Землетрясение. По рассказу М. Зощенко

Землетрясение. По Рассказу М. Зощенко.

В Крыму было землетрясенье.
А Ялте жил некто Снопков.
Кустарь – сапожник. Держал в Ялте,
Будку под мастерскую там.

С приятелем работал в пару,
Приезжими были они.
Не худо оба тогда жили,
Зимой лишь голодали те.

Летом работы было много,
Некогда выпить было им.
Ну, выпить – то время хватало,
Без этого нельзя же жить.

Перед самым землетрясеньем,
В пятницу в сентябре (11) тогда,
Снопков субботы не дождавшись,
Выкушал русской горькой там.

«Съел» полторы тогда бутылки,
Работу, ведь закончил он,
В запасе было ж две бутылки,
Чего ж особенно тут ждать.

Он взял и выкушал. Не зная,
Про то землетрясение.
Что оно будет. Погулял там,
Песни попев, домой пришёл.

Лёг во дворе. Заснул. Не ждал там,
Землетрясения того.
Выпивши – во дворе ложился.
Не спал под крышей, пьяным, он.

Он спит. Сон видя интересный.
А тут уже там началось,
Землетрясение. И в Ялте,
Дома колышутся, земля.

Снопков же спит, того не зная…
Его напарник там сбежал,
Из будки, в сад. Он забоялся,
Что его камнем там прибьёт.

Часам к шести, продрал там очи,
Свои Снопков. Глядя вокруг,
Свой двор родной узнать не может,
Свалило будку их к тому ж.

Стена расползлась, забор рухнул…
Лишь кипарис не тронут был.
Под ним он спал. Его то место,
Пьяным всегда тут ночевал.

Всё оглядев, Снопков стал думать:
«Куда же меня занесло?
Неужто ещё ж в пьяном виде,
Вчера куда – ни будь зашел?

Кругом  хозяйство в разоренье,
Только тут не понять –  а, чьё?
Не хорошо в дым напиваться,
Алкоголь вреден. В память  бьёт.

Неловко на душе так стало,
Ему. Неинтересно так.
Забрёл куда? Ещё ж спасибо,
Что во дворе прилёг вчера.

А коль, на улице, мотор бы,
Мог задавить. Собака ли,
Отгрызть могла, чего другое,
Пить легче надо, иль бросать».

Нехорошо ему тут стало,
От этих мыслей. Грусть нашла.
Бутылку вынув из кармана,
Остатки водки той допил.

И захмелел опять он снова,
Тем более, не ел давно.
Слаба голова с похмелюги,
Встал и на улицу пошёл.

Улица будто не знакома,
Ходит там стаями народ,
На улице все, а не дома,
В руках с вещами почти все.

Душа Снопкова холодеет:
«Господи, и куда же я,
Попал в дыру какую... Или,
В Батуми пароход привёз?

Иль занесло в Турцию, может?
Эвон народ разделся как,
Как в тропиках». Идёт он пьяный,
Чуть не рыдает прямо там.

Он на шоссе пьяным выходит,
Шёл, шёл..  и от усталости,
От алкоголя там свалился,
У шоссе прямо. И заснул.

Когда проснулся – темно было.
Над головой звёзды блестят.
Прохладно. Почему? Увидел:
Раздетый и разутый он…

В одних подштанниках валялся…
Обобранный совсем лежит,
В думах: «А где же лежу снова?»
Тут испугался он совсем.

Вскочил на свои босы ноги,
И по дороге вновь побрёл.
Прошёл вёрст десять. Присел тут же,
На камешек, задумавшись.

Не узнаёт местности этой,
И загорюнился он тут.
Душа и тело холодеют,
Хочется чрезвычайно жрать.

Иван Яковлевич лишь утром,
Узнал, как и чего. Спросил,
Он у прохожего. Тот спросит:
«А почему в кальсонах, ты?»

Тот ему: «Сам не понимаю.
Скажите, где я нахожусь?»
Разговорились. Тот ответил:
«До Ялты, тридцать вёрст все есть!»

Ну, рассказал ему прохожий,
Про то землетрясение.
Где что разрушилось в итоге,
Где разрушается ещё ж.

Очень Снопков тут огорчился,
Что разрушения идут.
И заспешил в свою он Ялту,
В кальсонах через всю прошёл.

Никто на то не удивился ж.
По случаю землетрясения.
Снопков подсчитал все убытки,
Порядочно упёрли те.

Целковых – шестьдесят, наличных,
Пиджак – почти восемь рублей,
Штаны – полтора рубля, точно,
Сандалии новые, ведь.

На сто рублей там набежало,
То, не считая будки той…
Теперь Снопков поедет в Харьков,
От алкоголя лечат там.

Выходит - пить, себе дороже.
Что, автор хочет тут сказать?
Пьяный проморгать вещи может,
Аж и - землетрясение!

«В одном  плакате сказано: «Не пей! С пьяных глаз ты
можешь обнять своего классового врага!»
И очень даже просто.