Трое дезертиров

       Трое дезертиров

С утра и до утра приказы выполнять,
В нарядах сутками, назначают проводить.
Чем-нибудь солдата, лишь бы да занять,
Даже по своим делам, не отлучиться, не сходить.

Ещё, двадцать лет с копейками, служить,
Ходить, под руководством, разных дураков.
А хочется, пока молодой,  для себя пожить,
И быть свободным, не в разряде стариков.

Трое солдат, счастье захотели попытать,
Под покровом ночи, покинули свой полк.
На воле, вольные ноги решили потоптать,
Только в вольности, видели большой толк.

Одно ружьё, три ножа, да шпага у них,
Пули, порох, взяли то, что смогли.
Как они уходили, никто не видел их,
Свой план, как зеницу ока берегли.

Впереди возвышались, шапки снежных гор,
А за ними находилась, сладкая свобода.
Ветер напевал меж них, словно хор,
Идти туда, назад троим, уже нет хода.

Чёрно-синие облака, нависали низко,
И казалось, вот-вот поглотят всех троих.
Они шли, друг от друга очень близко,
Молча растворяясь в мыслях своих.

Седьмой день мёл снег, они потерялись,
Вдобавок к этому, один из них захворал.
Что делать, не знали, солдаты растерялись,
Да и к тому же холод, до костей пробирал.

Тащили больного, попеременно под мышки,
А он слабел на глазах, с каждым днём.
К огорчению двоих, он съел запасы излишки,
И медлительность движения, видели в нём.

В какую сторону идти, они не знали,
Снег их полностью с ориентира сбил.
От себя, нехорошие догадки гнали,
Вскоре не заметно, час больного протрубил.

Он умер, не произнесся ни слова,
Его глаза, неподвижно смотрели в пустоту.
О нём, не поворачивался язык сказать злова,
Просто он, дорогу выбрал не ту.

Еда заканчивалась, голод ближе показался,
Солдаты решились, пока тело не остыло.
Срезать с него мясо, и не один не отказался,
Хоть до жути, неприятно было.

Вроде погода, немного нормализовалась,
А куда держать путь, ясно не стало.
Тревожная неизвестность, в воздухе образовалась,
Сладкая свобода, маячить перестала.

Порохом они, мясо обжигали и ели,
Сладковатым на вкус, сослуживец оказался.
Противно было, но жить сильнее хотели,
И дикий голод, на солдат сказался.

Снег, горы и пропасти, да больше ничего,
То круто вверх, то в бездну вниз.
В конце концов, они доели друга своего,
Голод окончательно, над ним повис.

Двое солдат, без пищи сильно ослабели,
Бросили шпагу, ружьё и с трудом брели.
Ветра меж гор, уже не сладко пели,
А снега, день за днём постоянно мели.

Наконец-то настало, то неизбежное время,
Когда один, оказался сильнее другого.
Он вонзил нож, прямо ему в темя,
С голоду, не видел выхода иного.

Не дождавшись, пока тот умрёт,
Солдат мясо, стал с умирающего срезать.
Конечно всё, он с собой не заберёт,
Но самое вкусное, не оставит, надо сказать.

Последним порохом, он поджарил кусок,
Насытившись, побрёл, непроизвольно моргнул.
О сослуживце вспомнил, один лишь разок,
И то, когда его мясо, из себя срыгнул.

Дни проходили, температура опускалась,
Солдат падал, поднимался и упорно шёл.
Погода затихала, то снова в пляс пускалась,
Провиант мяса, к концу подошёл.

Сильнее обмораживались, части тела его,
Голод опять, не выносимо одолевал.
Он отрезал, обмороженные части тела своего,
И со слезами на глазах, их жевал.

Несчастного солдата, обнаружили случайно,
Когда разъезд, совсем рядом проезжал.
Одному из них, он в ногу вцепился, отчаянно,
И крепко накрепко, её зубами сжал.

Со срезанными частями тела, он был,
Плюс чернели, обмороженные конечности.
Солдат, всё-таки свободу свою добыл,
Улыбнувшись на кровати, застыл он в вечности.