От Патриарха Тихона до Гундяева

                В 1918 году вновь избранный патриарх Тихон анафематствовал советскую власть, которая тогда в ответ и ухом не повела.
                «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей земной. Властью, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите ещё имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной».

                А что была та Анафема «кровавым безумцам», когда эта самая власть советская и к Церкви не принадлежала. Однако, Анафема была произнесена Церковью в адрес властей. Сегодня бы на такое никто не решился. Про ту Анафему 1918 года благополучно все забыли (или сделали вид, что забыли), правда, патриарха Тихона через семь лет, в 1925 году уничтожили, заставив его перед смертью покаяться в контрреволюционной, антисоветской деятельности. Покаяние патриарха Тихона имело форму прошения о помиловании, поданное им в тот момент, когда его собирались расстрелять за контрреволюционную деятельность, и имело вид личного раскаяния в приписываемых ему «грехах» антисоветской деятельности.

                «Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности ... за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».
               
                Советская власть помиловала патриарха Тихона и выпустила его из-под стражи, видимо, рассчитывая на то, что патриарх будет скомпрометирован в глазах верующего народа, (а популярность Тихона, любовь к нему и авторитет в глазах народы были огромны). Но советская власть просчиталась, компромат не сработал. «Пусть погибнет имя мое в истории, лишь бы Церкви была польза», - сказал патриарх Тихон.

                В 1927 году митрополит Сергий (Страгородский) «породил» так называемую Декларацию, посеявшую семена раскола в церковные ряды, семена, по сей день дающие свои вредоносные всходы. Декларация, в частности, от имени Православной Церкви утверждала следующее:
                «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, ... сознается нами, как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза «не только из страха наказания, но и по совести», как учил нас Апостол (Рим. 13, 5). И мы надеемся, что помощью Божиею, при вашем общем содействии и поддержке, эта задача будет нами разрешена. Мешать нам может лишь то, что мешало и в первые годы Советской власти устроению церковной жизни на началах лояльности. Это - недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Утверждение Советской власти многими представлялось каким-то недоразумением, случайным и потому недолговечным. Забывали люди, что случайностей для христианина нет, и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. Таким людям, не желающим понять «знамений времени», и может казаться, что нельзя порвать с прежним режимом и даже монархией, не порывая с Православием. Такое настроение известных церковных кругов, выражавшееся, конечно, и в словах, и в делах и навлекшее подозрения Советской власти, тормозило и усилия Святейшего Патриарха установить мирные отношения Церкви с Советским правительством. Недаром ведь Апостол внушает нам, что «тихо и безмятежно жить по своему благочестию мы можем лишь повинуясь законной власти» (1 Тим. 2, 2); или должны уйти из общества. Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всей Ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти» и т.п.
                Официальный документ представлял собой листовку размером 53 х 36 см, изданную тиражом 5000 экземпляров. Ее разослали по приходам. Владыка Иоанн (Снычев) пишет в своей диссертации (существующей лишь в машинописном варианте), что около 90% при¬ходов возвратили декларацию отправителю. Однако, по оценке того же Иоанна (Снычева), тот непосредственный грех, из-за которого по попущению Божию произошло пленение нашей Церкви внешними антицерковными силами, начался отнюдь не в 1927 году известной Декларацией Митрополита Сергия, а в феврале-марте 1917 года. Когда после вынужденного «отречения» Государя и насильственного упразднения Российского Самодержавия  народ Божий, (во всяком случае, большая его часть), в том числе и виднейшие церковные иерархи, среди которых была и вся иерархия зарубежников, в лучшем случае промолчали, а в худшем - одобрили это злодеяние, таким образом «добровольно» подписавшись под своим приговором идти в новый плен Вавилонский.

                Так или иначе, реакция духовенства на Декларацию, (несогласные с политической линией Декларации перестали поминать митр.Сергия за церковными службами), дала повод советской власти подвергнуть репрессиям «несогласных».

                «Сергианство», если хотите, - говорил Владыка Иоанн (Снычёв), -  есть сугубо личная церковная политика самого тогда митр.Сергия. Она многими осуждалась, но и признавалась допустимой. «Мы, – пишут соловецкие епископы, – одобряем самый факт обращения Высшего Церковного Учреждения к Правительству с заверением в лояльности Церкви в отношении Советской власти во всём, что касается гражданского законодательства и управления. Подобные заверения, неоднократно высказанные Церковью в лице почившего Патриарха Тихона, не рассеяли подозрительного отношения к ней правительства; поэтому повторение таких заверений нам представляется целесообразным. Мы вполне искренно принимаем чисто политическую часть послания»... (Послание от 14/27 декабря 1927)

                На деле же картина складывается следующая: в 1917 году Церковь впервые в своей истории оказалась один на один с враждебной по отношению к ней, безбожной, сатанинской властью. Практического опыта выживания в таких условиях у Церкви не было. В царской России Церковь сетовала на чересчур пристальную опеку со стороны Помазанника Божия, Государя Императора. Лишившись этой опеки, Церковь оказалась не способной к элементарному выживанию (даже при наличии Патриарха). Патриарх Тихон был первым и последним церковным предстоятелем, который пытался обличать советскую власть. Никто, кроме Тихона, делать этого не решался. Советская же власть (и нынешняя масонско-демократическая) свободно и беспрепятственно использовали и продолжают использовать Церковь в своих политических интересах. Так, если в 1948 году на Всеправославном Совещании в Москве экуменизм (ересь ересей, по определению святых отцов Церкви) был однозначно осуждён, то сегодня, 50 лет спустя, православные экуменисты полагают, что, наоборот, лучшего способа свидетельства православной Истины перед иноверцами, чем межхристианские диалоги, совместные моления и банкеты на экуменических ассамблеях, не существует.

                И судя по всему, в 1948 году именно Сталин, а не Алексий (Симанский) сказал «нет» экуменизму и «нет» вступлению во Всемирный Совет Церквей (ВСЦ); а уже в 1961 году (при том же Алексии Симанском) явно при поддержке Хрущёва митрополит Никодим (Ротов), филокатолик и известный экуменист, «продавил» решение о вступлении в ВСЦ. Патриарх Алексий (Ридигер), чьё патриаршество пришлось, казалось бы, на правление демократической власти, как ни старался угодить власть предержащим, но не ублажил их до конца (лжеостанков Царской Семьи не признал и с папой на «братание» не пошёл), а потому и был попросту ликвидирован в своей резиденции. Зато нынешний патриарх Гундяев, похоже, готов на всё, что от него потребуют, на всё, чтобы окончательно добить Русскую Православную Церковь, разложив её изнутри. Впрочем, точка ещё не поставлена, и кто знает, как всё ещё может обернуться...