Философ

                С самого утра день не задался. Дождь лил всю ночь, убивая надежду на «беспробочное» движение по московским дорогам. По делам можно, конечно передвигаться и на городском транспорте, но разница только в том, что в автомобиле я могу, хоть как-то лавировать по дороге, приближаясь к цели, а в автобусе застрять между таких же автолюбителей, как и я, намертво.
Вставив диск в автомобильный магнитофон, и включив Сорок пятую симфонию Гайдна «Прощальную», я двинулась в бесконечное преодоление московских заторов. Странно, конечно, но почему-то эта симфония должна, судя по названию, действовать на меня как-то угнетающе. Но происходит всё наоборот. Эта музыка, как никакая другая, уравновешивает мои нервы и налаживает на рабочий лад, освобождая душу от тревожных переживаний. А переживать есть за что.
                Постоянно думаю о сыне. Целый день парень предоставлен сам себе. А возраст переходный. Ему бы сейчас заниматься в спортивной секции. Ходил бы на тренировки, и мне бы было небольшое успокоение. Но нет, наше идиотское правительство решило закрыть все стадионы, обеспечив тем самым «рабочими местами» родителей, не подумав об их детях. Вот я и стала чаще задумываться над тем, что, не поспешили ли мы с моим «бывшим» с разводом. А с другой стороны, сбежал он. Меня, видите ли, никогда нет дома. Можно подумать, если бы я не работала, что-то изменилось бы в наших отношениях. А с другой стороны, я больше бы занималась сыном. Хотя моё глубокое убеждение, что сын большую часть времени должен находиться с отцом. Но муж, имея не такую беспорядочную занятость, как у меня, всё-таки не занимался сыном. И я так думаю, не в моей работе дело. Всё равно бы ушёл к другой.
                Вот встречаются они. И что? Муж в лучшем случае сводит сына в кино и модный теперь «Макдональдс». А в последнюю встречу он нашелся, как избавиться от свиданий с повзрослевшим сыном. Он подарил ему компьютер. Теперь у меня ещё одна забота, как ребёнка оттащить от этого ящика-стрелялки. Теперь сын отказывается вообще, куда-либо ходить. Теперь они с папой перешли на телефонное общение. А вчера сын обескуражил меня своим поступком.
                Вернувшись с работы, я увидела на лице своего мальчика внушительный синяк.
                – Не переживай, мама, – стал он успокаивать меня, – я хотел подработать на новые диски мойкой машин. Но не знал, что там крутая конкуренция. Мои доводы их не убедили, а подбитый глаз, это предупреждение о последствиях, если я ещё раз подойду к мойке.
                Денег сыну я оставила, точно понимая, что это не выход из положения, а наоборот, первый шаг к очень нехорошим последствиям. Практикуя адвокатской практикой, я прекрасно понимаю, насмотрелась на подростков испорченных этим бандитски – капиталистическим временем. Теперь, проведя бессонную ночь, я сейчас под звуки любимой симфонии, еду на очередную встречу с клиентом и думаю, что же мне делать дальше с сыном.
                Не доезжая до перекрестка, пришлось заглушить мотор. Мои раздражённые рассуждения, зародившиеся в голове по поводу очередной автомобильной пробки, прервал мальчик, заглянувший в полуоткрытое окно машины.
                – Тёть можно я стекло вам протру? Все равно пробка, час точно простоите,  – спросил у меня пацанёнок лет десяти – одиннадцати на вид.
                – Так дождь уже начался. Видишь, капает. Сейчас как ливанёт!
                – Ну и что? А если нет?
                – Я посмотрела по сторонам. Вокруг суетились мальчишки и приставали с вопросами к водителям. Мне стало жалко мальчугана. Я вспомнила о вчерашнем происшествии с сыном.
                – Ладно, валяй!
                Но тут громыхнуло с небес, и резко обрушился сильным потоком весенний ливень. Через стекло автомобиля я увидела глаза ребёнка. Он смотрел так, что сердце моё сжалось от боли.
                –  Прыгай быстрее, насквозь вымокнешь! – открыла я правую дверцу автомобиля.
                –  Ух! Класс, тёть, у тебя тачка! – заискивающее сказал малец, вытирая мокрое лицо рваным рукавом курточки.
                – Ты давай, не подлизывайся. Лучше скажи, почему не в школе? –  спросила я его.
                – Ага. Сигаретку дай, скажу!
                – Нет, ну ты даешь! Тебе сколько лет? Ты что, не в курсе, что курить детям нельзя?
                – Ага, теперь скажи, что пить нельзя, только спортом заниматься можно. Я этот анекдот знаю.
                – Ну ты, пацан, нахал! Сигарет не дам, не курю и тебе не советую. Лучше скажи, где живешь, может, по пути довезу!
                – Ну да, по пути! Прямо за Кремлём, км двести, правда, проехать надо. Сгоняем туда – обратно? А что, у нас хорошо. Тихо. Людей мало.
                – Шутник. Родители где? Они у тебя есть?
                – Есть мамка. Одна и осталась. Только она дурёха.
                – Вот у тебя заявочки! Ты что это так о матери?
                – Так нет, я правду говорю. Она у меня приблажная.
                – Снова, здорово. Как это? Болеет?
                – Может, и так. Да она тихая, по дому работящая. Только вот всё прЫнца ждет.
                – Подожди, не много на себя берёшь, мать осуждать? Что в этом плохого? Все женщины ждут и надеются на…
                Тут мальчик прервал мои умозаключения:
                – Так пусть бы ждала, а зачем рожать детей от каждого встречного принца!
                – Ну, знаешь, не тебе это решать! – возмутилась я.
                – Ага, кормить мне, а решать ей! Ну, ты даешь, тёть!
                – Не поняла. Ты хочешь сказать, что ты кормишь мать и её детей? Кстати, сколько вас у неё?
                – Ещё двое. Брат и сестра.
                – Она у тебя что, пьет? – осторожно спросила я.
                – Если бы пила, я бы и детей определил, и сам бы убежал навсегда!
                – Деловой ты, я смотрю! Так как же вы живете?
                – Просто. Но лучше, чем мои пацаны на мойке. Вы не думайте. У нас дом хороший. Большой. Корову продали, но две козочки есть. Кур немного держим. Утки есть. Хочу кролей завести.
                – Ты я смотрю, прямо хозяин. Молодец. Хозяйство хорошее. Дом отец строил?
                – Не, я не знаю кто у меня отец. Этот дом дедушка построил, у него еще машина была. «Нива». А меня мамка в подоле принесла. Тоже, видать, от «прЫнца». Пока бабушка с дедом живы были, все было здорово. Мы хорошо жили. Потом бабушка заболела и умерла. А следом и дедушка, быстро так умер. Мать их схоронила. И пошла влюбляться! Хорошо, дед догадался при жизни дом оформить поровну, на меня и на мать. А то и этого не было бы. Одного привела, машину подарила. Он ей ребёнка сделал, а за машину и спасибо не сказал. Тогда ещё корова была. Продали мы её. Так мать корову со двора, другую любовь во двор. Тот покрутился, понял, что с домом ничего не выйдет, своё наследство оставил и скрылся.
               – А теперь что, принцы закончились?
               – Да я мамку в строгости держу, сказал, что в психушку посажу. И права на нас у неё отнимут. Пока блюдёт себя. Да вы не думайте, теть. Она у нас чистюля, дети ухожены, только вот приблажная, и всё тут.
              – Ну да, приблажная, а школа как же? Ты же не учишься? Связываешься, с кем ни попадя! - гневно сказала я ему.
              – Да не переживай ты так, тёть. Я умный. Философски рассуждаю. Что мне школа даст? До неё от нашей деревни ещё добраться надо. А учить там некого и некому. Разбежались все. А я скоро выросту. Ты не думай, я не сопьюсь. Я и мамку вытяну и малышей. Я сильный!
Тут я очнулась от гневных сигналов водителей. И затор разошёлся, и дождь прошёл.
              – Философ, тебе что, деньги не нужны? –  подошёл к моей машине подросток.
              – Крыша моя. Ладно, прощай, тёть. Заезжай, если тут будешь, я тебе быстро всю машину протру. По блату! Спасибо за деньги, правда, даешь много. Ну, заезжай, я отработаю.
              Я еле доехала до первого разворота. Не знаю, как я долетела до дома. Как припарковала машину. Поднялась в квартиру. Сын, как всегда, сидел у компьютера.
             – Сыночек, родненький мой. Прости меня! – стала я, плача, целовать его.
             – Мам, ты чего? Что случилось? На работе? С папой опять поссорились?
             – Нет, просто так, за тобой соскучилась, –  немного пришла в себя я.
             – Ещё бы, с утра не виделись! – сын обнял меня, – вот ты дурёха!