Стыд

Мы с другом как-то сидели в Маке,
И сзади нас была сходка
Глухонемых людей,
Все в возрасте, такие, немного помятые
Жизнью. Не то, чтобы прямо солидные.
И он сидел спиной и не видел -
Зато все видела я.
Ну то есть как видела - сильно сказано
Видеть и просто фиксировать события - суть две большие разницы
Вот я и снимала глазами все окружающее
Без особого смысла
И к ним пришла женщина - тоже в возрасте,
И ей не хватило места за столиком
И вот она подошла к нам
И так осторожно, как будто решаясь на преступление совести
Она протянула руку, и положила ее ему на плечо
И улыбнулась, и замычала что-то свое,
Глухонемское - тяжелое, больное, страшное
И как будто заразное
Как все бывает заразное, что не так, как должно быть
У нас и с нами
И вот это напоминание - оно всегда так ужасно
И всегда неожиданно врывается в жизнь
Что его хочется оттолкнуть и сбросить с себя
Как страшный сон, которого не было
И как друг мой, сидящий спиной, и поступил, решив - "Попрошайка".
Он же не знал, что она просто хотела спросить - можно ли ей здесь, рядом, присесть
Но ей абсолютно нечем. У нас нет никакого общего языка
Она в нашем мире здоровых людей - иностранка
Которой и вернуться-то некуда.
Ее страна исчезла в катаклизме еще до ее рождения
Да, так и есть - она нищенка, она все потеряла -
Вот, гляди - тянет руку за подаянием
Но не денег просит у человека как милостыни, а - понимания
Денег просила бы - дали бы
А понимание - вещь дорогая
Есть не у каждого.

А что я? А я  - я в тумане, и все в тумане,
И жизнь - как смена состояний,
Как пленка в древнем киноаппарате на стене.
И я все понимаю - но я в себе, в своих метаниях
Весь мир - лишь декорация к моим переживаниям
И что мне человек в беде,
А он еще мычит так страшно, как будто где-то в госпитале умирает
И на последнее свое дыхание он тихо просит принести воды

Сбежать, закрыться, ничего не знать
Ведь если опустить глаза - все пропадает
И мир опять таков, каким ты его хочешь видеть
И от игры в гляделки с Бездною опять никто не отвлекает
Как хорошо...

Но уже нет - что-то мешает
Что-то с той стороны взгляда колотится в дверь
Настойчиво пробивает себе путь к себе же
И вот она - божья дыра в скорлупе
И под давлением дух струей пара валит наружу
И во все стороны мир воплощается,
И наполняется красками,
Соками жизни бежит и бурлит по человеческим трубам
И вот он, сконденсированный так, что невозможно дышать,
Глас с Небес разрывает пространство:
Там! Человек! Умирает!
От Непонимания!
Там человек стоит один в белом пространстве
И не знает, куда ей идти
Она всю свою жизнь этого не знает
А вот что она знает - это то, что она хуже нормальных людей
Ей за себя стыдно
Ей тяжело быть собой - это каждый раз подвиг, взять и обратиться к другому
Ведь это как требование, как украсть его время
Она не может по протоколу, значит, с него - напряжение
Значит, он должен терять и снисходить до нее
А все, что она может дать - это робкую нежность руки
И улыбку. Полную смыслов,
И единственный наш, человечества, всех общий язык
На сто улыбок не ответят на половину
А вторую половину не посчитают чем-то важным, достойным внимания
Но у нее нет выбора - и она все равно продолжит искать милосердия в каждой

Ну а теперь с тобой - ты же все знаешь!
Почему ты сидишь, уткнувшись в свое маленькое
Кажущееся таким огромным, значительным
Выведенного яйца не стоит в сравнении с той человеческой драмой, что происходит бок о бок с тобой
Все, что у нее есть сейчас - это ты
Так почему, почему ты молчишь - помоги!

Стыд - это огненный хлыст по самым по нервам
Это - божественным огнем по раздутому эго
За которым не видно других
Это - колокол над головой, разящий тебя благой вестью -
Ты воскрес, раз чувствуешь
Главное - не умри от стыда повторно, у тебя еще много дел

Отрешенность - не грех, за него в ад не кинут
От опущенных глаз ничего не случится плохого
И всего лишь где-то одному маленькому человеку станет чуть хуже жить - да ведь он и привык давно

Самопрощение - это такая великая ересь
Прощать - это в ведении Бога, и он простит вообще всех - без исключений, по этому вопросу можно даже не париться

А вот я буду помнить, как могла - и не сделала
Как не пресекла, как позволила
Грусти распространяться как лихорадке
И сделать мир чуть-чуть холодней - на одну улыбку,
И все дальше, и дальше, и глубже идти по сердцам.