Морпех

Ветерану Великой Отечественной Войны, морпеху, защитнику Севастополя и Кавказа, моему деду Кравчине Петру Зиновьевичу

               
Жаль, что ты мне уже не расскажешь,
Как совсем не курил до войны,
И потом не притронулся даже,
После той сорок пятой весны.
 
Лишь когда записали в морпехи,
Стал махорку курить не спеша,
Не серьёзно, скорей - для потехи
И в окопе сидя с ППШ.
 
Не расскажешь мне про Севастополь -
Он тебя в лазарет провожал...
И про Ганса, что ростом был с тополь,
И что в схватке с ним спас лишь кинжал.
 
Не расскажешь про боль от осколка
И про шрам, что порой так зудит,
Что хоть вой, хоть рычи чёрным волком*
О шрапнели в зажившей груди.*
 
А ещё не поведаешь слова,
Как сестру забирали в полон
И как ночью в кошмарах всё снова
Бормотал ты, что не побеждён.
 
Беспощадно оружие фрицев -
Хлещет кровь из простреленных рук.*
Если в дом заявились убийцы -
В медсанчасти лежать недосуг.
 
Только ты не промолвишь об этом -
Смежил веки твои вечный сон.
Ты ушёл навсегда тёплым летом,
Но ночами порой слышу стон.
 
Стон о том, чего больше не скажешь
Про потери в бою, про успех...
И теперь не ответишь мне даже,
Что сейчас тебе снится, морпех?
19.11.2019
 
*Чёрные волки, чёрная смерть - так немцы называли наших морпехов.
*Осколочное ранение в лёгкое было неоперабельным, но жизни осколок не угрожал и дед прожил с ним всю жизнь.
*В одном из боёв был ранен автоматной очередью в обе руки сразу. Говорил, что крови было столько, что она хлюпала в сапогах пока ещё оставались силы идти вперёд.
 
На фото - мой дед.