Нам в жизни каждому назначен свой предел

Нам в жизни каждому назначен свой предел,
И вот в слезах умиротворённого порфира,
Где души, отлучённые от стылых земных тел,
Блуждают лабиринтами невидимого мира.

В долинах смертной тени, в ужимке навсегда,
Утрачены далёкие надрывы и стремления;
В глуби высот дотлеет пришибленная звезда,
Скрывая в темноте необратимые падения.

В мозаике запутавших безвестностью миров,
Казалось, устремлённых в бесконечность,
Заперт оболочками временных границ засов,
От призрачности разделяя саму Вечность.

В том сумраке таилась изведанная боль моя,
Где в немоте изнемогали, замерзая души;
Со всех сторон запутывала иллюзией шлея,
Вбирая в пропасти себе печали ещё пуще…

Я плыл по коридорам убитых звёздных врат,
Где с каждой дверью вырастала темнота,
Мрак бездны зёвом ледяным озолотил закат,
И холодил лёд пламенами язвящие уста.

Здесь франтом времени опутан сонный рок,
Отсутствует свобода в поисках дилеммы;
Вбитый в долгоденствии умолкнувший урок,
Ложился пудом в нерешаемой проблеме.

Всем этим бесчинством обособленных сфер,
Пронизан отрицанием суразный простор;
Иллюзией света, как этим ристалищем мер,
Протекают в ночи блики квантовых нор.

Выползала душа сквозь щели пространства,
К восходящим глубинам тщась снизойти,
Где, прошествовав по ступеням мытарства,
Она маревом размазывалась взаперти.

Раздвигались вдалеке горизонтом событий,
Проявляя себя в той унылости антимиры;
Плыла душа над сводами надежды убитой,
Не в силах исчезнуть из чьей-то игры…