Из реалий эсэсэрной эпохи

Как удивительны бывают вечера.
Особенно когда в билетной кассе
Стоишь с практически забытого вчера,
Зажатый навсегда людскою массой.
Навряд ли кто-то слышит голос свой.
Звенят струной натянутые нервы.
Ни шагу в сторону! Стоим, как под Москвой
В холодный и голодный сорок первый.
Я разомлел, зажатый с двух сторон,
И задремал довольный, как младенец.
Мне моментально начал сниться сон,
Что будто бы я кассы той владелец.
Со мной здоровался, заискивая, люд.
Я делал вид, что их не замечаю,
Что не могу помочь, что тороплюсь,
Что как и все терплю, не возмущаюсь.
«Плачу двойной тариф» - сказал фантом. 
Как получилось так, не понимаю.
Проснувшись, я поймал себя на том,
Что стал во сне кассиром-негодяем,
Поправшем ради денег все «нельзя».
«Опора» сзади возмутилась злобно:
«Куда ОБэХээС глаза глядят?»
«Такое знает только Павел Глоба» -
Проговорило спереди пальто
И опалило «выхлопом» аджики.
Совсем не помню кто кого потом.
Возможно, превратился я в таджика.
Нет, кое-что запомнил навсегда.
Хоть я и находился под «наркозом»,
Но устоял, как под Москвой тогда
Под натиском фашистов и мороза.