Глава 17 - 1526 г

                ГЛАВА 17    (1526 г)


                1       «Здесь задержаться надобно немного, –
                С улыбкою поведал мне поэт.
                - Пусть наша драгоценная пирога
                Южно-китайский допоет дуэт
                С предвестником великого начала,
                Возникшего в седой громаде лет.
                Ты помнишь поговорку про мочало?
                Здесь, в небесах та истина видней,
                Она уже давно нам прокричала
                Про гения, что славен только в ней…
                Увы, его не ведали земляне
                Недостоверностью прошедших дней.

                13       Корабль разбило в Тихом океане.
                На том борту художник был младой…
                Уже не разглядеть в густом тумане,
                Как паруса трепещут над водой,
                Как воют снасти, как свирепый ветер
                Кромсает мачты пенной бородой.
                Погибли все и шторм за то в ответе…
                Подводным скалам принимать дары,
                Хотя не им писал картины эти
                Художник наш, безвестный до поры.
                Каким он был, Джованни Ивазони,
                Какие в красках создавал миры…

                25       Он был почти ровесником Джорджоне,
                Сын китаянки, и не знал отца,
                Не знал и деда, жившего в Вероне
                И чтимого людьми, как мудреца.
                Родоначальник импрессионизма,
                Создавший чудо с дерзостью творца!
                Какой мазок, какой поток трагизма, 
                И что за сила на любом холсте,
                Где высится кипящая харизма               
                Во всей маниакальной простоте.
                Да будь он трижды проклятым злодеем –
                И то бы я простил злодейства те».

                37       И сердце сжалось, как перед рентгеном…
                Туманность моря двинулась на нас,
                И замер я пропащим Одиссеем,
                Услышав вдруг громоподобный глас:
                «Кто смеет нарушать сии владенья?
                Король, садовник или же примас,
                Отринувший мои предупрежденья?
                Во скалах гиблых вам прохода нет!
                Но в это непростое заблужденье
                Проникнуть может только лишь поэт,
                Певец природы, равный мне по силам.
                Так я сказал и жду от вас ответ.

                49       - Ну, полноте стращать нас, друже милый, –
                Ответил Пушкин. – В кои-то разы
                Мне доведётся свой челнок унылый
                Причалить здесь, в обители грозы.
                Дозволь же мне и гостю хоть немного,
                Но лицезреть желанные призы
                За тяготы, что принесла дорога.
                - Так это – Сандро! С корабля на бал
                И прямиком у моего порога.
                А кто с тобой? Прости, не угадал…
                Но чувствую – посланец издалёка.
                И, вероятно, учинил скандал,

                61       Раз прибыл до означенного срока…»
                ...А между тем картиною другой
                Менялся мир художника-пророка.
                Чуть видимый край моря встал дугой,
                Рассыпав брызги волн многометровых
                И, словно лук натянутый, тугой,
                Послал шеренгу тёмных туч суровых
                Над кипенью беснующихся вод
                Разверстой пастью отсветов багровых.
                И в столкновенье миллионных сот,
                Несущих жизнь воздушному гиганту,               
                Рождался неизвестный, новый род,

                73       Род живописный. К мощному Атланту
                Таинственная ересь призвала,
                Как всех вернула поколенью Данте,
                Чтоб в сатанинской прелести крыла
                Последний вздох отдать за то виденье,
                Что отразить не смогут зеркала –
                Настолько невозвратно наслажденье.
                В том промежутке неба и воды
                Быть может, зарождалось провиденье
                Грядущей неопознанной беды,
                Что предвещает новое начало.
                И этим бессознательно горды

                85       Все те, кому природа поручала
                Наследовать торжественность миров
                И жизни приз божественный вручала.
                Кто ожидает сказочных даров?
                Пожалуй, только Золушки и дети…
                Их не прельстят напыщенность пиров
                И ценности другие в целом свете.
                Им нужно только чудо из чудес,
                Им нужно то, что снится на рассвете!
                И в этом заключается прогресс…
                «Оспорить можно это утвержденье
                Хотя бы тем, что данный мир воскрес

                97       И новое несёт в себе сужденье».