Второе письмо

Под вечер всегда ты просила доклада. Ну, вот он:
тут даже у нас новым Новым повеяло Годом,
а так - никаких новостей. Разве, землетрясение.

Да, кстати, закончился твой годовой в фитнес-центре,
и ты уже как бы скрываешься за поворотом.

В Москве? Нет, почти не бываю, тем более едва ли
опять окажусь в той бревенчатой парковой церкви,
где в садике с папой от круглого хлеб отрывали,
где вас друг за дружкой в кружочке потом отпевали.

(«Гдевасотпевали». Забавно. Как «вазисубани»)).

И строгий священник - ну, помнишь - апостол, блин, тоже мне,
там всё рассуждал, мол, войдёт - не войдёт в Царство Божие,
но ты уж, мамуль, не ругайся: ему так положено.
 
А знаешь: ведь больше всего я до первого класса
от вас где-то в центре, в метро потеряться боялся.
И вот потерялся, и что же я понял? А то, что
жить, в общем-то, можно и даже почти так же точно
осваивать технику баса, и уженье басса,
и прочие штучки, и даже не так уж и тошно.

Представь: чтоб в себе побороть алкаша и обжору,
я тоже пошёл и в бассейн, и на тренажёры.
Что? Это ещё при тебе?
Ну, конечно.
Ну, да.

А, вот: записался в театр, тоже, на хрен, актёр, и,
вообще, развлекает всё больше одна ерунда:
стишки и смешки, сериальчики, френды, камЕнты...

А я-то ведь думал тогда, что с такого момента
все станет другим, ан вот фигу, и как же, мам, это
выходит, что мелкие бесы, и гады, и беды
всё пуще выводят...

... Тут ты улыбнёшься: наверно,
ты просто, ребёнок, такой весь немножечко нервный.
Да плюнь ты (вот так вот!) на эту дурацкую мелочь.
Наследственность, видно: вон Юра, всегда, например, мой...

...А я буду слушать и думать: последняя милость,
Как раз, может, в том, что ты рядом - так что изменилось?

Поэтому не беспокойся, не морщи большой лоб;
у всех у нас всё хорошо и ни бОлей, ни жалоб.
Расстает - поставим вам памятник, справим оградку.
Ребятки? Да нет, не звонят - значит, тоже в порядке,
а ты, напоследок-то, всё ж, может быть, подсказала б:

вот ты как бы есть, а как быть, если наоборот и,
хотя и живой, и довольно упитанный вроде,
житьё превратилось в бобслейный бессмысленный жёлоб:
Всё гладко, быстрее, и ниже, и к финишу ближе несут повороты...

Ведь ты же теперь-то, поди, уже знаешь разгадку?