Пастурельное

Позвали родные земли – всю ночь я в седле, без сна,
Усталости жалкой не внемлю, ведь сил придаёт весна!
Люблю свежесть майского леса и утренний гомон птиц,
Пусть я не юный повеса, душа - не знает границ,
И звонче все звуки природы, и ярче цвета во сто крат,
И хоть шестьдесят два года – как прежде глаза горят!
Что там впереди? Поляна разостлана мягким ковром,
Под небом, зарёй румяным - путнику временный дом.
Гуляет ленивое стадо, льёт песни пастуший рожок –
И тут я отраду для взгляда не только в пейзаже нашёл –
Среди маргариток, полыни, игривых овечек и коз
Сидела с улыбкой милой ожившая нимфа из грёз.
Свежа смуглость нежной кожи, тонки и изящны черты,
А ветер, целуя, тревожит богатство кудрей золотых.
Коня отдыхать я оставил – пастись на зелёном лугу,
Сам то ли во сне, то ли в яви…уже разобрать не могу,
Смотрю на прелестную деву, очами пью красоту:
«О, здравствуй, моя королева!» Смех ветра взъерошил листву.
«Ну, здравствуйте!» - голос раздался, певучая диво-свирель,
Как будто звенит колокольчик, апрельская пляшет капель.
«Какими судьбами, миледи, вы в этом далёком лесу?»
«Всё просто – работай, коль беден. Доверили стадо – пасу!»
«Душа моя, сутки в пути я, устал и от жажды без сил,
Не будет глоточка воды ли? Ещё бы я перекусил…»
Краюха душистого хлеба да белый солёный сыр,
Вкуснее не ел обеда, ведь рядом с нею всё – пир!
Когда молоко из крынки красавица жадно пила,
Ей в глаз попала соринка – напиток она пролила.
Льняная ткань потемнела, обняв высокую грудь,
А я мечтал: вот бы ветер смог пуговки расстегнуть!
Но спрятался неугомонный где-то в сосновых ветвях,
Пастушка вздохнула томно: «Вот так запивать второпях...»
"Простудишься, милая дева и сляжешь с горячкой ведь,
Коль будешь в рубахе мокрой до вечера здесь сидеть!
Купил на рынке обнову – роскошный китайский шёлк,
Отдать в подарок готов я тебе за заботу, дружок.
И что, что мужская одежда? Её перешьёшь на себя,
Сейчас одевай, не побрезгуй! Чтоб не пропадала зря!
За стогом переодевайся, за стадом твоим послежу,
Да что ты! Меня не стесняйся – тебе я в деды гожусь!"
Недолго смущалась красотка и вскоре ушла за стог,
Тишайшей кошачьей походкой я стог обошёл широк,
;Вот-вот ослепит зарницей девичьей груди нагота!
;Вдруг кто-то под поясницу нанёс коварный удар,
Повергнут на землю сырую бесчестнейшим из врагов,
А он как заблеет, ликуя, набег повторить готов!
Отделался парой ссадин, то меньшее было из зол,
Ах, будь ты трижды неладен – проклятый старый козёл!
Подальше от стада и стога, змеистой лесной тропой
Бранясь, уносил я ноги - так резво, как молодой!