Памфлет о человеколюбии
Стою я в очереди в кассу
Четвертый час и наблюдаю,
Звереет как людская масса,
Свою зарплату ожидая.
Конечно же, понять их можно –
Завод живет почти два года
Надеждой не такой и сложной,
Что будут раньше переводы
И деньги выдадут, как надо,
Как обещали в договоре,
А может с кассами аркаду
Закроют наконец-то вскоре...
И двадцать первое настало,
А финотдел хранит молчанье:
Там руководство перестало
Писать нам даже оправданья.
Ну, хорошо, привыкли даже,
Неделю подождем примерно,
И друг из тех, что в теме, скажет,
Что деньги в пятницу, наверно...
Но день настал уж тридцать первый,
А деньги только в два собрали
И, проверяя наши нервы,
Кассиры час еще считали...
А возле кассы в это время
Вовсю уже идёт сраженье:
Воюют сразу все со всеми,
Отбросив всякие сомненья...
Еще и денег нет на месте,
Но сорок человек в начале
Грызутся, словно стая бестий,
Что раньше всех тут занимали,
Что их участок самый важный,
Без них завод весь станет сразу,
И следом с матом двухэтажным
Всем остальным дают приказы...
И к ним спешат уж на подмогу
Два полноценных эскадрона,
Ведь сорок душ – не так уж много
С учётом скорой обороны.
Одних ведёт спасатель бравый,
Который, впрочем, ради нала
Готов любого хуком справа
Спасти от криков и скандалов.
И тут охранник лишь поможет,
Всех останавливая телом, –
Споткнутся несколько, быть может,
Дав перерыв в кулачном деле.
А что же? Худобы он крайней,
Вооружён лишь сигаретой…
Пусть даже каратист он тайный –
Его массивнее две трети!
А потому он шепчет грозно:
«Ребят, меня не бейте только!»
Понятно ведь: сбегать уж поздно,
Да и от криков мало толку.
Второй уже идет контора –
Любители создать картинку
Из взятого в цеху прибора,
Ведь после – ни одной пылинки
И весь прибор блестит от масла…
Порой работу прекращая,
Но всё ж надежда не погасла,
Что участь ждет его другая!
А на участке как иначе:
Самим ведь можно не возиться –
Взялась контора, на удачу,
Сама за пыльную вещицу.
И в благодарность за такое
Порой идет контора первой,
Что, впрочем, из толпы настроя
Не убирает вовсе нерва!
Итак, без всяких отговорок
Стоят у кассы три участка –
На каждом человек по сорок,
Что матерятся для острастки…
За ними рвется цех не меньше –
Подстанций и еще чего-то:
Не меньше сорока там женщин,
И если их обидит кто-то,
Готовы щёлкнуть автоматом –
Хоть за подобное нахальство
Получат тут же кучу матов
От злого своего начальства,
Зато докажут, что всех круче!
А что еще им остается:
Они настолько невезучи –
Всегда вторые при воротцах!
Причем вторые номинально –
Сто сорок человек в начале!
Да, ситуация фатальна –
И потому они в печали.
Печаль та вызывает крики –
И громких только двое-трое,
А остальные лишь безлико
Стоят за спинами их строем…
Вчера обидели, похоже,
Их дома и зятья, и дети,
А этот вот не вышел рожей –
Виновней всех на белом свете!
(Где этот – худощавый парень
Из супер-газового цеха –
Спросил обиженных сударынь:
«Вас сколько, блин?» – еще со смехом…)
И вот сто сорок наблюдают,
Как ссорятся два разных цеха –
Мужчины женщинам кидают:
«Да вы – вторые, неумехи…»
«А вы молчите, вечно третьи!»
Добавить стоит вам для справки,
Что выкинул я междометья…
Короче, повод делать ставки!
Но тут привозят денег сумки –
И наступает вдруг молчанье:
Забыты тут же «недоумки»,
Забыты тут же «обещанья»…
А ты стоишь, в уме считая:
«Сто сорок + два цеха – триста…
Всем хватит или нет? Не знаю…
Надежда слишком неказиста…»
И постепенно все устало,
Сжимая полные карманы,
Уносят крики и скандалы
С причиною их главной – money…
Сраженья проведя успешно,
Уходят милые такие
Походкой важной и неспешной
В цеха, участки, мастерские…
И если их неделей позже
Случайно где-то повстречаешь,
Добрей людей на свете, Боже,
Найти нельзя – души не чаешь!
Конечно же, тут кто-то скажет:
«В сложившемся переполохе
Эстонец заорал бы даже –
Организовано так плохо…
А работяги жаждут кушать,
Как и обычные все люди,
Вот и не стоит всё прям слушать,
Что было сказано повсюду…
Толпа «придурком» обозвала –
Ну и зачем, девчонка словно,
Психуешь ты? Пойми сначала:
Война в эмоциях виновна!»
Полезно обвинить кого-то,
Удобно что-то неживое,
Чем не вскипать с пол-оборота
Пусть даже во всеобщем вое!
Так вышло, денег не хватило,
Но мы лишь слабо огрызнулись,
Все сорок дружно загрустили
И побрели домой, сутулясь.
А в голове лишь мысль стояла:
«Осталась на проезд десятка,
Занять полтинник б в идеале,
А кашу съем и всухомятку…
Не повезло – нас только десять,
Не надо с первыми тягаться,
А по закону силы взвесить
И перестать нам кушать, братцы!»
И честно, мне сейчас обидно
Не от кудесниц автомата,
Не от спасателей солидных,
А как свои встречают с матом –
Работники того же цеха…
Зачем стоять у кассы вместе –
Уж лучше людям на потеху
Указывать друг другу место.
Хоть бьют – чужие не боятся*,
А отыскав отдел поменьше,
Твердят: «Вы офигели, братцы,
Не пропускаете нас, женщин!
Прошла уж раньше ваших сотня,
Пожалуй, вам уж много чести!
Пусть остаются в подворотне
Очередные ваши двести!»
И что же я могу ответить,
Когда для них мы все едины,
А свой, как конкурента, встретит,
Пропихиваясь в середину.
Когда ж мне денег не досталось,
Вопрос лишил меня покоя:
«Неужто все в деньгах нуждались,
Что допустили зло такое?
Ведь я ж просил людей у кассы,
И даже цех родной включая,
Но озверела всё же масса,
Свою зарплату получая…»
01 сентября 2018 г.
P.S.: Писал я эти строки в сентябре**
И должен все-таки сейчас признать,
Что месяц промелькнул в календаре
И согласилась цеховая знать
Все списки по участкам и цехам
Сменить на свод фамилий и имён,
И понял даже распоследний хам,
Что кончилось правление знамён
И наплевать, каков участок твой…
Ну а в двадцатых числах ноября,
Как будто страждущих услышав вой,
Раздачу сделали у пустыря
Зарплатных карточек на весь завод.
Услышав новенькое о себе
(Ну кто еще тебя так назовет?!),
Забыть решила масса о борьбе…
На время, ясен пень, – не навсегда!
Опасно ж на верхушку наезжать,
Что вышла с банкоматом чехарда –
На кухне ж явно легче пожужжать,
Что «гендиректор – тот еще урод»,
И «раз уж банкоматы не стоят,
Ему подарит карты те народ
На расширенье точки номер пять».
А как иначе? Эти крикуны
Горазды грязью ближних обливать,
Когда их прикрывают со спины
Таких же оголтелых судей рать.
Конечно, разлетится сразу строй,
Когда зацепят сдуру не того…
Но главное: сейчас же «я – герой!»
Берите даже выше – «божество!»
Ну а директор наш, устав икать,
Поставил банкоматы в январе…
И новый повод отыскала рать
Для возмущений гневных во дворе:
То «слишком крупными з/п дают»,
То «банкомат – эстонский тугодум»…
Пусть не смущает скоростью вас люд,
Ведь тут фантазия нужна – не ум…
И, впрочем, хватит говорить про них –
И так огромным вышел мой памфлет …
Решил я тем закончить этот стих,
Что четко осознал за тридцать лет:
«Поймет тебя лишь родственник иль друг,
А от других ты многого не жди,
Поскольку редко моют всё вокруг,
Особенно по четвергам, дожди…»
19 марта 2019 г.
Примечания:
1) Намек на фразу «Бей своих, чтобы чужие боялись».
2) В ознаменование того, что ситуация с кассами изменилась, в постскриптуме в каждой строке на 1 слог больше, чем в предыдущем основном тексте.
Свидетельство о публикации №119120409182