ранним утром, перед уходом на службу. Толком то я его и не видела. Росла, как говорила мама, по системе «телефонного воспитания». Разве что, когда отпуск выпадал на лето, мы всей семьёй ездили на море. Мама в это время была особенно счастлива. Но это случалось не часто, а в остальное время: утренний поцелуй, когда я ещё сплю и поздно вечером, когда уже вижу третий сон, сладкое ощущение отцовской щеки, пахнущей, уставшим за долгий день, городом.

Служба такая, говорил папа, и на этом разговоры о работе заканчивались. Служба такая, говорила мама, и уходила на кухню, когда показывали фильмы про милицию. Я очень любила смотреть кино «про папу», и было непонятно, почему мама не разделяет моих пристрастий.
Папа, кстати тоже их не смотрел, но по другой причине: повторюсь, дома он бывал редко. Даже по выходным и праздникам работа не заканчивалась. На парадах, отец либо шёл в строевой колонне, либо незаметно стоял в оцеплении, где все мои попытки обозначить наши родственные связи строго пресекались.
Я с ранних лет выучила слова «усиление», «оперативно-розыскные мероприятия», «задание». До конца не понимая значение этих слов, я гордилась тем, что они имеют непосредственное отношение к моему отцу. Правда, когда в школе, задали написать сочинение на тему «Кем я хочу стать», вместо положенных двух с половиной листов, моя мечта уместилась на половине страницы. Я хотела быть, как папа. Так и написала: «Мой папа – милиционер. Он защищает людей и я, когда вырасту, хочу быть такой же, как мой отец».
Тогда же моя мечта прошла первое испытание на прочность. Учительница, прочитав сочинение, посмотрела на меня с жалостью и задала другую тему, а одноклассники стали называть меня «милицией». Избавил меня от этого прозвища учитель обществоведения, отметив, что если все российские служители закона будут с таким же горящим взглядом, то за страну он спокоен.
Но это было потом, а в тот день сосед по парте довёл меня до слёз, сказав, что защищать – это прерогатива военных, а к милиции больше относится: «взяточники», «нахлебники» и «бездельники».
Моей мечте повезло – папа был дома и всё расставил по своим местам. «Милицию не любят» - сказал он, - «народ привык видеть только то, что лежит на поверхности, а это зачастую, мои нерадивые коллеги, рассматривающие службу только как способ, любым путём заработать денег, при этом, не думая об истинном предназначении. А ведь главная задача моей профессии – это охрана общественного порядка и безопасности граждан. И, на самом деле, задача это трудная». Словосочетание «общественная безопасность», я запомнила на всю жизнь.
Сложное было время. Общество, безопасность которого охранял мой отец, настолько простыло от просквозившего её ветра перемен, что иногда требовалось хирургическое вмешательство. Радикальное лечение никому не нравится, особенно когда болезнь прогрессирует и до выздоровления далеко. Особенно когда болеет и пациент и доктор. Но если остановишься – смерть. Многие не выдерживали и уходили.
Не останавливаться отцу помогала мама. За пафосом вышесказанного она видела человека и любила его без оглядки на обстоятельства. Тогда мы держались только мамой. 90-е время безысходности. Именно на примере отношений моих родителей я поняла суть значения слов «общественная безопасность». Внутри семьи охраной общественного порядка занималась она. Разруливала конфликты и занималась профилактической работой среди меня, вступившей в переходный возраст. В общем, обеспечивала охрану тыла, и это несмотря на нищенскую папину зарплату, частые задержки на работе и долгие командировки, в том числе и на Кавказ.
Есть такая профессия – охранять безопасность общества, каждого из его граждан. Жестокая профессия. В первую очередь к профессионалам. К тем, кто по-настоящему хочет спокойной жизни всем, в том числе и своей семье. А семья – часть общества, а общество, в то время, готово было только ненавидеть, и по отцовской формуле, под налитый кровью взгляд, в первую очередь попадали те, кто был на поверхности: армия и милиция.
Странно, но именно тогда я приняла окончательное решение осуществить свою мечту. После долгих споров с тем самым соседом по парте. Я, в конце концов, убедила его в том, что защищать общество необходимо не только снаружи, но и изнутри. Зачем нужна будет армия, если государство развалят свои же граждане, как уже было не раз.
После возвращения отца из очередной командировки, когда только благодаря маме он снова начал спокойно улыбаться и, не обращая внимание на косые взгляды, носить форму.
После того, как я отчётливо поняла всю несуразность отношений между обществом и людьми призванными его охранять.
После того как мама сформулировала то, ради чего я пошла, эту саму мечту осуществлять. Как-то она была свидетельницей того, как какая-то бабушка, каких много приторговывает возле метро, гнала палкой курсанта-милиционера с торчащими из-под шапки ушами. «За что?», - перехватив палку, спросила мама у старушки. Оказалось, за то, что совсем ещё пацан, находясь на практике, ходил и знакомился с обитателями вверенного ему участка. Пожилая предпринимательница, даже не размышляя о других вариантах, увидела в нём непосредственную опасность для своего бизнеса. «Когда они нужны, их не дозовёшься, а денег забрать или запретить торговлю – они тут, как тут!» - подытожила бабуля. «А когда в необходимый момент они приходят и просят помочь в раскрытии преступления, совершённого на ваших глазах, вы разве помогаете?» - «Я что – стукачка? И потом это их работа, вот пусть они её и делают, сами, а мне за это денег не платят!». Говорить было не с кем, единственное жена милиционера – моя мама, смогла сказать на это: «Но ведь они тоже люди, как вы думаете, с каким сердцем, после ваших слов, они будут вас охранять?» - «А меня это не касается!».
Когда дома мама произнесла это «не касается», я поняла – так думает большинство. То большинство, которое образует то самое общество, безопасность которого, я, в будущем, собиралась охранять.
Разрушать легче чем строить. А самое главное - много проще! Со всех сторон неслись голоса, понятным до примитива языком нахрипывающие «правильные» слова о новых реалиях жизни. Слушая музыку из большинства окон домов и автомобилей, радиоприёмников и магнитол, у меня складывалось впечатление, что страна только что хорошо и долго отсидела, как минимум «червонец» и желательно по какой-нибудь «тяжёлой статье». От определения «бандит» стойко несло романтикой, и престижем, тогда как звание «милиционер» звучало в лучшем случае как позорное обзывательство. Воровской мир со своими законами стал моден. Новосветские рауты блистали обилием бриллиантов и бритых затылков. Про таких людей снимали фильмы и рейтинговые телепередачи на тему «Герой нашего времени». Да что я рассказываю – вы сами всё прекрасно помните.
Папа тогда ушёл в охранное агентство, мама, сначала радостно восприняв финансовое улучшение, через полгода уехала к бабушке в тихую деревню, где пошла преподавать в школу, как она объяснила – от греха подальше. Я готовилась к выпускным и штудировала юриспруденцию.
В тот год один из главных разрушителей устал и, поплакав в записи, с центральных телеэкранов, ушёл. Мы все тогда радовались и непременно удивлялись, как нужно было довести страну, чтобы тебе вот так легко всё сошло с рук: всплакнул и всё! Ну, да Бог с ним! Главное было даже не то, что наступало новое время, а то, что заканчивалось безвременье.
Отец, почувствовав запах возвращения, тоже вышел из гражданской спячки и восстановился на службе. Мама вернулась к своим студентам, параллельно разрабатывая новый предмет «основы безопасности жизнедеятельности», а именно ту часть, которая касалась вечной темы наших споров – отношения к тем, кто укреплял «общественную безопасность».
Необходимо было сделать что-то… какую-то программу действий, которая бы начала менять ментальность людей. С обеих сторон. Общество, как мать, у которой в милиции служат сыновья. Какая мать ненавидит своего ребёнка? Какой сын пренебрегает матерью? Прописные истины, но, чёрт возьми, о них никто не хочет помнить. Ни общество, которое, мягко говоря, не любит силовиков, ни сами структуры, иногда воспринимающие гражданское население как нечто, что мешает охранять общественный порядок. Абсурд. Я страстно хотела это изменить. Я знала, как должно быть на самом деле.
Единственное обязательное условие, при котором я бы без оглядки бросилась в мечту, всё должно было быть по-честному. В новом времени так и было, во всяком случае, казалось. Мысли о перестройке ментальности посещали не только меня. Все понимали, что менять отношение к федеральным службам просто необходимо. Но и сами правоохранители должны были измениться. Холодный ум и горячее сердце не всегда подразумевали чистые руки.
Мы всё любим получать сразу. Когда-то в детстве, получив в подарок велосипед, я тут же побежала кататься. Нужно было, конечно же, учиться, но так хотелось сию же секунду лихо скатиться с крутой горки, тем более столько было вокруг восторженно-завистливых взглядов. Продолжать не буду, вы понимаете, чем закончилась поездка. Результат смены ментальности тоже хотелось увидеть в тот же год. А когда тяжесть процесса стала слишком очевидной, решили его ускорить и как обычно перегнули палку. Оборотни были. Это, к сожалению, неоспоримый и многократно доказанный факт, но когда начались образцово-показательные поиски виноватых, когда даже завели отчётность, чуть ли не план по оборотням... В общем, за статью в одной из читаемых газет, меня вызвали в деканат и потребовали объяснений, обвиняя во всех смертных политических грехах. На моё счастье, проректор оказался думающим человеком и услышав мою выверенную речь с твёрдыми доводами и конкретными, самостоятельными суждениями, принял мою сторону. Дело о моём отчислении было замято. Ровно через месяц я, студентка 4-го курса, забрала документы из института. Отец попал в план по оборотням. Самое смешное – он командовал СОБРом. В его случае оборотень сидел выше, а значит крепче. В общем, чтобы не попасть на скамью подсудимых, он уехал в очередную командировку…
Общественная безопасность. Общественная – значит ничья. Я добавила к формулировке слово – общественная безопасность каждого. Мы отвечаем за свою безопасность, за безопасность людей вокруг нас и чувствуем спину того, кто отвечает за нас. Независимо от пола, возраста и положения в обществе. В вопросе безопасности мы все равны, т.к. мы из одного общества и те, кто служит и те, кому служат.
Сейчас мы стоим в самом начале пути, ведущем в мир, о котором я мечтала в детстве, с прогулками за руку, с улыбающимися лицами, и папой, с уважаемой и по-хорошему никому не нужной профессией. Детальной разработкой этого вопроса я сейчас и занимаюсь. Всецело поддерживает меня, мой прошлый сосед по парте, теперь он журналист в читаемой газете. И институт я окончила с красным дипломом, в память об отце, который из той последней командировки так и не вернулся, защищая нас всех – своё имя, маму, меня, со смазанными картинками из детства и словами «охрана общественной безопасности».