Всё растворяется в вязкой, зыбучей тьме...

Всё растворяется в вязкой, зыбучей тьме -
В памяти лет, уходящих и приходящих...
И словно голос извне слышится
"Это мне!"
Это кому? Твоим песням, сыгравшим в ящик?

Духам лесным, что не прячась, идут на зов?
Ты эфемерный с тех пор, как поверил в чудо.
Эту пилюлю из самых правдивых слов,
Зная, что ты, как и вера, лишён основ,
Просто глотай,
если вдруг дочитал досюда.

Челюсти сводит? Ещё бы, почти тошнит.
Все твои краски смешались в проклятый серый.
Щёку вторую подставишь? А как же щит?
Лучше сдавайся.
Сдаёшься?
И он молчит.
Так за основами гибнет ещё и вера.

Всё растворяется шёпотом в тишине,
Горечь безумия тенью ложится свыше...
Кроме последнего крика: "Отдайте мне!
Слышите, сволочи? Пусть тяжелей вдвойне,
Мне нужна Правда.
Я вырвался. Я услышал".

Он тихо тлеет, как угли костра в ночи,
Только в висках пульс заходится, как в чечетке...
Тот, кто давил со всей дури под подбородком,
Тот, кто пихал эту Правду мне прямо в глотку,
Не замолкай.
Что есть мочи, кричи.
Кричи.