Михаил Светлов. Маленький барабанщик

Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо.
Вперед продвигались отряды
Спартаковцев, смелых бойцов.

Средь нас был юный барабанщик,
В атаках он шел впереди
С веселым другом барабаном,
С огнем большевистским в груди.

Однажды ночью на привале
Он песню веселую пел,
Но, пулей вражеской сраженный,
Пропеть до конца не успел.

С улыбкой юный барабанщик
На землю сырую упал...
И смолк наш юный барабанщик,
Его барабан замолчал...

Промчались годы боевые,
Окончен наш славный поход.
Погиб наш юный барабанщик,
Но песня о нем не умрет.
1930

     Отрывок из книги Софьи Могилевской о временах гражданской войны  «СКАЗКА О ГРОМКОМ БАРАБАНЕ", посвящено подвигу  маленького пятнадцатилетнего барабанщика 1918 года

...  – Целый год я не видал отца, матери и младшей сестрёнки, – сказал Ларик командиру. – Я даже не знаю, живы ли они. Можно их навестить? Они живут за тем леском.
   – Что ж, иди, – сказал командир.
   И Ларик пошёл.
   Он шёл и чуть слышно насвистывал. Под ногами в мелких весенних лужицах булькала вода. Было светло от луны. За спиной у Ларика висел его боевой товарищ – военный барабан. Узнают ли его дома? Нет, младшая сестрёнка, конечно, не узнает. Он нащупал в кармане два розовых пряника. Этот гостинец он давно припас для неё…
   Он подошёл к опушке. Как здесь было хорошо! Лес стоял тихий-тихий, весь посеребрённый лунным светом. Ларик остановился. От высокой ели падала тень. Ларик стоял, укрытый этой чёрной тенью.
   Вдруг тихо щёлкнула сухая ветка.
   Одна справа. Другая слева. За спиной…
   На опушку вышли люди. Их было много. Они шли длинной цепью. Винтовки наперевес. Двое остановились почти рядом с Лариком. На плечах белогвардейские погоны. Один офицер сказал другому очень тихо:
   – Часть солдат идёт со стороны леса. Другая – вдоль железнодорожной линии. Остальные заходят с тыла.
   – Мы замкнём их в кольцо и уничтожим, – сказал второй.
   И, крадучись, они прошли мимо.
   Это были враги.
   Ларик глубоко вздохнул. Он стоял в тени. Его не заметили. Ларик потёр ладонью горячий лоб. Всё понятно. Значит, часть солдат идёт из леса. Другие заходят с тыла. Часть – вдоль полотна железной дороги…
   Белые хотят замкнуть их отряд в кольцо и уничтожить. Нужно бежать туда, к своим, к красным. Нужно предупредить, и как можно скорее. Но разве он успеет? Они могут опередить его. Они могут поймать его по дороге…
   И Ларик повернул к себе свой боевой барабан, вынул из-за ремня деревянные палочки и, широко взмахнув руками, ударил по барабану.
   Тревога!
   Это прозвучало, как выстрел, как тысяча коротких ружейных залпов.
   Тревога!
   Весь лес откликнулся, загудел, забарабанил громким эхом, будто возле каждого дерева стоял маленький смелый барабанщик и бил в боевой барабан.
   Ларик стоял под елью и видел, как к нему со всех сторон устремились враги. Но он не двинулся с места. Он только колотил, колотил, колотил в барабан. Это была их последняя песня – песня боевой тревоги. И только когда что-то ударило Ларика в висок, и он упал, барабанные палочки сами выпали у него из рук…
   Ларик уже не мог видеть, как навстречу врагу с винтовками наперевес устремились красные бойцы и как побеждённый враг бежал и со стороны леса, и со стороны города, и оттуда, где блестели тонкие линии железнодорожного полотна.
   Утром в лесу снова стало тихо. Деревья, стряхивая капли влаги, поднимали к солнцу прозрачные верхушки, и только у старой ели широкие ветви лежали совсем на земле.
   Бойцы принесли Ларика домой. Глаза его были закрыты. Барабан был с ним. Только палочки остались в лесу, там, где они выпали у Ларика из рук.
   И барабан повесили на стену.
   Он прогудел последний раз – громко и печально, будто прощаясь со своим славным боевым товарищем.

Картинка из интернета