Глава IV. В Тируванантапураме

Вот глобус Индии стоит,
А вот лежит компас.
Вот Будда буйволов доит,
А вот доит Панас.

Прикрыт банановым листом
Дагамовый секстант.
Упёрся квакерским перстом
В скрижали протестант.

С ножом средь лотосовых чар
Парит Суреш Кумар.
Его душа – над Гангой пар
Мелькает что комар.

Мечтает махипати стать,
Всяк шудрою рождён.
То Бог – Отец, то Церковь – мать,
То разум повреждён.

А то случится что кругом,
Как в средние века;
Платон почудится врагом
Поди, наверняка.

Хайповым станет трафарет
И плоским мир земной,
И будет «Да» звучать как «Нет»,
И зарыдает Ной.

О, как нелепа и грустна
Бытийственная снедь!
Она сверкает, как блесна
И тяжела, как медь.

Так что бедняге Кенгуру
Не разрешить вопрос:
В какую нынче конуру
Свой любопытный нос

Совать не следует? А где
Печальные глаза,
Чьё отражение в воде
Увидела коза;

И неизвестный этот лик
Кому принадлежит,
За кем агент из faberlic
С бензопилой бежит…

В конце-концов закон Фурье
Слону не доказать,
И эту сотню тысяч лье
Дюма не описать.

Хотя, при чём же тут Дюма? –
Задумался Кальмар.
На горизонте Кострома,
А в Костроме угар.

Опять Григорий Соколов
Там подпалил нодью,
Чтобы от бешеных коров
Спасти вина бадью.

Он нёс напиток Кенгуре –
Она его ждала.
На алой утренней заре
Пилила лес пила.

Но Моська знала, что Слону
Не стоит доверять –
Он в прошлом развязал войну
И хочется опять!

Опять покоцать чудный лес
И извести пичуг,
Хореем щупать поэтесс
И ямбом – их подруг.

Слон – Дон Жуан и ловелас,
Хоть страшен как Шайгу,
Однако Моська повелась
И молвила: «Могу...»

И с Кенгурой они вдвоём
Пустились в свистопляс,
И расступился водоём,
Как будто напоказ,

И воскресали мертвецы,
Затем лишь, чтоб опять,
Отведав сладостной мацы,
Пойти спокойно спать.

В остановившихся часах
Бедняга таракан,
В «алкашке»-майке и трусах,
Читал Блохе коран.

В углу рыдали муравьи.
Паук висел в петле.
С кукушкой старой соловьи
Летали на метле.

Традиционное «Ку-ку!»
Акакий заменил
На редкое «ку-ка-ре-ку!»
И вслед засеменил

За Алексеем Ильичом.
Божественных словес
Немало изучив, врачом
Он на осину влез.

В лесу досели отродясь
Не видели осин,
Акакий же умел, смеясь,
С осины апельсин

Срывать, как винограда гроздь
С лозы срывал Сократ,
За что в того и вбили гвоздь
И вставили домкрат.

Вновь Кенгуре идти одной
Сквозь сумраки лощин.
Но Ной не ныл и ты не ной –
А в зоомагазин

Зайди и прикупи зверька,
Что по сердцу тебе,
В пределах тесного мирка
Учи его ходьбе.