Сыграем в Дом с привидениями?

Я открыл стеной шкаф и потянулся к верхней полке. Там было темно и ничего не видно. Я начал шарить вокруг, пока не нашел, что искал.
– Ага, вот она! – обрадовался я, относя коробку к столу. – Будем играть в «Дом с привидениями».
– Ой, Джонатан, – заныла Надин. – Только не снова эта глупая игра!
– Да ладно, – ответил я, открывая коробку. – Она клевая. И по настоящему страшная.
– Да, глупая игра, – повторил Ной.
– А мы не можем сыграть в «Парчизи»? – недовольно спросила Энни.
– Эта игра лучше, – сказал я. – В «Парчизи» нет привидений.
– Но мы уже раз сто в нее играли, – ворчала Надин.
– Она всегда по разному играется, – наставал я. – Ну давайте, сыграем в «Дом с привидениями»!
Я разложил игральную доску и расставил игровые фигуры.
Раздался треск! Мощный раскат грома потряс дом.
Мы разом обернулись, наблюдая картину за окном. Тяжелые капли барабанили по стеклу. Небо рассекла молния. Затем разнесся рокот!
Гром прозвучал еще раз.
По правде, не люблю три вещи. Первая – это гром. Вторая – молния. А третья – нянькаться с семилетними братом и сестрой, Ноем и Энни. Сегодняшним вечером мне не повезло аж три раза.
«Хотя бы Надин с нами», – подумалось мне. Я уставился на нее через наш длинный обеденный стол из дуба. Надин моя лучшая подруга. Мы учимся вместе в шестом классе. Когда наши родители куда нибудь совместно уходят, Надин остается на ночь.
Я бросил кости в игровой стаканчик. Когда начал трясти его, нас ошеломил еще один раскат грома. Грохот разнесся по всему дому. Все окна задрожали, а у нас их было много. Тридцать девять, если точно. Я то знаю, потому что в прошлый раз, когда я сидел с близнецами, мы играли в «сколько окон в доме».
– Надеюсь, мама с папой скоро вернутся, – сказал я, снова встряхивая стаканчик.
– А Джонатан боится грома, – затараторила Энни.
– И молнии, – ухмыльнулся Ной.
– Ничего и не боюсь! – возразил я, чувствуя жар в лице. – Давайте уже начнем.
– А какие там правила, еще раз? – спросил Ной.
– Цель игры, – начал объяснять я, – двигаться по доске сквозь дом с привидениями, чтобы найти затаившегося призрака.
– А, да. Вспомнил, – протянул Ной.
– И учтите, – проговорил я жутчайшим голосом. – Будьте осторожны. Не попадайте на клетку «ВЫ НАПУГАНЫ ДО СМЕРТИ».
Я потряс стаканчик вверх вниз, затем – из стороны в сторону.
– Давай уже, Джонатан, – подначивала Надин. – Бросай кости.
Я перевернул стакан, и из него вылетели кости.
– Семь! – радостно воскликнул я. – Счастливая семерка! Один два три четыре пять шесть семь, – я отсчитал ходы и передвинул свою зеленую фигурку на семь клеток.
Я встал на «Вы слышите скрип шагов на лестнице».
Когда я поставил фигурку на клетку, послышался скрип.
– Вы слышали? – прошептал я.
Надин и близнецы закивали.
Скрип шагов раздался на лестнице, ведущей в нашу спальню.
– Может, это кошка, – прошептала Энни.
– Ага, наверно, кошка, – повторил Ной.
– У нас нету кошки, – ответил я.
Мы сжались вокруг стола и прислушались.
В воздухе повисла тишина. Разве только слышен был стук сердца в моей груди.
– Эй! Я знаю, что это было, – сказала Надин, выпрямившись на стуле. – По любому в коридоре наверху открыто окно. Это просто сквозняк.
– Ага, так и есть – сказал я неуверенно. – Мне точно послышался скрип.
Я поглядел на лица сидящих за столом. Все, казалось, были спокойны.
– Ладно, Энни, твой ход. Скидывай. Не скидывай, Джонатан, а кидай, – поправила Энни.
– Давай уже, Энни, – запричитал Ной. – Ходи уже.
– Ну ладно, – ответила Энни. Она осторожно перевернула стакан, и оттуда выпали кости. – Три!
Энни передвинула свою красную фигуру на три клетки.
– А а адин. Два а а а. Три и и и.
Ее фигура встала на «Окна дребезжат от ветра».
Она поставила фигуру на клетку, и ветер за окном начал завывать, и довольно громко.
Все окна в доме задрожали. Все тридцать девять. Сперва легкое дребезжание, затем с большей силой, сотрясаясь в своих рамах.
Дождь снаружи становился мощнее и напористей, забрызгав все стекла. Я подумал, что они сейчас разлетятся.
Руки начали дрожать. Я спрятал их под стол.
Взглянул на Надин. Она уставилась на происходящее за окном.
Я переместил взгляд на близнецов.
Близнецы!
Они пропали!
– Энни! Ной! – позвал я.
– Мы тут, – донеслись два тоненьких голоса из под стола.
– Вылезайте, – начал уговаривать их я. – Все в порядке.
Хотя мой голос свидетельствовал об обратном.
– Я здесь побуду, – ответила Энни. – Эта игра слишком страшная. Каждый раз, когда мы попадаем на что то, оно происходит.
– Игра тут ни при чем, – возразил я. – Это все ветер. И он прекратился.
Все было именно так. Завывание прекратилось и сменилось легким гудением. Окна перестали дрожать.
– Джонатан прав, – поддержала меня Надин. Она посмотрела под стол. – Твоя очередь, Ной. Ты же не пропустишь свой ход?
– Конечно, не пропущу, – ответил он и выскочил из под стола. Приземлившись на стул, он перемешал кости.
Энни медленно вылезла наружу и плюхнулась на свое место.
– Давайте уже быстрее заканчивать, – взмолилась она.
Ной потряс кости и выбросил двойку. Он сделал ход, стуча по доске своей синей фигуркой.
Я бросил быстрый взгляд на доску, чтобы увидеть, на что он встанет.
Я разглядел надпись на клетке.
Ной звучно поставил на нее фигурку.
На ней было написано: «Вы слышите жуткое завывание».
Резкая вспышка молнии пронзила небо. И мы услышали это.
Это был стон.
Протяжный, тоскливый стон, откуда то из глубины дома.
– Там привидение! – взвизгнула Энни.
– Прячемся!
– Где? – заорал я.
– В стенном шкафу! – воскликнула Энни, подпрыгивая на стуле.
– Откуда ты знаешь, что оно в стенном шкафу? – в голос заорал я.
– Она имеет в виду, мы должны спрятаться в шкафу, – поправила Надин. – Может, пожалуйста, все прекратят вопить?
Мы перестали. Комната погрузилась в тишину. Ничего не скрипело. Ничего не гремело. Никто не стонал.
– Мы здесь одни, – продолжала Надин. – В этом доме всегда раздаются странные звуки, когда льет дождь.
Думаю, Надин была права. Похоже, она была абсолютно уверена в своих словах. Но сдается мне, дело было не в том, что в доме раздаются звуки.
– А теперь, – начала Надин, сгребая кости. – Пришла моя очередь.
У нее выпало «четыре». Я пристально на нее посмотрел. Я боялся. Боялся увидеть, на какую клетку встанет ее фигура.
Надин перенесла фигурку на четыре шага и с глухим ударом приземлила на «И гаснет свет».
Мы все вскрикнули, когда погас свет.
– Всем сидеть тихо! – пронзительно вскричал я. – Я поищу свечи.
Я направился на кухню. Родители где то держали свечи, но где?
Я не мог разглядеть собственные руки перед глазами.
Как мне таким образом найти свечи? В поисках их я открывал и рылся в каждом ящике.
– Ты можешь там побыстрее? – позвала Надин из столовой.
– Конечно, Надин, – проворчал я. – Скоро найду.
Ага! Нашел! На столешнице, в подставке. Там, где и всегда. Я зажег их и вернулся в комнату.
Мы расселись вокруг стола. Отблески свечей мерцали в испуганных глазах Энни и Ноя.
Мне тоже было страшно.
– Я больше не хочу играть в эту игру, – заныла Энни. – Она слишком страшная!
– У нас дома призраки, – проговорил Ной дрожащим голосом.
– Они не в нашем доме поселились, – зашептала Энни. – А в игре. Они обитают в этой игре.
Я схватил кости и перемешал их в стаканчике.
Мой взгляд пробежался по сидящим за столом. Все сидели с выпученными глазами, таращась на доску.
За окном полыхнула молния. Свечи тихо шипели в темноте.
«Стоит ли мне бросать кости?» – гадал я, уставившись на наши тени, пляшущие на стенах.
Может, нам стоит остановить игру?
«Включи голову, Джонатан, – скомандовал я себе. – Это всего лишь игра».
Я кинул кости. Пять.
Я медленно передвинул фигурку.
Я затаил дыхание, когда поставил ее на «Вы слышите вопль на чердаке».
Мы сидели тихо, прислушавшись.
Вдруг мы услышали его.
Сверху.
Кошмарный вопль!
– Ч что это было такое? – спросил я, запинаясь.
– А. Просто сильный ветер, – ответила Надин. – Ветер и все тут. Твой ход, Энни.
Я не сомневался, что Энни больше не хотела играть. Но она кинула кости и передвинула фигурку на шесть клеток.
– «Вы слышите, как костлявая рука стучится в окно», – прочитал я слова на квадратике.
Все замолчали.
В комнате повисла тишина.
Никакого стука.
– Вот видите? – сказал я, проходя к окну.
– Все…
Раздался громкий звук!
Рука! Бледная, костлявая рука возникла из ниоткуда! Она с силой заколотила в окно.
Близнецы завизжали. Я отскочил назад.
Снова поднялся ветер, и леденящий сквозняк прорвался в обеденную комнату. Ярче вспыхнули свечи.
Надин обхватила себя руками.
Энни вжалась в свой стул.
Я осмотрел игру, затем вытер влажные ладони о джинсы, когда Ной поднял кости.
– Только не три! Только не три! – затараторил я себе под нос, когда Ной готовился выкинуть кубики.
Кости выпали из стакана. Они все катились и катились…
Пока не сложилось «три»!
«ВЫ НАПУГАНЫ ДО СМЕРТИ!»
Свечи задуло. Ослепительно белая молния озарила комнату. Мы закричали. И продолжали кричать. Казалось, мы орали целую вечность.
Окна тряслись и дребезжали. На лестнице скрипели шаги. Жуткий стон поднялся из подвала и огласил комнату.
А затем мы услышали кошмарное постукивание.
Тук. Тук. Тук.
Мы не видели ее в темноте, но знали, что это была костлявая рука, постукивающая в окно. Затем снова раздался крик, такой громкий, что заглушал все звуки. Весь дом огласился таким отчаянным криком, что все вокруг, казалось, исчезло.
Я вопил до тех пор, пока не перестал слышать собственный голос.
Вопил до последнего вздоха.
Внезапно я остановился, и наступила блаженная тишина.
Я помчался к входной двери. Мне нужно было выбраться из этого дома. Я должен был сделать это!
Но я остановился, чтобы поднять с коврика газету. Пожелтевшую газету.
В тусклом мерцании свечей я разглядел большой заголовок:

ЗАГАДОЧНАЯ ГИБЕЛЬ ЧЕТВЕРЫХ ДЕТЕЙ!

Я пробежался взглядом по первому абзацу:

«Полиция сбита с толку загадочной гибелью четверых детей, найденных в старом особняке прошлой ночью. «Мне показалось, они выглядели так, будто напуганы до смерти!» – доложил офицер полиции».

Напуганные до смерти. Напуганные. До смерти.
Я проверил дату на газете. 14 марта 1942.
Так вот когда мы умерли, осознал я. Мы умерли более пятидесяти лет назад. И с тех пор мы обитаем в этом доме.
Я не мог оставаться у двери. Надин и близнецы ждали меня за столом.
Дождь забарабанил в окна. Свет снова зажегся. Я открыл стеной шкаф и потянулся к верхней полке. Там было темно и ничего не видно. Я начал шарить вокруг, пока не нашел, что искал.
– Ага, вот она! – обрадовался я, занося коробку над столом. – Мы будем играть в «Дом с привидениями».
– Ой, Джонатан, – заныла Надин. – Только не снова эта глупая игра!
– Да ладно, – ответил я, открывая коробку. – Она клевая. И по настоящему страшная.
– Да, глупая игра, – повторил Ной.
– А мы не можем сыграть в «Парчизи»? – недовольно спросила Энни.
– Эта игра лучше, – сказал я. – В «Парчизи» нет привидений.
– Но мы уже раз сто в нее играли, – ворчала Надин.
– Она всегда по разному играется, – наставал я. Ну давайте, сыграем в «Дом с привидениями»!