Героиня

Героиня.

Посвящено российской «Жанне д* Арк» - Елене Михайловне Смолко.

Первая часть.

В 20 веке только стали.
Призвать женщин в армию.
И первым это тогда сделал,
Казачий атаман тогда.

(Войсковой атаман Уссурийского казачьего войска,
Для охраны границы с Китаем. Незамужних и бездетных
Казачек 20 - 23 лет).

1900 год
Дальневосточный институт был,
Восточных языков тогда,
Вручал он как – то там дипломы.
Там переводчикам своим.

Язык китайский и корейский,
Те изучали там тогда.
Из выпускниц одну заметят:
Елену Смолко. Лучше - всех.

Национальностью Елена,
Там, караимкой, всё ж была,
С детства жила среди китайцев,
Также корейцев – знав язык.

Тюрки они, или семиты,
Кем караимов тех считать?
Востоковеды ещё ж спорят,
Там до сих пор в вопросе том.

С Дальневостока караимы,
Имели собственную там,
Религию.  И с ней столкнётся,
Елена Смолко там тогда ж.

1890 год
В 16 лет Елена Смолко,
Дочка богатого купца,
Жительница Владивостока,
Примет там – православие.

Семья в миг отреклась от дочки,
Елена замуж выйдет там,
За мещанина. Брак возможно.
По сути, там фиктивным был.

(Чтобы быть независимой от родителей)

Через три дня – ушла от мужа,
Экзамены сумела сдать,
Экстерном. За курс обученья,
В Институт восточных языков.

1900 год.
В тот год диплом она получит.
И станет переводчиком.
Знатоков грамоты китайской,
В частях казачьих не было.

Что несли службу на границе,
Елена настояла там,
Зачислили, чтобы на должность,
Как переводчиком её.

(В пограничную сотню Амурского казачьего войска,
Которое служило в городе приграничном – Нингуте)

Вскоре война уже начнётся,
В китайской территории,
С бандитами. Они – хунхузы,
Восстание поднимут те.

(«Боксёрское» восстание)

Чтоб встать в казачий строй, Елена,
Себя там стала выдавать,
Да, за мужчину! Назвалась там,
«Михаилом Ивановичем».

Бойцы казаки там прозвали,
Ту – «Мишкой переводчиком».
А под военной её формой,
Фигуры женской не видать.

Вторая часть.

Она ловко верхом скакала,
Метко стреляла. Шашкой же,
Рубила, как казак бывалый,
Но главное – знала язык.

Китайского языка знанье,
Однажды ей там помогло,
Товарищам и командиру,
Там даже жизнь спасти тогда.

Кангой, там, заняли амурцы,
Пока «Мишка» поил коня,
Стоящие рядом китайцы,
Вели секретный разговор.

(О грядущей ночной вылазке против казаков)

Они не знали, что «казак» тот,
Знает прекрасно их язык.
«Мол, руси  там уснут, и ночью,
Их сонных вырежем там всех»

Ночью хунхузы те попали,
В засаду казаков. Их всех,
Там перебьют. Сама ж Елена,
Сражалась как все казаки.

«Михаил Смолко» – переводчик,
Серебряной медалью был,
«За храбрость» награждён, И так же,
Оружием там именным.

(Шашкой с надписью серебром: «Переводчику
М. Смолко за храбрость и смекалку, проявленные
им под Кангой..1900 год» С этого дня Мишка Смолко
стал полноправным казаком).

Февраль 1904 года
Уже служила та в Харбине,
Где  переводчиком была,
В «дипмиссии». Но уже в женском,
Родном обличии своём.

«Русско – японская» начнётся.
В том феврале уже война.
Елена в армию просилась,
Но, отказали ей тогда.

(Кавалерист – девица Надежда Дурова давно
стала легендой, А время Марии Бочкарёвой,
героини «первой мировой», и призыва в армию
 женщин, ещё ж не пришло).

Но у неё ж, есть документы,
На имя «Михаила» там.
Выданные ей атаманом.
В 1902 году.

Она, надев казачью форму.
Повесив и медаль на грудь,
«Зайцем»  добралась в эшелоне,
В расположение полка.

(«2 – го  Нерчинского полка» Забайкальского казачьего войска)

Представилась там командиру,
Обрадовался он тогда.
Ценнейший кадр был получен,
(Японский приучила ж та).

Определили ту в разведку.
В Маньчжурии  же шли бои.
Под именем там, «Михаила»,
В разведке часть та была.

Участвовала в знаменитом,
В кавалерийском рейде там,
Павла Мищенко – генерала,
В Корею. Пригодилась там.

Затем Смолко уже служила,
Там личным переводчиком,
Павла Ранненкампфа – генерала,
Героя этой там войны.

А полководец знал отлично,
Что переводчик – женщина…
Фривольностей не позволял там,
Секрет не знали лишь в штабах.

А казаки уже всё знали,
И «Мишка – переводчик» всех,
Любителей там дел амурных,
Стволом нагана усмирял.

(«Сунешь лапы – пристрелю!» ласково обещала женщина).

Зато по ней самой палили,
Японцы. Им плевать на то,
Какого пола – переводчик,
В ногу ранили «Мишку» там.

(Тяжело ранили в ногу в 1905 году, весной)

Третья часть.

Генерал Ранненкампф, ту, трижды,
К «Георгиевскому кресту»,
Там представлял. Но документы,
Там «зависали» при штабах.

Там искренне не понимали,
Кого же надо награждать?
Или переводчика Смолко,
Иль казака «Мишку» всё ж там?.

Её ж прямое там начальство.
«Дальневосточной .Жанны д* Арк»,
Как ту в газетах называли,
Само там путалось тогда.

Пока в штабах думу держали,
Лежала героиня та,
В госпитале. За это время,
Война закончилась уже.

Летом 1905 года
Елену всё же наградили,
Медаль «За храбрость» дали вновь.
Но, на георгиевской ленте.
Урядником (сержантом) став.

(По тем временам это было неслыханным событием
В военной истории. Атаман Забайкальского войска
Произвёл её в чин урядника).

Тогда «открыл» ту героиню,
Там для народа же – (П) Краснов,
Корреспондент – писатель. Станет,
Великим атаманом, он.

(Сначала отправлял в газету скупую информацию, о подвигах
 «казачьей амазонки», а потом опубликовал целый очерк)

1906 год
Когда та в Петербург прибудет,
То, горожане там тогда,
Устроят там же на вокзале,
Восторженную встречу ей!

Пройдёт пара недель, буквально,
Забудут героиню ту…
И не о ней одной уже там,
Да, проиграли мы войну.

Военные суды в то время.
Кучу дел заводили там,
На сдавшихся в плен  адмиралов,
И генералов той войны.

Какое кому дело было,
До той урядницы тогда,
Пусть и с медалями «За храбрость»,
Тем более в отставке уж.

Её, к казачьему сословью,
Не приписали ж там тогда,
Одно дело воевать в сотне,
Или в станице всегда жить…

Но ей того не предлагали.
И чтоб там делала она?
Даже если бы ей там дали,
Надел земельный. Что, с того?

Среди тех сопок Забайкалья.
Не возвращаться же ей вновь,
К мужу тому? Впрочем, который.
Честно, к себе её не звал.

А в Петербурге сослуживцы,
Бывшие, Смолко помогли,
В издательство пойти работать,
Переводной литературы, там.

Труд увлекательный, к тому же,
Оплачивался хорошо.
Но какого корпеть ей было,
Переводить с китайского.

Когда ей грезились атаки,
Конные скачки, пушек гром…
Но вскоре она погрузилась,
В мир философии уже.

(Восточной философии, оккультизма, восточной
Медицины и поэзии)

Война с Германией начнётся,
Ей стукнуло 36 лет.
То, для разведки многовато,
Для вылазок уже ночных.

 1918 год
Гражданская война пошла там,
Ей 40 лет будет уже.
Но, не в характере Елены,
Опасности, чтоб избегать.

На стороне «белых» служили,
Те полководцы, коих, та,
Знала раньше и уважала,
С Русско – японской той войны.

За них уже тогда сражалась,
Большая часть из казаков,
В конный строй её не поставят,
Ведь, ей «за сорок» было уж.

И пропаганда тогда «белых»,
Имя использует её,
Там для поднятия лишь духа.
Дальневосточных казаков.

Сражалась не сама Елена,
А её имя там уже…
Весной «20 – го» же года,
Разгромят Колчака совсем.

Елена в плен тогда попала,
Но, уже к «красным». Победят.
Спасёт её – громкое имя,
Не расстреляют пока ж там.

(Решат, что «героиню, добровольно перешедшую
На сторону Революционного народа» можно уже
Использовать для советской «красной» пропаганды
Среди казаков).

Не только жизнь ей сохранили,
Устроили на службу, там.
Письмоводителем в контору,
Тогда Сибирской, там, «ЧК».

Всё ж образованные люди,
В дефиците были тогда.
Но под надзором находилась,
Там круглосуточно она.

Все эти годы отразились,
На облике, здоровье той,
Былой грозы тех там хунхузов.
Выглядела, старухой, та.

(В свои ещё ж 42 года)

1920 год
Ни детей не было, ни мужа,
Летом, глава Сибирского «ЧК»,
Подписал там распоряженье:
«Елену Смолко – расстрелять!»

(Приказал глава «ЧК» – Иван  Павлуновский).

Конкретных же ей обвинений,
Предъявлено не было там.
В «контрреволюции» какой – то,
В деятельности в тех делах.

Скорей всего, не было даже,
Никакой «деятельности».
Просто ни к чему тогда были,
Новой власти -  те личности.

Неординарные столь дамы,
Хватило тем большевикам,
Георгиевского там кавалера,
Марии Бочкаревой, той.

(Мария Бочкарева – поручик в армиях Керенского и Колчака).

Лето 1920 года
И их обеих расстреляли…
Ведь революции тогда,
Мировой – не нужны же были,
Жанны д* Арк, с нашей страны.
------------------
 Смолко Елена Михайловна (1878 -1920)