Мои глаза матросами Дежнёва
стремятся к тайнам, к мысам дальних птиц.
Я - плод и выдумка ночного зова.
В мою судьбу не смог вмешаться Фриц.
Пересчитал все пальцы и ступеньки,
литраж бассейна, звёзды и кресты.
Народ гуськом под звуки летки-енки
дощатый пол топтал для красоты.
Поклонник земляники дикой, сладкой
и созерцатель облачных фигур,
я в лес входил, он зеленел загадкой,
бугрилась мощь стволов мускулатур.
С азартом выбрав роль натуралиста,
я пробовал описывать пеньки,
на них колечки выгнулись петлисто,-
то роста и застоя дневники.
Иметь своё лицо - всю жизнь искать учился,
и совестно мне им ударить в грязь.
Над деревенским клубом дым клубился,
и поцелуи укрепляли связь.
Старушки рвали сорняки на грядках,
сгибая позвоночники свои.
Теперь их лица на крестах, в оградках.
Псалмы им отпевают воробьи.
Мои глаза матросами Дежнёва стремятся к тайнам...
© Copyright: Владимир Трофимов Художник, 2019
Свидетельство о публикации №119121004463
Свидетельство о публикации №119121004463
Рецензии