Сам нарвался!..

(ненаписанный репортаж от НЕ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА)*


    Он приехал в страну, чтобы посетить памятные места, но для этого нужно было остаться одному, что и было сделано. Потратив на это весь день, возвращался на метро.

    Рядом тёрся подозрительный тип, взглядом оценивая окружающих. В какой-то момент наш иностранный гость заметил как тот разрезал сумочку у женщины в меховой кубке и виртуозно вытащил тугой кошелёк.

    -  То это у вас? -  голос дорожного полицейского прозвучал как выстрел.

    Недолго думая, щипач** сунул иностранцу в руку украденное и обернулся к стражу порядка, показывая руки, а глазами на человека сзади, но как только был отпущен, растворился среди пассажиров...

    Естественно с подлинным был схвачен невиновный. Дама признала свой кошелёк, а подозреваемый был препровождён в отделение полиции на следующей станции.

    -  В кои-то веки решила проехать на метро и тут же обчистили! -  возмущалась женщина. -  Ну что за народ! Но вы еще не знаете с кем связались. У меня муж между прочим депутат!

    -  Проверьте всё ли на месте? -  нервно сказал капитан Иванов-Петровский, начальник отделения.

    -  Не знаю, -  пробормотала она, копаясь в кошельке, -  может быть...

    Задержанный на удивление спокойно реагировал на происходящее.

    -  Нет-нет, сейчас не могу сообразить, - и рассеянно добавила. - Дома проверю.

    -  Ну, как угодно.

    Дама подписала протокол и ушла, капитан указал на него подозреваемому.

    -  Прочтите и подпишите.

    -  Отказываюсь, -  кратко заявил тот. -  Я невиновен.

    Начальник нервно забарабанил пальцами по столу, смотря в упор на смуглого гражданина, а поскольку документов при нём не оказалось, то по любому выходило что это гость из бывшей союзной среднеазиатской республики и приехал на заработки нелегально.

    -  Так и запишем, -  дополнил он протокол, -  но на твоём месте я бы дал чистосердечное...

    -  Кошелёк мне подбросил какой-то тип.

    -  Послушай, я всё понимаю, -  почти по-отечески молвил капитан. -  Денег нет, вот ты и соблазнился...

    -  Говорите мне «Вы», пожалуйста.

    Глаза Иванова-Петровского потемнели. Утром он разругался с женой и теперь было на ком сорвать злость.

    -  Значит по-хорошему не хотим? Отлично! Тогда будет по-плохому...

    -  Прежде хочу вас предупредить, -  сказал тот, не моргнув глазом, -  что я иностранный подданный.

    Капитан понимающе хмыкнул.

    -  Поэтому, если вы отпускаете меня, то я готов принять ваши нижайшие извинения.

    Брови начальника поползли вверх от такой наглости, а с уст был готов ставиться возглас, но дерзкий жестом остановил его.

    -  Во-вторых, если вы меня задерживает, то помимо извинений придётся заплатить за моральный ущерб 10, а за применение силы 30 тысяч евро.

    -  Не иначе как в дурдоме день открытых дверей, -  ядовито заметил Иванов-Петровский. -  А я вот посажу тебя в камеру с такими же умниками, так ты ещё и не в том сознаешься!

    Равнодушное молчание в ответ ещё больше бесило.

    -  В семнадцатую его, -  последовал приказ и нелегала увели...
 
    Он переступил порог и дверь камеры с лязгом закрылась.

    Спартанская меблировка камеры состояла из двух двухъярусных нар по обе стороны кургузого столика, припёртого к стене, над которым зияло окошечко, связующее томящихся с внешним миром через решётку, а слева от входа стояла табуретка с ведром воды и металлической кружкой на цепочке.

    Запах неволи обострял чувства...

    Трое не слишком приветливых личностей играли в карты.

    -  Господа, -  сказал вновь прибывший, -  должен вас предупредить, что я иностранный подданный и поэтому...

    -  Братва, -  поднял голову угловатый тип, -  а чо это вааще?

    -  ...за оскорбление ослепляют, -  продолжал смуглый человек, словно его никто не перебивал, -  а за насилие казнят.

    Тут уже и остальные двое уставились на него.

    -  Нет, слышьте чо он нам втирает? -  сплюнул тот, что был поменьше.

    Самый рослый встал.

    -  Братан, ты чо? -  тревожно спросил угловатый.

    -  Да так, хочу побазарить с этим фраером.

    Он вальяжной походкой приближался к стоящему у порога.

    -  Ты что, падла, внатуре не вкуриваешь? -  процедил он, кривя рот и блеснув золотой фиксой.***

    -  Да, и простите где я могу расположиться? -  вежливо обратился он к верзиле, игнорируя его грубость.

    -  Слышьте чо это тут чирикает? -  обернулся здоровяк к сокамерникам.

    Те дружно заржали. Тогда он снова повернулся и пыхнув в лицо молодого человека дымом от папиросы, гаркнул:

    -  У параши твоё место! У параши!****

    Что за этим последует нетрудно было догадаться.

    -  А может того... не надо? -  подал голос угловатый.

    -  Верно, -  поддакнул второй, -  а то чёрт его знает кто этой такой!

    Здоровяк даже опешил.

    -  Да вы что, лишенцы, спятили? Испугались какого-то мозгляка!

    Хрустнув пальцами, верзила одной рукой потянулся к шивороту наглеца, а другой, раскрыв пятерню, решил взять за горло. Но тот молниеноскно вынул из потайного места стилет и, вложив в руку негодяя, направил остриё в сердце. Как подкошенный здоровяк упал навзничь.

    Двое нервно сглотнули и уставились на безжизненное тело.

    -  Я предупреждал, -  раздался в звенящей тишине спокойный голос. -  Вы же не станете отрицать, что это самоубийство?

    Перечить в данной ситуации было опасно и потому они обошлись красноречивым молчаливым согласием.

    -  Так где я могу присесть?

    Один из них молча указал на соседние нары.

    -  Спасибо. И прошу, ни слова больше.

    Такое хладнокровие наводило на невесёлые мыли и если бы не опасение за собственные жизни, эти двое немедленно сообщили бы об этом охраннику, а тот, как и положено, начальнику, которому в данный момент было явно не до того, поскольку в его кабинет ворвались пятеро в масках и гражданский.
       
    -  Руки за голову! -  приказал он капитану и показал фото. -  Где этот человек?

    Начальник отделения икнул и прохрипел:

    -  В семнадцатой камере.

    -  Быстро! -  кинул тот троим и жёстко капитану. -  Сдать оружие.

    Негнущейся рукой Иванов-Петровский положил пистолет на стол.

    -  Лицом к стене! -  штатский забрал оружие и спросил. -  Он там один?

    -  Нет, ещё трое.
 
    -  Молите Бога, чтобы с ним ничего не случилось.

    Напряжение, казалось, длилось вечность пока не привели задержанного.

    -  Тысячу извинений, Ваше Величество, -  штатский приложил руку к сердцу. -  Виновные будут разжалованы и наказаны. МИД уже направил соответствующий документ  в посольство вашего королевства.

    -  Так вы король? -  ляпнул, не поворачиваясь, ИВАНОВ-Петровский. -  Так почему же вы мне сразу не сказали?

    -  А вы бы мне поверили? -  усмехнулся молодой человек и обратился к штатскому. -  Как вы меня нашли?

    -  Это всё ваша служба безопасности.

    Удовлетворённо кивнув, король сказал:

    -  Там, в камере, вы найдёте того, кто раскаялся в своих действиях и покончил собой. Те двое могут это подтвердить, да и экспертиза тоже.

    -  Не извольте беспокоится и ещё раз примите извинения за необоснованные действия нерадивых служащих.

    -  А теперь я готов выслушать ваши извинения, -  обратился король к стоящему спиной. -  А те 10 тысяч евро прошу отправить в детский дом нпродалёку от Академии, где я получил образование.  Я никогда не бросаю слов на ветер.

    Когда устные извинения были принесены, уходя, штатский заметил капитану:

    -  Теперь вы будете не один год выплачивать эти деньги государству, что оплатит их сейчас королю. Это расплата за вашу некомпетентность.

    Как и предполагалось, те двое подтвердили слова короля, после чего по просьбе его величества были отпущены на свободу, поскольку нарушение ими закона было незначительным.

    Король не только жесток,  но и милостив...


        В  О  Т     И     В  С  Ё    ( почти,  а там как знать...)



P.S.   Никогда не переоценивай себя!

            
              За сим,  НЕ ВАШ КОРРЕСПОНДЕНТ.




(19.11.2019 г.  18:30-21:48, исправлено и дополнено  23.11.2019 г.  07:35)

_______________
*  НЕ НАШ (ВАШ) КОРРЕСПОНДЕНТ,  т.е. ничей (придумка автора).
**  карманник (сленг)
***  (жарг)  металлическая коронка на зубе.
****  (жарг)  сосуд для испражнений в камере.