Глава 11

Я вернулась домой в пять часов. В доме темно. Ни души. Какой ужасный день. Самый плохой день в моей жизни. Я совсем упала духом. Если бы только папа и мама вернулись. Так странно, что я уже два дня не говорила с ними. Мысль о том, что, возможно, я никогда больше не смогу поговорить с ними, чуть не заставила меня расплакаться.
Но где же Марк?
Я бросила сумку в кухне. На всякий случай взглянула на холодильник в поисках записки. Пусто. Чувствуя себя совсем несчастной, я вошла в гостиную.
— Эй!
Кто-то сидел в темноте на диване.
— Это я, — откликнулся Марк.
Он продолжал сидеть совершенно неподвижно.
— Ты до смерти меня напугал! Почему сидишь в темноте?
Молчание.
— В чем дело?
Опять нет ответа.
Моей первой мыслью было, что он узнал что-то ужасное о папе с мамой. Я включила свет. Марк отвернулся, и мне не было видно его лица.
— Да что же, черт возьми! Папа с мамой…
— Нет, — сказал он, не поворачиваясь.
— Ты что-то о них узнал?
— Нет.
Мне стало легче. Я подошла к дивану и стала напротив него.
— Уйди! — сказал он, глядя в пол. — Пойди прогуляйся!
— Марк, что случилось?!
Он тяжело вздохнул и взглянул на меня. По-моему, он плакал. Не знаю. Я никогда не видела его плачущим с тех пор, как ему было лет восемь или девять. Но сейчас лицо его было опухшим, а глаза красными.
— Ты в порядке?
Я присела на диван.
— Уйди.
— Ну хватит. Что случилось?
— Ладно, но когда я тебе скажу, оставь меня в покое. Джин порвала со мной.
Я подумала, что ослышалась.
— Джин что?…
— Понимаешь по-английски? Джин порвала со мной! Она больше не хочет меня видеть!
Я вспомнила сцену на этом же диване прошлым вечером. Джин, сидевшую у Марка на коленях. Их объятия, несмотря на полную комнату гостей.
Я уставилась на Марка, а он вновь отвернулся от меня.
— Не смотри на меня так.
— Извини. Не знаю, что и сказать.
— Ничего не говори!
Когда Марк сердится, достается тому, кто оказывается под рукой. Я решила, что, если он решил на мне отыграться, ладно, пусть так и будет.
— Когда она тебе сказала?
— Я позвонил ей сразу, как вернулся из школы. Она сегодня не была на занятиях.
— И…
— Она вела себя странно. Как будто была испугана. Не знаю… Была не похожа на себя.
— Джин сказала, что хочет расстаться с тобой?
— Она сказала, что больше не может со мной видеться!
— Не может или не хочет?
— Оставь меня в покое!
— Но послушай! Ведь это важно! Джин хоть что-нибудь объяснила?
— Нет, ничего. Просто сказала, чтобы я больше не звонил, не пытался с ней говорить в школе или где-то еще.
— Странно все это. И что же ты сделал?
— Пошел к ее дому.
— И что она тебе сказала?
Марк резко встал и подошел к окну. Он стоял спиной ко мне, глядя в сгущающийся сумрак.
— Я ее не видел. Дверь открыл отец.
— Ну и?…
— Он был весьма любезен со мной! Разъяснил, что Джин очень расстроена и потому не пошла сегодня в школу. Я сказал, что хотел бы просто поговорить с ней. Но он ответил, что она не хочет меня видеть.
— И что ты сделал?
Марк резко обернулся и сердито взглянул на меня:
— А что мне было делать? Я вернулся домой, а потом явилась ты и начала меня доставать.
— Ничего подобного. Я просто спросила, почему ты сидишь в темноте.
— Ну ладно. Теперь ты все знаешь, — с горечью сказал он.
Наверно, следовало бы закончить разговор, но я никогда не умею вовремя прикусить язычок.
— Послушай, но это какая-то ерунда. По-моему, ты действительно нравишься Джин. Прошлым вечером…
— Заткнись про прошлый вечер!
— Извини. Просто я хочу сказать, что вы ведь не ссорились или что-то такое…
— Ничего, — ответил он, меряя комнату шагами. — Да я с ней знаком-то всего три недели. У нас и времени не было поссориться.
— Так какого же черта?…
— Не знаю. Просто загадка.
— Но вы с ней…
— Я больше не желаю об этом говорить.
Он еще быстрее заходил взад-вперед по комнате.
— Марк, я думаю, нам следует позвонить в полицию прямо сейчас.
Он повернулся ко мне. За окном уже было темно. В ноябре темнеет рано. Люстра светила слабо, что делало эту комнату со старой мебелью еще более мрачной. Почему-то мне вдруг стало зябко.
Да, Кэра, ты права. Извини, что так набросился на тебя. Просто мне вдруг показалось, что все вокруг рушится.
— Понимаю, — мягко ответила я.
Мы пошли на кухню, чтобы позвонить. По пути я включала все лампы. В темноте этот дом наводил на меня страх.
— Давай я позвоню, — сказал Марк, снимая трубку. — Наверно, в 911?
— Наверно… Погоди!
Я вдруг вспомнила про полицейского, который приходил прошлым вечером. Он оставил мне свою карточку. Куда же я ее засунула? Она нашлась, несколько помятой, в кармане джинсов.
— Что это? — подозрительно спросил Марк.
— Полицейский, который был вчера здесь. Капитан Фэррадэй. Его прямой номер.
— Ладно. Тогда лучше звонить тебе.
Марк уступил мне место у телефона. Я подумала, неужели я выгляжу такой же опустошенной, как он. По его лбу стекали капельки пота.
— Ты в порядке?
— Нет! Почему, собственно, я должен быть в порядке?!
Брат нахмурился. Я взяла маленькую карточку и набрала номер. Ответили сразу.
— Полиция. Капитан Фэррадэй слушает.
— Здравствуйте.
— Кто говорит?
— Это Кэра Баррафс. Помните меня?
— Да, конечно, Кэра. Вечеринка все еще продолжается?
— Нет. Я звоню из-за родителей…
Его тон сразу стал серьезным:
— Родители? Что с ними?
— Ну…
У меня вдруг появилось ощущение нереальности происходящего. Неужели я действительно звоню в полицию, чтобы сказать, что мои родители исчезли?
— Папа с мамой вчера не вернулись домой, и их до сих пор нет.
Он помолчал:
— Странно.
Его голос звучал тихо и сочувственно.
— Они вам звонили? Хоть какие-то сообщения от них?…
— Нет. Хотя какое-то время не работал телефон… Но мы с братом до сих пор не имеем от них никаких вестей.
— Так, Кэра, записываю твою информацию. Хотя не думаю, что стоит волноваться. Кстати, случалось ли раньше, что они не возвращались домой ночевать.
— Бывало иногда. Особенно когда начинали работать на новом месте. Но они всегда предупреждали нас.
— Ясно. А вы позвонили им на работу?
— В том-то и дело!
Я рассказала ему о нашей утренней поездке и о том, что сказал нам мистер Маркус.
— А вот это уже действительно странно, — заметил капитан Фэррадэй, явно продолжая записывать мои показания. — Впрочем, не сомневаюсь, мы это быстро проясним.
Его голос звучал спокойно и уверенно, и я пожалела, что не позвонила ему раньше.
— Подожди-ка, я тут кое-что посмотрю.
В трубку я слышала, как шуршат бумаги.
— У меня нет сообщений об авариях. И о серьезных преступлениях тоже. Так что не надо воображать разные ужасы. С ними ничего страшного не случилось.
— Слава Богу, — ответила я.
Марк схватил меня за плечо:
— Он знает, где они?
Я отмахнулась от него и покачала головой.
— Они не попали в аварию и не числятся как жертвы преступлений, — прошептала я.
— Я догадываюсь, что вы думали, — продолжал капитан Фэррадэй, шурша бумагами. — Представили себе что-то ужасное.
— Да, так и было. А что нам делать теперь?
— Вот что…
В трубку я услышала, как где-то на том конце начали переговариваться по полицейской рации.
— Я прямо сейчас поставлю на это дело нескольких моих парней. Одного, может быть, отправлю в Крэнфорд, чтобы наверняка убедиться, что нет никакой ошибки.
— Спасибо.
— Шэдисайд — городок небольшой. Думаю, мы скоро найдем твоих родителей.
— Вы со мной свяжетесь? — спросила я.
— Да, либо перезвоню сам, либо пошлю кого-нибудь на патрульной машине.
— Спасибо, капитан. Теперь я чувствую себя гораздо спокойнее.
— Главное, не волнуйтесь. А когда я разыщу ваших родителей, я им здорово всыплю, чтобы не бросали таких хороших детей.
— Да нет, мы…
— Главное — сохранять спокойствие. Если бы случилось что-то серьезное, мне бы уже давно сообщили.
— Спасибо вам. До свиданья.
Я уже вешала трубку, когда услышала щелчок. И сразу поняла, что это было. Роджер был наверху и подслушивал по спаренному телефону. Мне стало не по себе. Почему он просто не спустился вниз, чтобы узнать, как обстоят дела. Почему он шпионит?!