Не жалею, не зову...

            Не жалею,не зову...

Какие-то тревожные симптомы:
В начале самом выключен Жванецкий,
Пелевин «про касания» искомый,
Отложен под рахат-лукум турецкий...

Уже не так Успенская желанна:
Её шансон цыганщиной накрылся...
И Сухоруков Витя вне экрана
Со Стычкиным в одном порыве слился...

Красоты улиц,так любимых прежде,
Как реквизит дурной по сути пьесы...
И я плетусь,исполненный надеждой,
К блиставшей прежде древней поэтессе

В квартале старом с вычурным фасадом
Знакомый дом и лестница под лаги...
Вхожу в тиши и сразу пячусь задом,
Не находя в себе былой отваги...

В качалке-кресле высохшее тело...
Почти недвижно в тихом полумраке...
-Я здесь,-сказать скорей хотелось ...
Камин чадит от недостатка тяги...

И вот она,вполоборота сидя,
Гортанным голосом вдруг произносит фразу...
-Ты никогда ещё себя не видел,
Хотя давно познать себя обязан...

Найди себя,потерянного в свете...
Дух ощути живого созерцанья...
И будь собой,довольствуясь лишь этим,
Не нарушая скрепов мирозданья...

И я ушёл,почувствовав свободу...
Как-будто тело вырвалось из плена...
И каждый шаг,отсчитывая годы,
Напоминал-всё в этом мире тленно...