Улан-Удэ

(В переводе с бурятского: Красная Уда. Бывший город Верхнеудинск).

Ковыль серебристый качался в степи,
Багряно мелькала в траве сарана.
И в быстрые струи реки Селенги
Вливалась тихонько речушка Уда.
Красивое место: скалистый утёс
На стыке двух рек, величавен и строг,
Казалось, под самое небо вознёс
Казачий ясачный Удинский острог.
"Унтовое войско" в неспешном строю
Отсюда когда-то ушло на восток.
Чтоб в диком, далёком таёжном краю
Пробился Российской державы росток.
Сюда, во владенья седого Байкала,
К подножью заснеженных шапок Саян
Шли те, кому власть императоров стала
Нужна, как худому яману - баян.
Здесь русский с бурятом братались навеки,
Соседями были - село и улус.
И семьи сливались как разные реки:
Невеста - смугла, а жених: светло-рус.
Здесь в ссылке сидел протопоп огнепальный,
Тот самый Аввакум, что в срубе сгорел.
Царём был обласкан, затем стал опальный
За то, что за старую веру скорбел.
Оставили след свой большой декабристы
И вечный приют своим душам нашли.
(До Санкт-Петербурга и нынче не близко,
А раньше 2 года пешочком брели...)
Любили Бестужевых братьев араты
И русские тоже их помнят добром:
Они не гнушались бууз и араки
И хлеба ржаного с парным молоком.
Всегда и ко всем относились с терпеньем,
Учили детишек и взрослых людей.
(А раньше имели большие именья
И службу несли средь вельмож и царей).
Стоял Верхнеудинск тогда деревянный,
Из камня один лишь Гостинный был ряд.
И пьяный бродяга лежал, окаянный,
Близ Царских въездных позолоченных врат.
За летом шли осень, зима и весна
И дни протекали неспешным ручьём.
Казалось незыблемым всё на века,
А то что прошло - прорастало быльём.
Но вороном чёрным (гражданской войны)
Нависли года, коих свет был не мил.
И кровью окрасились воды Уды,
Чтоб город впоследствии имя сменил.
Вот брызнули водкой Бурхану: "Мэндэ!"
И белой едой угостили богов...
С небес прозвучало: "Улан" и "Удэ"
И город назвали в честь этих слогов.
Теперь не узнать Верхнеудинск былой:
Стоит стольный град на излучине рек.
Сверкает какой-то особой красой,
Какой наградил его наш человек.
И пусть средь "таёжной, озёрной, степной"
Привольно меж сопок мой город стоит.
Пусть беды обходят его стороной,
Пусть Будда его неизменно хранит!
Возможно, когда-то и я навещу
Свой город и дом - в три ступеньки крыльцо.
К могучему кедру главу преклоню,
Байкальской водою умою лицо.
И снова, как прежде, пахнёт молоком
И маминых рук ощущу я тепло...
Но жизнь закрутила меня колесом
И как же сейчас это всё далеко!