Очкина

 Я,Саша Кибнер,наверное единственный из класса,кто не сел в тюрьму ,не погиб от ножа или наркотиков,всех пережил и дожил до распада СССР.
 Я иду в нашу старую школу на Бутырской улице недалеко от Савеловского вокзала.
 Случайно встретил "Паскуду".Он стал обыкновенным алкашом.Покупаю ему бутылку "Очаковского",завожу разговор.
 -А ты все на книгах крутишься?-Спрашивает он.-Я всегда думал,что ты далеко пойдешь,шибко грамотный!
 -Кому сейчас нужны книги?-Горько вздыхаю я.
 А Паскуда уверен,что книги как были дефицитом,так и  сейчас, в 1999-м,он ни одной все равно не читал.
 Я иду в нашу старую школу.Якобы там наш преподаватель литературы Юрий Арнольдович,воспитанник школы иезуитов в Австро-Венгрии,сохранил,как образец,мое сочинение о Достоевском,"Патологическая анатомия психологического направления".Это о романе "Бесы",которого в программе не было.
 Пустое гулкое здание.Я на третье этаже,передо мной дверь в прошлое.Это наш восьмой "А",после окончания котрого в девятый попали всего семь человек,в том числе и я и четыре девчонки.Осталось стихотворение Коли Лукьяново.

                Я вхожу в тот класс проклятый
                И сажусь за парту ту,
                Где сидел мой друг когда-то,
                Заполняя пустоту.

 Попытаюсь эт пустоту оживить и заполнить.

 Сегодня получил письмо из мест не столь отдаленных от Альфреда Лучинского по клички "Паскуда",он писал мне,как еврей еврею, нас в классе было всего двое,не считая девочек,которые проживают ныне в США и Израиле.

 "Здравствуй Александр!Нахожусь я где,ты уже знаешь.сначала напишу,что у нас за зона.
  Здесь находятся,которые раскрутились в лагере и побегушки со всей России.
  Работа у нас такая:лесоповал,разделка,шпала и тарный цех.Уходим затемно и возвращаемся в темноте.
  Саша,когда будешь писать мне,то слова блатные не пиши,а то цензура не пропустит письмо.
  Как дела на уголке,как "Клапан","Джонни","Поляк" и другие?
  Учусь я в десятом классе,закончу полугодие на четверки.
  Саша,если "Клапана" не забрали в армию,возьми у него 5 рублей,он мне должен.Бухни на них с кем хочешь.
  Напиши,не освободился ли "Лазарь",а то мне за него пацаны в тюрьме говорили,что он Гребень?
  Да,позвони Люське,и узнай адрес Светки.Скоро один пацан освобождается и заедет ей в ту ерунду.
  Извини за почерк,очень спешил.Напиши,как дела.
  С приветом,Альфред.
  8 декабря 1974 года"


  Я в тюрьму не сел,потому что нарушал закон аккуратно и умеренно.И слов блатных в письмах не писал,ответ Альфу отправил на иврите.Совратил меня сосед по коммуналке Юрий Лазаревич,большой любитель книг.
  По его совету я записывался во все районные библиотеки Москвы,скромного,застенчивого,очкастого еврейчонка обожали библиотекарши.
 Я выполнял заказы Лазаревича,например:
 -Сашенька,друг мой любезный,у меня не хватает до полного собрания сочинений Антона Алыча двенадцатого тома 1957 года издания.начинающегося с письма Любови Яковлевне Гуревич,и десятого тома Льва толстого 1952 года издания.
 Я шел в библиотеку,заказывал себе фантастику и приключения,а на животе под рубашкой приносил нужный том.
 Платил он умеренно и аккуратно.
 Если бы я наглел,тащил много и сбывал на улице,то рано или поздно бы сгорел.
 Юрий лазаревич был героем гражданской войны:пятнадцатилетним подростком он участвовал в качестве писаря в проздразверстах.Однажды  отряд попал в засаду,комиссаров озверевшие кулаки зверски убили,а подростка выпороли плетьями так,  что жиденыш потерял сознание.
 Он предусмотрительно запасся справкой в уездном ЧЕКА,что он пострадал от рук эксплуататоров трудового народа,эта справка принесла ему персональную пенсию республиканского значения.
 Юрий Лазаревич давно умер,а книгами я уже не занимаюсь,имею компьютер,обожаю путешествовать по Интернету.
 "Пробегая в памяти  все мое прошедшее", я иногда спрашиваю себя :был ли в Москве семидесятых лучший поэт,чем Эдик Комиссарский-Садаков?!
  Может быть,Коля Рубцов?
  Эд часто ездил к нему в Вологду,они нажрались до свинского состояния и купались голышом в темных водах реки недалеко от часовни шестнадцатого века...
 Коля тоже ушел вслед за  Эдуардом "в ту страну,где тишь и благодать..."