Страсти нечистой силы

Страсти нечистой силы

***Вступительная песенка***

Нечистой силы страсти
1
Коль занесло тебя на болото, где тихо и мрачно
Лишь коряги скрипят и огни подымаются,
Коли сердце забилось ретиво и в пятки ушло,
А коленки твои подгибаются.
Или песню расслышал вдали,
Уж такую волшебную и распрекрасную,
Знать тропу ты выбрал себе
Самую сложную и очень опасную.

Пр:
Русалочье пение, кикиморы смех,
Вот те здрасти, вот те и здрасти
Ну ухо трясина нашепчет тебе
Нечистой силы страсти.

2.
Коль в дремучем лесу ты окажешься ночью кромешной
И рядом с тобой волчий вой вдруг услышится,
Кто-то угукнет и крылья захлопают прям над тобой
И как два фонаря два желтых глаза привидется.
Иль голос услышишь сквозь шорох листвы
Уж такой скрипучий и страшный ужасно
Значит в сказку ноги тебя занесли,
И все, что случится с тобой не напрасно.

Пр:
А в избе у Яги не прознать наперед
Какой же выпадет карта масти.
Смерть иль любовь впереди тебя ждет,
Нечистой силы страсти.

1.
- Тихо сегодня, впрочем, как и всегда, скукота... Не то, что раньше было, нынче то что, все попрятались по своим норам, разбрелись по парам, никого не слышно. В прошлом годе вот правда леший заглядывал, да ты его помнить должна верзилу лохматого, я ж сказывал тебе об нем, ну энтот, как его... Михолап Судимирович, хмырь рогатый. Хоть что-то узнал про лесную жизнь, про хозяйство ихнее тридевятое, со своего болота то ходу нету, раньше Яга, жена евойная, теперешняя, наведывалась, почти каждный день, считай, все знал об них. Она знатная сказительница, а хлебалово мухортное готовила, уууу, отравище... Вкуснее ничего не пробовал. Мда, было времечко...

Водяной мечтательно задрал глаза к небу и закряхтел от удовольствия, поглаживая правой клешней свою склизкую бороденку.

- А вот как замуж выскочила, сидит в избе, шуршит веником, ступа то поди уже и не рабочая. Я то бывало залью ее смолою, так она орлом парила. А энтот то супруг криворукий ее, разве ж сможет так, вот и не летает теперь родимая. Как знать, как знать.

- Дед, а дед, что-то всякий раз, как про эту раскрасавицу корявую свою рассказываешь, глаз твой намыливается. Это с чего это вдруг? Сколько лет то минуло?

- Эхехеюшки, сколько, сколько... Полтораста точно будет. Да чего ты, внуча, уймись, не было ничего, не было говорю.

- Вот, знаешь дед, странно мне это все, ты вот не было говоришь, а с чего вдруг полтораста лет назад, как новый вид русалочий вдруг образовался у нас, считай новая ветвь цивилизации нашей болотной открылась. Все хвостатые были, все поголовно и пожизненно! А теперь, глянь на меня, ну смотри, смотри... Плавник один остался на спине, и тот хилый. Родилась то вроде нормальной, потом, здрасти приехали, ноги выросли, хвост отвалился, а потом еще и жабры отсохли... У маменьки то жабры хоть остались, может спокойно под водой икру лягушачью собирать, а мне что теперь, комаров да мух одних уплетать прикажешь. Я ж дед икорку то лягушачью страсть как люблю.

- Ты, внуча, положительные моменты то не упускай, ты зато жаб лихо на болоте теперь собираешь. Сгоняй, кстати, замаринуем

на завтра десяточек. Шашлычок из жабинки, это ж сказка. Мммм...

- Опять ты деда от темы уворачиваешься. Скажи лучше, как мне хвост вернуть? Очень нужно.

- А на что тебе хвост то энтот сдался? Болото, то уж по пояс скоро будет. Живи себе так, да радуйся. Я вон историю слышал, от коллеги маво заморского, Посейдона, как русалка одна ноги себе хотела, хотела и дохотелася, и все теперь, пена одна от ней то и осталась. Ххха-ха. А у тебя, счастье мое двуногое, все теперича имеется. Дед твой постарался, всех осчастливил. Цени, внуча, цени...

- Я так и знала. Все ты, дед, ненавижу тебя! Я нормальной хочу быть, чтоб с хвостом как у всех, а не это вот все! Ааааа...

С этими словами, юная русалка, ну как юная, сто с хвостиком, бросилась в чащу болотную, вся в жутких рыданиях. Долго так шла, по тине тащилась, плюхала по кочкам ноженьками своими русалочьими. Так на третьи сутки выбралась к лесу, потом прямо к дальнему озеру. Путь то знакомый, уж который раз ей бедненькой приходилось туда добираться сквозь болото топкое, сквозь дебри лесные.

- За все тетке спасибо сказать нужно. Жила себе жила, икорка, сомина вяленая, жабинка, компотик из волчьей ягоды, а как повезет, бывало, заманишь на болото человечка, споешь ему песенку, и вот тебе потеха, так потеха... А нет, встретила ее, Ладу эту треклятущую, попала по полной. Любви мол мне недостает, ага, а теперь что мне с этой любовью делать то...

С этими мыслями дошла до сходни, уселась поудобней, ноги в воду и давай озеро ими баламутить. Это, стало быть, знак такой специальный. Аж на четвертые сутки дошло до него, поймал наконец волну, явился.

- Дорогая моя, Восплакея Ящеревна, звала ль меня?

- Нет, Жемчуд, я тут пятые сутки от нечего делать ногами в воде болтаю... Звала конечно, долго ты нынче, разлюбил, чай?

- Да, как же можно, Восплакея, дорогая моя. Как ты могла только такое подумать. Люблю тебя всем своим соленым сердцем. Долго же до тебя добираться, через три моря аж. Знаешь какой путь тяжелый, сколько преград каверзных на пути. Но ради тебя, ничего не страшно.

- Это правильно, Жемчудик, отважный ты мой. Только как нам быть с тобой то? Узнала я от деда своего, почему у меня ноги эти. Ничего нам не поможет теперь, ничегошеньки... С Ягой согрешил, старый плут, теперь половина во мне водяная и половина сухопутная, от того то ноги и выросли. Наказание, ааааа...

- Не плачь, Восплакея, судьба наша такая. Я уже счастлив, что вижу тебя.

- А я нет, понимаешь, нет. Какое же это счастье, у тебя хвост, а у меня ноги. Ни мне к тебе, ни тебе ко мне. Ааааа...

***Дуэт Восплакеи и Жемчуда***

В.
Ах судьба-судьбинушка горе мое горюшко,
За что, скажи мне выпала, эта злая долюшка.
На что сдалися ноги мне, душа сплошною раною,
Знать и век мне коротать вот такою странною.

Ж.
Восплакея ты моя, что ж поделать то теперь
И такая странная дорога мне, уж поверь.
И с ногами ты вполне, ничего так вроде бы,
А ундины эти все такие уж уродины.

Пр:
В.
Ах, Жемчуд Жемчудик мой, какой ты милый и родной
Коль не ноги эти мне, быть бы мне с тобой в воде.
Ж.
Восплакеюшка моя, радость видеть мне тебя,
Ничего, что не в воде, и этим счастлив я вполне.

В.
Ах судьба-судьбинушка рукой несправедливою,
Хвост тебе а ноги мне, ну как тут быть счастливою.
Ж.
На судьбу ты не пиняй, ведь со здоровьем ж вроде бы,
А ведь могла б родится же и полною уродиной

Пр:
В.
Ах, Жемчуд Жемчудик мой, какой ты милый и родной
Коль не ноги эти мне, быть бы мне с тобой в воде.
Ж.
Восплакеюшка моя, радость видеть мне тебя,
Ничего, что не в воде, и этим счастлив я вполне.
В.Ж.
Ничего, что не в воде, и так мы счастливы вполне.

А давай я тебе о звездах расскажу?

- Не! Не хочу о них. Уже столько раз рассказывал...

- Ну, давай, про дельфина, дружка моего. Знаешь, что этот дурень учудил, обхохочешься...

- Не хочу, не хочу, не хочу! Сто раз я про него слышала... Я хочу хвост, и все тут! Нет, еще и жабры хочу! Ну кто мужчина, ну придумай, где мне хвост этот и жабры раздобыть!

- У меня нету. У нас как то все сразу с хвостами появляются и остаются с ними. Возможности не те...

- Никакого толку от тебя, ну что делать то? Ааааа...

- А эта Яга, она кто такая, жива еще?

- Жива, что с ней сделается то. Под конец жизни замуж выскочила, представляешь. У меня такое ощущение, что наши деды никакого представления не имели о большой любви. Все бы им хихоньки. А нам страдай. Ааааа...

- Погоди, погоди. А Яга то эта ведьма или нет?

- Еще какая ведьма, все болотово царство, все тридевятое государство и вся горная верхотура по ней с ума сходит. Дура старая, вон, чего наделала. Ааааа...

- Так иди к ней.

- Что посылаешь? Меня... К Яге? Я же говорю разлюбил. Ааааа...

- Да, погоди, послушай, говорю! Она ж ведьма так?

- Ну так...

- Значит волшебством владеет. Так же? Попроси у нее хвост и жабры. Она ж тебе бабка родная получается, не откажет же...

- Думаешь?

Всхлипывая и утирая нос, Восплакея задумалась. Видно было, что в ее голове одно разумение за другим не поспевает.

- Пойдешь со мной? Ах, да... Прости, ради ящера болотного, у тебя ж хвост. Но мне страшно же одной к ведьме то... К самой Яге... Вот так взять и припереться что ли? Мол, слышь, ты, Яга, а ну дай мне хвост. Она ж меня сразу... Это... Раз и в лягушку, и разбираться не станет, это если еще повезет, в лягушку то, а то в ворону какую-нибудь... Можешь себе представить хотела хвост, а получу крылья. Это ж самое жесточайшее болотное проклятие. Не пойду!

- А я? А ради меня? А ради нас? Да ради хвоста твоего, наконец.

- Во, с хвоста бы и начал. Ради хвоста, пожалуй можно рискнуть. Ну, я пошла к деду. Дорогу узнаю, советы послушаю, может и скажет чего путного. Прощай!

- Ну, нырни ко мне разок, пообнимаемся на прощание...
И с этими словами Жемчуд поднялся на свой хвост, и стал на нем кокетливо пятиться, заигрывая манить к себе Восплакею и лукаво подмигивать ей.

- Не сегодня, Жемчуд, все бы тебе обнимания. Проблему сначала решить нужно. А все эти нежности потом уж! Это ж не просто так, это большое чувство!

- Ну, нет, так нет... Жду тебя с хвостом, любимая!

И Восплакея бегом двинула к родному болоту, прокручивая в голове, что, да как. Даже и не заметила, как пробралась сквозь лесную чащу, и вот уже чувствуется неповторимое зловоние родных мест. И на душе поспокойней стало, поуверенней.

- Да ради такой любви, я ж на все... И к Яге, да хоть к Кощею самому. Всего добьюсь, клянусь дохлым сомом!

Как вдруг огни болотные поднялись из трясины и вокруг нее кружить принялись, коряги лапы свои когтистые тянут к ней, и

вытье такое знакомое прям в мозг - оууу, оууу...

- Зинка, ты что ль? Совсем обалдела? Это ж я...

Огни улеглись, вой стих, коряги вернулись в исходное положение, из воздуха проявился сначала длинный кикиморский нос, а потом и вся худющая Зинкина фигура.

- Ба, Восплакушка, каким Янцыбалом тебя сюда занесло-то?

- Я же просила тебя, меня так не называть!

- Да ладно тебе, я ж любя. Вот уж было обрадовалась, думала девку деревенскую к нам занесло, а это ты, тьфу, досада какая.

- Спасибо подруга, мало того, что не признала, еще и опечалилась.

- Да, не могу я привыкнуть никак, что русалки по болоту ногами шастают, ну бред жешь...

- Больше пятидесяти лет тут шастаю и ничего, жалоб до тебя не поступало.

- Да и волосы твои, были ж нормальные, склизкие, вонючие, нежно болотного цвета, а теперь... Это ж смотреть противно. Вот как признать то тебя. Иди говорю к нашему Анчутке, он тебе срежет всю эту красоту вмиг, он же первый мастер по трясинным стрижкам. Кикиморы то уж давно только к нему. Я могу договориться, на следующую неделю? Давай ворону зашлю к нему?

- Даже и не думай мне! Жемчуду нравятся мои светлые волосы. Как звезды, говорит, как жемчуга морские на солнце блестят. Ох...

- Да, подменили тебя, Вася, смотрю на тебя и не узнаю подругу.

- Это точно... Эх.

- Сходила бы ты к этой Ладе то своей, покаялась за сову ту... Ну наври чего-нибудь, что ты любя ее, что нечаянно, что осознала все, что нога случайно сорвалась... Пусть заберет эту любовь свою назад. Ну ее к лешему, страдать так и мучиться. Жемчуга морские... Ну, подумай, в какую больную голову это придет... Услышь себя, подруга!

- Что-ты, она ж непредсказуемая эта Лада то. Она еще больше расчувствуется, а мне потом, после очередной встречи с ней, зайцев в половодье спасать что ли? Из меня и так добро прет и это... Восхищение... Понимаешь?

- Не, не понимаю. Какое еще восхищение?

- Ну вот смотри, что видишь?

- Купальница болотная, что с того то?

- Ну ты только посмотри, какая она прекрасная, какой у нее изумительный цвет, какой нежный цветок... Это же потрясающе!

- Да? А ну...

С этими словами, Зинка срывает цветок, засовывает в рот и начинает интенсивно его разжевывать. Долго жует, прислушивается к своим ощущениям, глазами ворочает, потом сплевывает с отвращением.

- Вась, ты это... Совсем ку-ку?

- Ох, Зина Зина... Ничего то ты не понимаешь в красоте болотной. Мда...

- Так ты опять к этому своему морскому шастала что ль?

- Ну, да.

- И чего?

- Да и не спрашивай. Ааааа...

- Ты перед своим этим красавчиком реви, а передо мной не нужно этого. Чего порешали то?

- К Яге пойду, хвост просить и жабры.

- Ну, хвост то это дело хорошее. Я ж тоже за чистоту вашей породы переживаю. Не страшно, к Яге то?

- Ой, Зин, страшно, а что делать то. Только она и может помочь.

- С тобой пойду! Не бросать же тебя к Яге то одной... Не, не дело это...

- Зина, я знала, что могу на тебя рассчитывать. Ты же лучшая подруга моя. Спасибо!

- Дорогу то знаешь?

- Не, не знаю. К деду иду. Пусть расскажет.

- Дед с тебя всю оставшуюся чешую соскребет за любовь то твою... Он же не знает ничего?

- Не, не знает. Что-то подозревает, но он подслеповат, глуховат, поэтому все с рук сходило мне. Но рассказать придется. Да я уже настроилась. Ну не убьет же он меня. Не чужая ж ведь.

- Ну, удачи тебе, подруга.

- Давай, Зин. Завтра на рассвете на краю болота тогда встречаемся?

- Договорились, пока.

Зажав кулаки, выдохнув, подошла к дворцовому гроту водяного, ну деда своего то есть, заглянула... Никого, вода хлюпает и только.

- Дед, а дед? Дедаааа!!! Дед, ну вынырни, нужно поговорить очень! Водан Илович, ну где ты там?

Спустя некоторое время на поверхности показалась недовольная зеленая голова деда.

- Восплакея, ты чего разоралась тут? Я вот только всех сомов в хлев загнал, кормить собрался. Мешаешь мне, внуча. Иди к пруду в беседку, туда приду, жди!

Восплакея потащилась покорно к беседке, по дороге с грядки собрала мухоморов, наловила мух и комаров и даже успела все это дело заварить в высоком кувшинчике, и красиво разложила приборы для мухоморопития, чтоб деда задобрить перед ответственным разговором.

- Ух ты, красота какая, Восплакеюшка, ты, гляжу, постаралась на славу. А запах то, запах - редкостная вонизма. Уууу... Наливай скорее. Ты, лей, а я пока еще принесу водорослевой сдобы, в прикусочку нам чтобы...
Ну, давай, теперь рассказывай, что там у тебя стряслось то?

- Дед, пообещай, что серчать не станешь, пожалуйста. Мне тебе сознаться надо кое в чем.

- Ты ж внучка моя наилюбимейшая, как можно то... А что сильно провинилася?

- Ой, деда, я влюбилась по уши. По самые кончики волос моих... Да, горю вся.

- В Жижа, что ль? Этот то горазд огню то понагнать. Смотрю, он наведываться стал на болото то наше, зачастил что-то. К тебе небось?

Водяной, игриво подмигнул внучке.

- То там корягу спалит, то тут мох подожгет. Да, не наш он девонька, не пара тебе. Да и погубишь ты его, водой зальешь, пожалей бедолагу то. Хха-ха...

- Дед, ну ты даешь. Ну где я, и где Жижка твой, совсем уж ты... Нет, не он!

- Слушай, погоди, а не этот... Не болотняник то наш? Ох уж он на тебя поглядывает... Так он толстый, необъятный же совсем.

Уверена в выборе своем? Я то не против, этот то наш, родимый.

- Дед, ты может меня послушаешь, или гадание свое продолжишь, а?

- Пугаешь меня, совсем не наш что ли?

- Не наш, дед, морской он, заморский, русалк Посейдоновский, Жемчудом звать. Деда, ты только дослушай меня до конца. Он правда очень-очень хороший, знаешь мне как про звезды рассказывает, про дельфинов всяких. А красавец то какой, глаз не оторвать. Люблю его по настоящему, понимаешь.

- Внученька, да как же ты с ним то... Ты это девонька привычку новомодную на ветвях дуба сидеть бросай! Всю головушку себе то отбила. Это котам-баюнам еще куда не шло, по деревьям лазать, а тебе не надо, опасно это. Кто только выдумал моду эту, на ветвях высиживать русалкам то... Иди отдохни, ряску к голове приложи. Утром, как новенькая будешь.

- Ну деда... Ты не понял же ничего! Ну послушай, я тебе правду всю открою. Уж десять лет минуло, как гуляла я по болоту нашему, и вздумалось мне лес соседний обследовать. Иду себе бледные поганочки собираю. Наклонилась за одной, такая уж она большая была, прям чувствуется один сплошной яд. Как вдруг, представь, со всей дури, мне прям в голову совун огромный влетает. Я аж в овраг скатилася, такой удар, еле кости свои собрала. Встала, думаю сейчас придушу тварь эту... Смотрю сам летит, сел у ног, совина то этот, и давай угу угуканье мне свое, типа извиняется, глаза такие кошачьи, жалостливые. Я не раздумывая, как пнула ногой эту крылатую гадину, так он, совун этот, до тридевятого царства аж самого отлетел. А что? А не чего было... А тут эта, тетка моя нарисовалась, Лада, ну представь. С укором на меня так смотрит, мол не толерантная я. То есть если бы я в этом овраге окочурилась, это ничего, а сову ногой пинать значит нельзя. Вот сам скажи, где справедливость? Говорит, иди сову назад верни и извинись. Дед, вот если б я ему башку бы свернула сразу, то все нормально было бы, а тут извиняйся. Я ей так и сказала, Вы тетя спятили что ли, я перед совой извиняться буду? Да никогда! Кто я и кто этот урод крылатый. А она, ласково так меня обняла и говорит тихо, кротко, проникновенно бррр просто... Любви тебе недостает, девочка моя. И порошок какой то мне светящийся в лицо прям, я полчаса прочихаться потом не могла. А как прочихалася, смотрю волосы мои стали светлыми, почти белыми, густыми, считай до пят, ну полное уродство. Ты видеть не важно стал, вот и не заметил изменение мое. А потом восхищение на меня нашло. Дед, вот представь, иду и восхищаюсь лесом, природой, цветочки эти, как дура полная. Аааааа... Дошла до дальнего озера, а том он... Я аж дар речи потеряла, смотрю, восхищаюсь. Влюбилась значит. Всякую мою болотную гордость потеряла, сама к нему на шею кинулась. Вот значит как было все. И уже десять лет я к этому озеру таскаюсь, чтобы только его увидеть, за руку подержать. Дедушкаааааа...

*** Песня Водана***

Всегда был порядок на болоте моем,
Трясина, вонючая тина, все чин-чинарем.
Всяк дело свое мутное ведал
Верой и правдой болоту служил
И вот получается дожили,
Докатилися, до чего ж я дожил!

Когда на болоте правит добро и любовь,
Все в пропасть покатится.
Трясина иссохнет, цветами тут все порастет,
Кому ж это понравится.
А вонять перестанет родимою тиною,
Нам как тогда жить?
Тетке твоей, этой чокнутой Ладе
Вход сюда перекрыть! Навсегда перекрыть!

Я за нечисть родимою буду всей грудью стоять,
Что б не смела любовью своею болото мое осквернять.
На что в ее лес ты поперлася,
Я ведь тебе говорил!
И вот, получается дожили,
Докатилися, до чего ж я дожил!

- Ну, полно дитетко, полно, родненькая моя. Беда то какая... Ладка эта окаянная. Как ты додумалась только в лес то энтот сунуться,

там же ее угодье. На болото то мы ее не пускаем, с душевностью ее потом беды не огребешь. Представить страшно если все добрыми то станут, трепетными. Мда... Проклятие это. И что теперь делать то будем? Как ты теперь то? Охохо...

- Дед, я к Яге пойду. Она ж бабка моя получается, так? Пусть мне хвост наколдует и жабры. Жить без него не могу. Дорогу

скажи! Где искать ее? Может карта какая есть?

- Я к ней, Восплакея, ворону зашлю, сообщение передам, пусть встретит. А ну кликни...

- Не, дед, я против средств связи всяческих. А после всех приключений со мной, я крылатых всех, сов в особенности, пуще прежнего ненавижу. Сама пойду, чтоб глаза в глаза, чтоб понимание наладить. Родственники ведь.

- Ой, боязно мне, внучка. У ней ж семья с этим хмырем то ейным. Как примут то тебя?

- Дед я очень решительно настроена! Ради любви своей, на все готовая! Не тяни с ответом, завтра с рассветом и пойду. Хвост до зарезу хочется.

- Восплакеюшка моя, может ее попросить, чтоб чары любовные сняла? Это то проще поди. Ладку то уговаривать бесполезно, на разных языках мы с ней гутарим. Что ей добро, то нам зло лютое получается. Не договоримся никогда.

- Дед, сладко мне на сердце. Не хочу без любви то этой теперь. Свыклася, вот теперича хвост хочу, жабры и к любимому. Ничего больше в жизни не надобно...
Дай шишку мне, вон у твой клешни прям, еловая...

- Чего это ты вдруг? На, держи конечно.

- Смотри, эти совы, преследуют меня прямо. Мне иногда кажется, что это он же, тот самый совина... Смотри, таращится то как... У, гад, точно он...

С этими словами Восплакея замахнулась и запустила шишку в сову, которая действительно сидела на ближайшей сосне. А поскольку ей этим приходилось заниматься частенько, то она точно сразила цель.

- Получай!

Сова и угукнуть не успела, как плюхнулась на землю, покрутилась в пыли и в полном негодовании улетела прочь.

- Ох беда, бедешенька. Ну, что поделать то... Погодь ка...

Водяной поплюхал по воде ластами в сторону своего тайного погреба, и, через какое-то время, вернулся с небольшим ящиком в клешнях.

- Смотри, что у меня есть. Вещь ценная, селекционная. Царский Кощеев подарок.

С этими словами водяной отодвинул защелку ларца, Восплакея глянула и ахнула.

- Деда, что это за чудо такое?

- Змей! Ну, Горыныч то есть... Не признала что ль? Хха-ха!

- Дед, он ж крохотный, как так?

- Говорю тебе, вещь редкая селекционная. Навигатором служит. У него три головы на три направления настроены. Правая на болото наше, центральная на тридевятое царство, на Кощеев замок, а левая, сама понимаешь, на избу Ягини. Держи, он приученный. Водой поить нельзя, запомни! Кормить смолой и углем древесным, мухи тоже подойдут. Не перекармливай, а то он с курса сбивается! Пока идти будешь, каждая голова на свое указывает, тебе нужна левая, не перепутай! Все поняла?

- Деда, это ж восторг просто! Да ты самый лучший Водан из всех Воданов. Люблю тебя!

- Ладка научила, эх... Ладно, будет тебе. Ступай!

Восплакея захлопнула ларец, засунула его подмышку и потопала к себе в хатку, сплетенную из кореньев, добротно облепленную тиной и всю насквозь поросшую мхом - самое уютное место на целом свете. Она забралась на свою кушетку и давай разглядывать своего Горыныча, щекотать его под шейками, дуть на него. Он так забавно рыгал в ответ и ершился, что Восплакея хохотала без удержу и скормила на радостях каждой голове по мухе. Горыня очень смешно чавкал и облизывался, высовывал свои языки, явно просил еще.

- Хватит жрать, говорю, а то с курса собьешься завтра! Спокойной ночи.

Змей обижено, свернулся калачиком, со вздохом закрыл глаза и через какое-то время стал похрапывать. Восплакея его аккуратненько положила рядышком на лавку. Как вдруг дверь распахнулась, и в ее комнату вплюхнулся дед.

- Не спишь еще? Я ж че вспомнил то... У Ягини именины будут в скорости, тыщак кажись стукнет, сама понимаешь дата то какая, ты как раз к этому событию и прибудешь. Вот подарочек ей подготовил. Передашь?


2.
С рассветом Восплакея собрала котомочку, Горыню своего, подарочек дедов тоже не забыла и пустилась в путь дорогу дальнюю. На краю родного болота сразу заприметила Зинку, та стояла в носу ковыряла, видать заждалась уже.

- Вась, ну чего так долго то?

- Смотри, что у меня есть...

Восплакея открыла ларец, Горыня сладко потянулся и уставился на Зинку всеми тремя головами.

- Рогов лишиться... Это ж змей Горыныч.

- Ага, карликовый. Милый, правда? Горынюшка мой.

- Ути букушка... А ну дай ка мне погладить...

- Так, руки убрала! Это ж навигатор наш. Смотри на левую голову, куда укажет, это путь к Яге, стало быть.

- Где раздобыла? Дед дал?

- Ага, сам Кощей ему подарил. Ценнейший экземпляр! Ну, нам вон туда с тобой, подруга. Ходу давай!

К ночи подруги покинули болотные места и выбрались на лесную опушку.

- Привал, Зин, доставай котелок, я за поганками, может крысу словлю, ты мотыльков что ль налови, похлебку сварим. Горыню только смотри не корми! Нельзя ему!

Восплакея дошла до ближайшей рощицы и обрадовалась.

- Ух ты, мухоморчики, поганочки мои... Сколько вас тут!

А над нею - угу-угу-угу...

- О, нет... Слушай, ты, сов несчастный, ты когда меня в покое оставишь то? Ну что ты летаешь за мной? Что выслеживаешь?

Понравилось что ль? Иди ка ко мне, я тебе еще пиночек засандалю...

Совун действительно слетел с ветки и приземлился в трех шагах от нее. И вроде как подмигивает даже, наглое лупоглазое отродье.

- Да, ты совсем, птиц, страх потерял! Сейчас я тебе...

Восплакея ринулась к лупоглазому, задрала ногу... Но, не тут то было, совун с несвойственной ему маневренностью, отлетел шагов на десять вперед, уселся, уставившись на Восплакею своими огромными глазищами, головой ворочает, мигает и угукает еще.

- Ах ты так! Ну держись!

Восплакея развила максимальную русалочью скорость, носившись ураганом меж кустов и деревьев, за в конец обнаглевшей птицей, но ни один ее пинок не достиг в итоге своего назначения. Вся запыхавшаяся, растрепанная вылетела она на поляну и чуть не наткнулась на длинный нос Зинки.

- Ополоумела? Ты за грибами, что ль гоняешь?

- Зин, да этот сов... Ну, обнаглел в конец!

- Вась, я совятину не ем, да и ты вроде тоже, чего он сдался то тебе? Садись, я уже все сварила.

Подруги уселись у костра, над которым Зинка лихо подвесила походный котел, и давай ложками наворачивать кикиморово варево.

- Угу-угу... Послышалось опять над ними.

- Так, сиди смирно! Оставь его в покое, это ж птица тупоголовая, что с него взять то...

- Ладно, ладно, Зин... Эй ты! Я тя поймаю завтра, слышь! Все перья выщипаю! Гад!

- Угу-угу-угу.

К рассвету следующего дня Восплакея решила искупаться в ближайшем водоеме, который она накануне заприметила, пока сову гоняла. Зина еще сны досматривала, поэтому она на цыпочках, что бы не разбудить подругу, покинула костровое место и направилась сквозь рощу к озеру.

- О, красота! Все как я люблю, и водичка оковенная, и тины полно и дно илистое. Восторг полный!

***Ах какая красота***

Ах, какая красота, то заветные края,
Водичка студеная, солнцем золоченная.
А кругом луга, поля,
Тонет вся в цветах земля
У воды осока,
Озеро глубоко.

Под корягой старый сом живет,
От печали он свой ус жует.
Все грустит волнуется,
Сбудется не сбудется.
Под соседнею корягою мечта его живет,
Как он с духом соберется на свиданье позовет.
Авось не откажет,
Да пойдет, уважет.

Ах, какая красота, то заветные края,
Водичка студеная, солнцем золоченная.
А кругом луга, поля,
Тонет вся в цветах земля
У воды осока,
Озеро глубоко.

Наплававшись, нанырявшись, направилась она к берегу. А там, в месте, где осоки высокой нет, где спокойно можно выйти из воды, на нее в упор волчья морда смотрит. Восплакея аж захлебнулась от неожиданности. Волчара то очень внушительный, вряд ли раньше такого огромного видела. Не по себе ей стало.

- Эй, серый, а ну брысь! Дай выйти мне!

Волк, похоже, глухой оказался. Восплакея давай на него водой брызгать. Нормальному волку это бы точно не понравилось, но этому хоть бы хны. Она тогда набрала полную грудь воды, столько сколько могла в себя вместить ее русалочья плоть и мощнейшим фонтаном прям в волчью морду всю и выдула. Казалось, что этому зверю такой душ только в радость, он по собачьи отряхнулся и улегся на передние лапы, не сводя глаз с русалки.

- Да, что ж это такое! В этой местности все зверье что ли такое обнаглевшее. Ну никакого почтения к высокому болотному статусу. Уйди, говорю с дороги моей!

- А ты меня ласково попроси.

- Ну ничего себе... Ты что ж еще и по нашему разговариваешь?! Я такого не видовала, чтобы волк разговаривал. Мутант что ль? А не... Как вас там величают... Оборотень, волколак, да? Ну раз уж ты наш, то что тогда уселся на дороге у меня, дай же мне из воды выйти, идти нужно очень. Спешу я, понимаешь.

- Сама ты оборотень ногастый,  выходи давай. Манерам вежливым потом тебя обучу.

С этими словами волк отошел в сторону и скрылся за осокой.
Восплакея вернулась к Зине, а та уже котомки собирает.

- Где тебя носит, подруга? Че время то терять, пошли уже.

- Да, понимаешь, я поплавать решила, а тут огромный волчара дорогу перегородил, перечит мне еще, можешь представить.

- В смысле перечит? Переохладилась ты что ль в озере том?

- Да нет, разговаривает по нашему и никакого уважения. Полчаса меня из воды не выпускал. Ладно, пошли. Где там Горынюшка мой? А ну открой ларчик то, куда нам дальше двигать с тобой, пусть укажет.

Зинка открыла ларец, а со змеем то что-то неладное.

- Ой, Вась, глянь на него, он что-то посинел весь. Захворал что ль?

Восплакея смотрит, а с ним действительно беда. Лежит несчастненький, лапки кверху, головки в разные стороны, языки высунул, видно задыхается.

- Ой, Горынюшка, что с тобой, миленький?

А змей только тихонечко постанывает и скулит по щенячьи.

- Зин, что делать то? Куда бежать, никого ж тут не знаем, чем их лечут то...

Подруги стояли в замешательстве, и дороги теперь нет, и Горыныча жаль. Хоть назад иди.

- Ну что у вас там стряслось, показывайте.

Оторопев, обе обернулись и смотрят ошарашено на волка.

- Вот...

- А, ну понятно все... Водой напоили.

- Как водой? Никто не поил его водой, меня ж дед строго предупреждал.

- А мне ты об этом забыла сказать, да? Он вокруг меня крутился-крутился, я его и поглажу и поговорю с ним. А он ластится, просит чегой-то. Ты мне сказала не кормить, я и не кормила. Ну воды то попить... Ну как не дать то? Он языки высовывает, мне показывает, и явно ж видно глотки то пересохшие.

- Зина, у тебя калла болотная вместо мозга цветет, да? Горынычу, змею огнедышащему воды влить... Ты совсем уже... Что делать то теперь? Куда идти не понятно, дороги без него не найдем. Да и помрет же... Он же мой, он ж хорошенький, букусинька же. Ааааа...

***Трио***

В.
Ты что ж наделала, подруженька моя, как ты додумалась?
Горыныча водою напоить, умом что ль тронулась?
З.
Пока ты там сову гоняла по кустам, я вся умаялась,
Хлебалово готовила что б кстати и тебе оно понравилось.
И вот, что получила я в ответ, такая твоя благодарность.
Предупредить подругу ума нет, она ж с совою развлекалась.
В.
Так ты...Так я... Так это у меня ума что ль скажешь нету?
Горынычу воды! Ну ты совсем балда? Изжила бедного со свету!
Теперь я в горе потону, а вы слезой моей умойтесь!
С.
Ну, девки, право, хватит вам, пожалуйста, не ссорьтесь.
В.З.
То, чисто женский разговор, тебя, волк, мы спросить как то забыли.
В.
Все это Зин из-за тебя и не видеть мне теперь любви в помине.
Раз ты кикимора, то может ты дорогу нам к Яге укажешь?
З.
В краях тех отродясь я не была и ты об этом, Вася, знаешь!
В.
Нет никакого толку от тебя, вот на фига со мною поперлась?
Подругою звала еще вчера, а нынче дружба наша стерлась!
З
Так вот как ты? Так стало быть конец, все, дружбы нашей нету?
Такое мне сказать? Подруга ты дала! Изжила ты меня со свету!

Пойду в болоте утоплюсь, вы тут не беспокойтесь.
С.
Ну, девки, право, хватит вам, пожалуйста, не ссорьтесь.

- А у тебя одни купальницы на уме, если главное подруге забыла сказать... Да, ну вас к упырям всех... Прощевайте!

Зинка резко развернулась и пошла прочь с поляны.

- Зин! Ну Зин! Да, ладно... Вернись ты!

- Оставь ее, далеко она не уйдет.

- С Горыней то что делать теперича?

- Что в котомке твоей? Что с собой несешь? Снадобья на случай есть?

- На кой мне снадобья, трава ж кругом насобираю мигом, какую рвать то?

- Трава змею не подмога. Что за флакончик золоченый у тебя?

- Это вот нельзя трогать, дедов подарок это Яге к юбилею. Духи, очень редкой вони, из слюны ящера болотного, с молодильным эффектом, нет таких в природе больше. Цена им - все морские клады и того не хватит.

- Капли достаточно будет. Слюна ящера для Горыныча на вроде живой воды. Ну если такие дорогие духи, то конечно... Авось и не издохнет. Ну, пока, стало быть пойду...

- Не, не не... Стой же! Спасать будем Горынюшку. Говори капать куда?

- Да во все пасти по капле и будет с него.

- Это ж целых три капли расходу то... Ну, что ж поделать, ладно.

Восплакея сорвала стебелек, обмакнула его во флакончик с драгоценной жидкостью и осторожно в каждый ротик капнула по капельке. Бережно закрутила крышечку, спрятала. Стоит смотрит на Горыныча.

- Что-то, похоже не действует.

- Ну ты захотела, это ж змей, на него на четвертый день хорошо если подействует, а потом как новенький будет. Ну я пошел, пока.

- Стой! Куда пошел? Да что ж вы меня все бросили то?

- Попросить что ль хочешь о чем?

- Тебя? Вот еще... Волк мне без надобности, иди себе...

- Ты подумай хорошенько, Купалинка, я ведь пригодится тебе могу.

- Меня Восплакеей зовут, между прочем...

- На цветочек купальницу уж больно похожа. Так же хороша.

- Любимый цветок мой, да... А зовут меня таки Восплакеей, запомни хорошенько!

- Ну как скажешь... Так будешь просить?

- Не о чем...

- А, ну пока.

- Стой! Ну ладно... Тут, видишь дело какое... Мне к бабе Яге, страсть, как надо попасть. А я дороги не знаю. Могу конечно три дня тут просидеть, пока змеючик мой поправится, но сам понимаешь, дело то срочное...

- Хвост что ль твой дело срочное. Ну насмешила!

- Проваливай, серый дурень. Без тебя справлюсь!

- Ладно, не обижайся. Помогу. Иди за мной, выведу тебя к Яге.

- Очумели, без меня! Стойте я тута же.

Проявилась из воздуха кикимора.

- Никто, Зин и не сомневался, что ты тута, пошли, дорогая.

Так и шли лесом, потом полем до самого заката дня.

- Волк, а волк. А ты почему здоровый то такой, чем кормили то тебя, что ты вырос так?

- Он, Зин, важный очень, да и не волк он, оборотень, говорю же...

- Не оборотень я, не мели ерунды!

- А кто ж тогда?

- Семой зовите.

- Ух ты, Сема он... А по батюшке, по важному как тебя величать то? К тебе ж с почтением нужно, к волку то.

Подруги весело расхихикались, щипая волка за уши и хвост.

- А ну цыц мне! Сказал Сема и хватит с вас знания этого.

Солнце уж давно село, а игриво настроенная троица так и держала путь на этот раз вдоль широкой реки. Лес расступился, а вдали завиднелись огни. Много огней, и вроде как живые они.

- Зина, это не твои сородичи там беснуют, огни болотные гоняют? Шуму то сколько от них...

- Вася, тут болотом и не пахнет же, а огни другие, смотри какие жаркие, наши то холодные будут.

- Это люди, деревня большая впереди. Праздник у них.

- Все то ты знаешь, Сема. Че за праздник такой? А столько люду, то уууу... И сразу в одном месте, не видовала такого никогда...

Смотри, Зин, их там сотня не меньше.

- Обычный праздник, радуются они, лето празднуют. Костры жгут, хороводы водят, песни поют, венки плетут из трав всяких. Красиво это, мне нравится.

- Повезло ж нам, идем к ним на веселье ихнее. Я, Сема, знаешь, как петь то люблю, услышишь, враз все свое вразумение потеряешь...

- Я, Купалинка, уже вроде как... Хмм... Ну, это... Нечего там делать, одним словом, обойдем лесом их.

- Опять за свое! Ну уж нет! Зин, ты праздник когда-нибудь людской видела?

- Не, Вась, сроду не видела, а пойдем с тобой!

- Никакого сладу нет с вами. Тут останусь ждать. На заре возвращайтесь.

- А, ну пока, Сем, поспи тут чуток.

Подруги подошли прямо к горке на которой гулянье то и развернулось. Засели тихонечко в зарослях кустарника и наблюдают.
На горе полыхал костер огромный, а вокруг него люди с факелами кружили, пели, громко смеялись, а самые смелые через само пламя перепрыгивали, кто один, кто парами, всюду смех, шум, крики веселые.

***Плясовая***

1.Девки
Вот опять к нам в деревню пришло
Наше лето-лето-лето-лето.
Мужики
Травы зеленые в косы вплело
Наше лето-лето-лето-лето.
Девки
А как же сладко поют соловьи
В наше лето-лето-лето-лето.
Мужики
Сердца горячие пылают в любви
На макушке лета-лета-лета..

Пр:
А на горе то высокой большой хоровод
Всем добрым людям наше здасьте
Смелей через пламя сигай народ
И будет вам полная чаша счастья

2.
Здоровье и радость как солнца лучи
К нам потоком лейся-лейся-лейся.
Костер наш ярче пылай гори,
И до неба взвейся-вейся-вейся.
Тысячу раз край родной облети
Наша песня-песня-песня-песня.
Громче всех пой, веселись и шути.
Хоть до рассвета смейся-смейся-смейся


- Зин, я хочу к ним! Смотри как весело...

- Ой, а на голове, смотри, Вась, у того смешливого, рога что ль?

- Точно рога! Вон у другого тоже, вроде, как у черта, да? Вот диво... Может это и не люди никакие, а?

- Ахаха... Свалилися рога то, это ж шапка такая просто. Вот потеха! Ты, Зин, сокройся за воздухом, приметная ты, и к ним пойдем, хочу так же, ухх...

- А ты косу сплети, смотри у всех девок как у тебя волосы, только в косу прибраны.

С этими словами кикимора сделалась невидимой, а Восплакея собрала волосы, и они вдвоем незаметно влились во всеобщее веселье. Поскольку Зинку видно не было, внимание все Восплакее досталось. Парни ее сразу в танце закружили, то в один хоровод тянут, то в другой, то чарку подносят с медом, вроде как прокисшим, то пряником угостят. Такого громкого веселья точно с русалкой прежде не случалось. Голова кружилась, время потерялось. Вдруг кто-то тащит ее за руку, а не видно никого.

- Ой, Зин, ты что ль?

- Кто ж еще? А ну отойдем ка, подруга.

- Не, Зина, не хочу, ииех....

Восплакея лихо вернулась в хоровод, с громким заливистым смехом выхватила из рук какого-то парня факел, давай им махать и петь на русалий манер. Хоровод замер, и все люди уставились на нее обезумевшими, завороженными глазами. Восплакея, поймала кураж, внимание публики и как затянет свою коронную.

***Коронная русалкина***

Смотри смотри, глаз не своди,
Слушай, мечтай, горя не знай.
Кружи, ворожи, взгляд мой держи
Ступай за мной на веки ты мой.

Как хрустальный ручей дивная песня русалкина льется льется,
Холодной рукой к самому сердцу твоему прикоснется.

Во век не забыть, водой замутить,
Глаза закрывать и спать, спать...
Тайну свою лишь тебе говорю,
Что во век не прознать, спать, спать...


- Дура, ты что творишь то? Медовуха в голову что ль ударила...

Раздалось угрожающее шипение кикиморы из-за спины.

- В самом деле, что-то я перебрала малость...

Люди в оцепенении двигались на подруг, не сводя глаз с Восплакеи.

- Зин, Зин, че делать то?

Вдруг, откуда ни возьмись, из лесу вылетела огромная сова, и прямиком к костру, в самое пламя влетела, крыльями машет, а искры от костра по всей округе разлетаются и в лица людей. Девки в крик, парни давай их успокаивать, очухались значит. Зина, воспользовавшись моментом Восплакею за руку в лес оттащила. Сели у реки, чтоб отдышаться, дух, значит, перевести, а потом как расхохочутся.

- Зинка, ну ты видела-видела... Ну как я, а? Вот пение мое что творит то... Ахаха... А медовуха то их... Ууух крепка, ух головушку мне вскружила. А ничего люди такие, да? Веселые...

- Первый раз сова кстати пришлась. Во дура то, дура, чуть в костре не погорела вся. Ахаха...

Тем временем дело шло к рассвету. Крики, смех улеглись. Пение девичье послышалось.

- Ах, красиво поют, Зин пошли еще посмотрим.

- Только с ними больше не надо, ладно?

- Да, ладно, ладно, я уже наплясалася, любопытно просто, что творится там, мы со стороны только поглядим.

Кикимора растворилась в воздухе, а Восплакея наблюдает значит, что творится то там. А там девушки по лугу пробегают, мокрые все насквозь от росы утренней, и вроде как им в радость это было. Потом к речке пошли гуртом всем, по пути травы душистые в венки вплетают и песни душевные поют. В реку венки опускают и смотрят, как те по воде плывут, тихонечко шепчутся им вслед, а что говорят и не разобрать.

- Красиво да? А давай их веночки подсветим огоньками нашими болотными. А то вон их и не видно совсем в темной реке теперь. Пускай девки порадуются, а? Давай, ты же, Зина, знатная мастерица по огням то...

Зина руками закрутила, и раз, на каждом плывущем веночке огонечек появился мерцающий. Вроде как по реке светящаяся змейка плывет. Девушки на берегу стоят и глазам своим не верят, ахают только.

- Хорошо, что не испугались, да?

- А чего огней то моих пугаться... Ох и хорошо.

- А знаешь, что, давай им дорогу домой тоже разукрасим. Вон вдоль тропинки папоротнику сколько. Пусть вроде как цветами покроется огненными. А давай, чтобы они на мои любимые купальницы походили, огни то эти? Подарок от нас с тобой на память будет.

- Доброта с тебя, Вась, так и прет, ну давай, ладно уж...

Зинка развела опять руки, потом хлоп ими, и раз, появились огни в виде цветов вдоль всего девичьего пути в зарослях папоротника, и много их, чтоб каждой девушке хватило. Они, потрясенные такой красотой, сорвали каждая себе по цветочку и путь себе светят. А Восплакея тихонечко им вслед запела, но так, чтобы еле слышно, чтоб колдовство русалье не действовало.

Обняла Зинку, стоит умиляется, чуть не плачет.

***Ночка заветная***

Ночка заветная, ночка волшебная, ,
В небе зажглась звезда предрассветная,
Душистые травы тихонечко шепчутся,
Светляки огоньками таинственно светятся.

Ты плыви плыви веночек мой далеко далеко,
Песня к звездам улетай улетай высоко, высоко.
Я загадаю тебе в след, тебе в след,
Мой веночек родной.
Пришли от милого привет, мне привет.
Пусть придет он за мной.

Месяц рогатый за облачко спрятался,
Вот бы мой милый ко мне бы посватался.
Навеки бы сгинули грусть да с кручиною,
Коли он назвал бы меня своею любимою.


- Волшебная ночь получилась, да Зин?

- Да, надолго запомнится...

- Угу-угу-угу.

- Слышь, не изжарилась то сова наша...

- Ахаха.


3.
На горизонте поднялось уж солнышко, а подруги нашли своего волка в том же месте, где и оставили.

- Смотри, спит еще, давай, растормоши его, в путь пора...

- Зин, не надо, не буди, давай рядом с ним вздремнем чуток. Голова у меня чегой-то разболелась.

- Знамо чего... Твоя правда, отдохнем уж.

К полудню вся честная компания была уж на берегу широкой реки, волк только немного замешкался.

- На тот берег надо переправляться.

- Ну так отлично, поплыли!

- Ну вы плывите, я догоню.

- Сема, ты никак воды испугался? А ну ныряй с нами!

- Дела у меня, говорю, догоню вас плывите. Как переплывете реку, прямо к солнцу путь держите, никуда не сворачивайте, вот вам дорога. Я найду вас потом.

Зина пошла по дну реки пешком, а Восплакея вплавь. По пути загнали сома жирненького, вытащили его на сушу. Сему решили на берегу ждать, не идти ж без него. Костер запалили, сома на веточках нажарили, сидят ждут. Волк появился часа через три, и вроде как хромает на переднюю лапу.

- Еще чего не хватало! Сначала Горыня скопытился, теперь ты вот... Что стряслось то?

- Ерунда это. Двинули дальше, пройдет по пути.

- Так сиди тута мне, не дергай лапой! Зина, скорми ему сома. Я сейчас...

Восплакея бегом в поле, травы какой-то насобирала, потом в реку занырнула, из воды зелени всякой натащила. Вернулась к костру, в котелок Зинкин все это дело набросала, и опять в поле ринулась. Глянь, а она уж змеюку назад тащит, гадину, ну такую длинную. За голову хвать ее и зубами в котел, а из зубьев то яд так и хлещет. Потом Змеюку в сторону откинула, глины с берега набрала и тоже в котел ее.

***Песня знахарки***

1.
Коли знаешь силу травы, то в пути ты не пропадешь.
Ключевой водой свою рану омоешь, кореньев, листьев, цветов наберешь.
Если ты знаешь какая трава от чего помогает,
Мигом вся боль отступает и рана твоя заживает.

Пр.
Наберу на лугу я пустырника, клевера, ромашки и бузины.
У реки у самого берега нарву целый ворох дурман травы.
В топях сыщу я одурь болотную багульника головолом.
В чаще лесной фиалку, бруснику, скроет от глаз бурелом.
Вьюнок полевой мне службу сослужит, рану как пледом укутает
Запах мяты душистой как паутинкой все твои мысли спутает.

3.
Сила трав луговых от хвори любой исцеляет,
Все таинства древних твоя вера хранит, и даже безногому встать помогает.
Матушке-природе доверься, она никогда тебя не подведет,
Коль един ты с нею душою, то значит поможет, спасет.


- А ну Зинк, поплюй ка мне сюда...

- Обожаю смотреть как ты знахарствуешь.

И Зина смачно поплевала в котел. Восплкакея все это дело камнем долго терла, что-то тихонечко шептала.

- Ну вот, готово. Давай лапу сюда.

Обмазала всем этим делом Семину лапу. И уже спустя час волк поднялся и никакого хрому в нем как и не бывало.

- Удивила так удивила меня ты опять, Купалинка...

- Сема, смотри мне в глаза!

- Ну!

- Повторяй за мною! Вооос-плааа-кеее-яааа! Давай!

- Ладно понял я, пошли. Спасибо тебе.

И уже не слышно в сторону - Купалинка.


3.
- Завтра к полудню уж на месте будем.

- Пятый день в пути. Не знаю, как вы, а я не могу дальше идти. Мне отдых надобен...

Заныла Зинка, еле переставляя свои цаплевые ноги.

Спать буду, не смейте будить меня. Хоть одну ночь отоспаться в волю. Завтра перед самой Ягой предстать, шутка ли, я в форме должна быть. А тебе особенно нужно выглядеть, Вась, так, что на боковую всем! Вон нора, кажись лисья, моя щас будет...

Зинка на четвереньках влезла в нору, а от туда визг, шум, гам. Спустя минуту, из норы стремглав лиса выскакивает, глаза вылупила и деру в лес. Вслед за ней и Зинка высунула свой нос, потом руки, отряхнула их...

- Ну, спокойной ночи вам, стало быть, уважаемые... И с тем и скрылась.

- Горын то твой как, оклемался?

Восплакея открыла ларец, Горыныч весело завилял хвостом, увидев ее, крылышки расправил и смело из ларца прям на плечо ее и вскарабкался. Сидит там себе, волосы русалкины покусывает ласково так и урчит от удовольствия. А она давай его гладить и сюсюкать с ним.

- Ну и слава Роду. Обошлось, кажись.

- Ой, Сема, я ж все спросить то тебя хотела... Вот ты про хвост мой откуда прознал то?

- Так нет же у тебя хвоста то... Какой такой хвост? Об чем это ты, не понимаю я...

Волк хитро сощурил глаз, глядя на Восплакею.

- Ты мне омуту то не наводи... Сам говорил, помню я.

Парочка сидела у костра, уже стемнело, тишина, только дрова тихонечко трещали.

- Знаешь, мы когда на празднике людском то были с Зинкою, там на горке, прям у костра, дуб огромный был, сухой уж весь, здоровущий. А ствол этого дуба то, вроде как в виде пса, нечистого явно. А у ствола его снопы сена люди складывали и столы накрыли с яствами разными. Там то меня медовухой то ихней и напоили, надо б ее рецепт прознать, хорошая вещь, ууух!

- Псов с крыльями не бывает! А снопы, это чтоб урожай у них богатый был к осени, что б зимой в семьях не голодно было. Обычай такой, поверье значит.

- Ну, как не бывает, я ж своими глазами видела крылья, придумали они его что ль? Постой... А я ведь тебе про крылья то и не сказывала...

- Сказывала!

- Нет, же говорю тебе, баламут ты этакий! Я памяти еще не лишилась, молода пока. Ну точно, про крылья ни словечка не проронила!

- Рррррр... Смотри откушу последний плавник твой!

- Ой, ой, ой... Очень мне страшно сейчас сделалось... Ну, так да... Были крылья у пса то этого, были...

- Не бывает у псов крыльев, не слышишь что ль меня?

- А, вот оно что, так он ваш? Что ж я сразу то не догадалась. Конечно, точно крылатый волк-оборотень. А ты его никак знаешь, да?

- Нет, отстань.

- Мутный ты Сема какой-то...

- Поздно уже, ложись, вот тута трава сухая. Правду Зина сказала, день завтра ответственный.

Восплакея сгребла травы побольше и к волку пододвинула, улеглась рядом с ним и голову на него положила.

- Шерстяная подушечка моя...

- Ладно, только не ерзай.

- Смотри, Сема, небо какое, синее синее. Красиво правда?

- А чего там красивого то?

- У меня знакомый есть один, почти родственник, морской русалк...

- Хммм... Хватит болтать мне тут ерунду всякую, спи, сказал!

- Нет, ты послушай! Он мне про звезды рассказывал. Они, звезды эти, как крохотные песчинки-огонечки на небе появляются когда ночь приходит. И небо у них все в этом песке золоченном. Красотень какая, представляешь! А у нас Сема, небо тоже красивое, а вот песка золоченного и не было никогда. Обидно правда?

- Угу, спи...

- Ну, Сема, не спи, ну... Слушай, я думала думала, где бы и нам такого песку достать. А потом, вот так мне сильно захотелось, чтобы хоть одна звездочка зажглась, так уж сильно... И я тогда знаешь, чего надумала то... Подняла песчиночку с земли и пальцем к небу ее прилепила. Вот веришь нет? А она зажглась там сама!

- Не болтай!

- Сема, ну ты не веришь мне что ли. Смотри же! Ну...

- Ну, смотрю, смотрю...

Волк со вздохом развернул свою морду к небу.

Восплакея вроде как нашла песчинку и на пальчике к небу ее протянула. Потом руку то убрала, и раз, в небе засияла звезда.

- Смотри, Сема, видишь, какая большая получилась.

- Смотри ка, точно... Толково ты это. А ну еще давай...

Восплакея повторила несколько раз тоже самое, и всякий раз на небе загоралась по одной звездочке.

- Я, Сема, смотри еще чему обучилась...

Восплакея сгребла горсточку песка, на ладошке протянула к небу и широко размазала его по всему небосводу. Руку убрала и вот уже звезд этих тысячи тысяч.

- Давай еще!

- Давай!

И после несложной работы, все небо разукрасилось россыпями звездочек.

- Давай ты теперь!

- Я по этому делу не мастер.

- Ну, Сема, давай!

Сема нехотя поднялся, долго рыскал носом в земле что-то подходящее, потом отыскал круглый большой булыжник, зажал его пастью, и раз, в небо его закинул.

- Говорю же, не мастер я...

- Сема, Семочка, смотри смотри...

Восплакея вскочила на ноги и пальцем в небо указывает, а там камень этот круглый большой засветился.

- А ты говоришь не мастер! Огого какой мастер!

- Луна получилась, стало быть. Ну, значит так тому и быть!

Оба опять улеглись и долго еще в небо пялились и болтали о том о сем, пока не уснули.

***Звездная***

Что может быть лучше, сидеть средь душистых трав у костра и мечтать, и мечтать.
Но главное что бы  рядом был друг, с которым можно просто так помолчать.
Или болтать без умолку о разном всяком, и сказки свои сочинять.
А что б не было грустно и страшно, можно звезды в небе ночном зажигать.

Смотри какая большая звездочка, хочешь тебе я ее подарю.
Это очень здорово, а я тогда тебе подарю луну,
Все небо украшу золотым песком, для тебя он мерцает там пусть,
В дорожку соберу я его потом, пусть будет нам млечный путь.

А можно потом завалиться в траву, уставиться в небо и по звездам гадать, гадать.
И твердо поверив всем звездным приметам мечты исполнения ждать,ждать.
И только перед самой зорькою, под звездным небом огромным своим засыпать.
А что снится друг другу сказка их звездная даже не верить, а знать.


4.
С солнцем в путь пустились.

***Дорожная***
1.
Сквозь леса и болота и степи, мы идем, мы идем.
Грусть печали ловушки и сети, обойдем, обойдем.
Ведь со мною под боком есть Зинка, подруга моя,
Всех хитрей она потому что болотная кикимора.
2.
Сквозь леса и болота и степи, мы идем, мы идем.
Грусть печали ловушки и сети, обойдем, обойдем.
А со мною подруга русалка, хоть и ногами идет,
Зато голос у нее всех ужасней, она страшно поет.
3.
Сквозь леса и болота и степи, мы идем, мы идем.
Грусть печали ловушки и сети, обойдем, обойдем.
Даже самая страшная баба нам Яга не страшна,
Потому, что мы жуткая банда, мы команда на века.
4.
Сквозь леса и болота и степи, мы идем, мы идем.
Грусть печали ловушки и сети, обойдем, обойдем.
А еще у нас есть грозный Сема, наш приогромнейший волк,
Так, что бойтесь нас реки и горы, эй команда, вперед!


Но в скорости на пути у героев наших, вдруг лес стеной встал, и такой уж он густой, что как бы они ни старались в него проникнуть, деревья, кусты, трава высокая, вроде как, их и не пускают.

- Напасть то, какая, чтоб меня, кикимору, лес не пускал к себе, это ж где такое видано.

- Может в обход можно, Сема, как быть то нам?

Волк, какое-то время постоял в замешательстве, потом встрепенулся.

- Пошли, знаю я где тропа. Нам сквозь лес этот нужно пройти, другого пути нет.

Действительно, совсем рядом тропинка оказалась, но такая уж узкая, как только волку удалось отыскать ее, не понятно совсем. Но, без всяких осложнений, троица и Горыня на плече у Восплакеи, миновали лесную чащу. Дальше идут, смотрят а у них на пути гора выросла, уж такая высокая, уж такая широкая, дня три понадобится, чтобы обойти ее.

- Еще напасть... Что ж такое-то. Сема, ты только не говори, что мы в гору полезем. Мы болотные к скалолазанию не приученные.

Волк носом покрутил по воздуху, вроде как принюхивается.

- Нам туда вон. Там проход сквозь гору.

И действительно, как к горе приблизились, за камнями лаз оказался неприметный, в него все и протиснулись, а за ним пещера глубокая открылась, которая и ведет на другую сторону. Мыши только летучие уж больно докучные, а других проблем и не было. Так миновали и это препятствие. Дальше идут, вроде спокойно все, ровный путь, прямехонький. Как, вдруг туман упал на землю, да такой густой, руку протяни, а перстов своих и не видно будет.

- Сема, Семочка, что теперь делать то будем. А-уууу... Где вы все? Зинаааа! Я не вижу никого. Ааааа, страшно мне.

- Я рядом стою с тобой, не кричи.

Прям из тумана нос волчий появился.

- Ты на спину мне полезай, а ты Зина за хвост мой держись. Это река такая туманная, тут рядом мост есть. Я знаю куда идти.

Так и сделали. И вот они уже и на мосту.

- А речушка, то смех один, вроде и не река, а ручей какой-то. Чего это от нее туману столько?

Как мост прошли весь туман и улетучился, как и не бывало его. А перед ними просторы дивные открылись, луга цветущие, поля золоченные. А вдоль речки то этой узенькой, кусты смороды краснотою наливаются.

- Ах, как же красиво кругом. Далеко ль нам еще?

- Пришли считай. Все эта благодать и есть владения бабки твоей.

- Ого, я думала она в дремучем лесу живет. А тут просторы такие. А смороды то столько, кругом она, целое поле.

- Уж тыщу лет тут растет, а то и больше. И речушку то эту Смородой потому и прозвали. Давненько тут не хаживал, как же все изменилось то. Удивление...

Сразу за кустами дорожка, мощенная камнями разноцветными, перед ними оказалась. По ней и идут, осматриваются, дивятся видам всяческим. Вдоль дорожки этой цветы распрекрасные, а за ними сады бескрайние.

- Смотрите, это яблоньки. Сколь ж их, конца и края не видать! Зина, сорви яблочко мне, вот это вот... Такое уж оно наливное, такое красивое.

- Да, какое яблочко то, уймись, Вась. Зеленые они, не поспели еще. Не время им.

- Много ты в яблоках понимаешь, Зин. Я этот вот сорт хорошо знаю, скороспельный он. Идите, догоню я вас.

***Яблочная***

Ай, какая девица красивая, подружки-яблочки, ну ка погляди.
Видишь я какое разрумяное, только ручку свою протяни.
Ой, не слушай, ее красна девица, ступай ка лучше скоренько ко мне,
Моя кожица на солнце так и светится, краше меня в целом свете нет.

Протяни мне ручку, протяни мне ручку, с веточки сорви, с веточки сорви,
Я самое лучшее, я самое вкусное, ручку протяни, мне только ручку протяни.

Что ты их слушаешь, они все толстокожие, не откусить не прокусить вовек
Я наливное, золотое и румяное, краше меня яблока и нет.
Нет-нет, нет-нет, они все дуры кислые, не вздумай даже в рот их не бери
Я золотое, наливное и румяное, а уж сладкое какое, откуси.


- Сема, вот скажи мне. Как так получилось, что ты дорогу так хорошо знаешь? Часто, что ль тут хаживал?

- Не, Зин, какой там часто, пару раз, и то бог знает когда это было.

- Как так можно путь такой сложный то запомнить? Удивляюсь я...

- А я кто по твоему, а?

- Кто, кто... Волк, кажись.

- То-то и оно, у волка что главное... У волка главное нюх! По запаху, Зин, все по запаху.

- А, ну понятно все. Повезло нам с тобой получается. Даже, Вась? Чтоб мы без волка то нашего делали... Вась?

Оба обернулись, а Восплакеи нет нигде. Волк одним прыжком на сто шагов назад вернулся, другим еще на сто шагов. Смотрит, у дерева Восплакея сидит, голову к стволу прислонила, вроде как спит. А из руки у нее яблоко выкатилось, надкусанное с одного боку. Только яблоко уж не белое наливное а чернющее. Горыня рядом крутится с ней, а потом хвать яблоко это и давай кусать его с чавканьем, и ничего ему не делается, змей то ведь. Тут Зинка прибежала. Стоят вдвоем, смотрят растерянно на эту картину и слова молвить не могут. Зина вроде как первая очнулась. К подруге кинулась, и давай ее трясти...

- Вася! Восплакеюшка, подруга моя любимая... Да как же так то! Сема, не дышит она, не дышит, понимаешь... И сердечко не бьется. Как знала, как знала... Боялася она идти к бабке своей этой проклятой. Даже дойти не успела, сколдовала она ее, убила подруженьку мою...

- Причитаниями тут не помочь.

Волк подсел ближе к Восплакее.

- А ну, на спину мне ее затащи... К Яге пойдем. Не верю я, что не поможет она родне своей. Ну, не мешкай! Соберись, говорю, и Горына в ларец сунь!

Зинка с рыданиями Восклакею через спину волка перекинула, волосы ей веточкой заколола, чтоб по земле не тащились. И они пошли потихоньку.
Через какое-то время вдали высокий терем показался. Чем ближе они к нему приближались, тем яснее виделось убранство его яркое. Ставни резные, наличники расписные,  причеленки, подзоры диковинные, башенки-смотрильни. На коньке охлупень в виде кота золоченного с хвостом в самое небо, под коньком полотенце в узорах с кистями, у дверей добротных - порог дубовый со столбами мощными и перилами широкими. К самому порогу они и приблизились. Вдруг у двери вихрь закрутился, и в вихре том женщина образовалась, красы неописуемой. Белолика, брови дугой, волосы, как ночь, коса толстая. Одежа на ней, загляденье: рубаха черная, вышитая шелковой нитью, понева нарядная, красная. А в руке помело держит. Во взгляде гнев уж такой лютый, такой лютый, что ноги у Зинки то подкосилися.

*** Ария бабы Яги***

За тремя запорами, за семью печатями скрытый от глаз людских,
Терем стоит.
Нет к нему дороги, нет к нему ходу, не по земле, не по воздуху не долететь
Не пройти.

Это мои владения, это мои поля, здесь моя власть, моя магия, это моя земля!
Тот кто посмеет явиться без просу сюда.
Смерть свою сыщет, не будь я сама Яга.

Сто заклинаний сторожат это место, сотня чудищ лесных
Его тайну хранит.
Тот кто посмеет хотя бы приблизится к дому моему тот час же будет убит.


- Да, как вы посмели к дому моему приблизиться! Это мои владения! Никому ходу сюда нет и не будет до скончания миров!

С этими словами ведьма ударила своим помелом и кружиться принялась на месте все быстрее и быстрее, и в воздух поднимается, и вот уж опять в вихрь она превратилась.
Зина упала на колени, голову руками закрыла, ждет кончины своей неминуемой. А волк глаз с ведьмы не спускает, твердо на нее смотрит, решительно. Вдруг ведьма резко кружение свое остановила, в воздухе зависла и смотрит на волка пристально и, вроде как, с удивлением. Потом медленно на землю так опускается и говорит.

- Теперь понятно как пробрались ко мне. Что это на спине у тебя, Переплут?

- Признала стало быть, вот и ладно...

Зина нос подняла, и спасать ситуацию принялась. Дрожащим голосом, с заиканиями стала говорить.

- Ягиня Виевна, это внучка Водана Иловича - Восплакея, мы с тех мест до тебя уж неделю идем. Она, вроде как, и тебе не чужой приходится. Просьба у нее к тебе имеется... Эээ...То есть, как это... С почтением, для знакомства с родней пожаловала и подарок к празднику юбилейному тебе от водяного несет.

- Хха! Подарок говоришь, от Водана то... Забавно, забавно... Что ж она на волке то болтается, дороги не осилила?

- Ягиня Виевна, это она только вот, не устояла перед садом твоим, яблоко сорвала, откусила и померла.

После этих слов, кикимора голову опустила и рыдать принялась.

- Понятна мне история ваша, ну что ж тут на пороге топтаться, неси ее в хату, волк. Да погоди ты, подсоблю вам...

Зашли они в светлый терем, Яга на лежанку, шкурой покрытую, указала, и они вдвоем с Зиной Восплакею осторожно на нее и уложили.

- Говори, есть ли средство вернуть к жизни русалку?

- Да, какая ж она русалка то теперь...

- Не важно, знаешь средство верное?

- Есть одно единственное.

- Сказывай!

- Жар птица нужна, только она и может помочь. Даже не знаю уж как с братом то твоим сговариваться... Но, дело тут смертельное, перо ейное нужно. Но без самой птицы никак нельзя. Вот если проникнется она бедой вашей, то отдаст перо свое, а нет, так и нету то средства иного.

- Жар птица это дело не хитрое. Ждите!

- Ух ты, прыткий то какой!

Волк стремглав к дверям и скрылся за ними. Зинка у изголовья сидит, Восплакею по голове гладит, носом хлюпает, Яга напротив, на лавке.

- Ягиня Виевна, а зачем тебе яблок то столько отравленных?

- Не отравленные они, а заговоренные, это разные понятия.

- Ну заговоренных стало быть... Не уж то весь люд решила извести? Такая у тебя лютая ненависть к ним получается?

- При чем тут ненависть, я, кикиморка, уже тыщу лет как привычку эту оставила, кости от ней старятся, от ненависти то. Не к чему она. А яблоки мне для службы моей необходимы. Я душам людским, из яви то ихней, в новый мир помогаю уходить. Всяк люд в старости, перед кончиною своею, болеет и страдания переживает, страх боль, мучения. Вот я к этому самому моменту яблоком душу то его и угощаю, он пробует и успокаивается, не боится ничего больше, и боль вся уходит. И так в спокойствии муж мой душу эту в новый мир по реке Березине переправляет потом. Поняла теперь?

- Так вот почему такие сады бескрайние.

- Что бы всем хватило.

Вдруг в покоевы хоромы свет врывается и такой яркий, что глазам ничего не видать. Потом волк появляется, а на спине у него птица сидит огненная. Ягиня привстала, и руками только разводит от неожиданности и не понимания.

- Уж с Ярилой сговорился что ль? Как так?

- Ярило то тут при чем?

- Ну так, птица то эта евойная.

- Птица эта диво-дивное, она ничейная.

- Ага, значит ничейная, говоришь, а тебя послушалась... Ну да, ну да... Дела!

- Болтаешь много.

Жар птица взлетела до потолка, всю светелку облетела кругом и на грудь Восплакеи то и опустилась, шейку свою прижала к ней и как бы обняла ее крыльями.

***Птица жар***

Если твоей беде может помочь только чудо, не медли, не жди,
В райский сад что за Лысой горою быстрее ветра беги.
Там средь цветов семицветных, среди волшебных дубрав,
Живет диво-дивное золотоперая огненная птица жар.

Пр:
Пролети надо мной, без слов все пойми, перо мне свое подари.
Крылом обними, слезу пророни, в беде мне моей помоги.

Нет прекраснее птицы, нет чудеснее сказки, что в саду том живет.
Не нужны заклинания, не к чему уговоры, слов она не поймет.
Только добром и любовью ключик к душе подобрав
И всем сердцем откроется золотоперая, огненная птица жар.


- Ну, вот и хорошо. Прониклась значит бедой твоей. Отдаст теперь перо свое.

Яга подошла к лежанке, а птичка, умница, сама крыло подняла и протягивает ей. Ведьма взяла перо и отошла в сторонку. А жар птица крыльями замахала, поднялась в воздух, покружила над всей компанией, прощаясь значит, и улетела в окно открытое.

- Зина, все хорошо с твоей подругой будет теперь. Ступай в сени, там стол накрыт для тебя, поешь и отдохни. Нам с волком поговорить с глазу на глаз надо бы.

- Ну, спрашивай, что хотела знать то?

- Не ожидала так встретиться. А красавицу то себе что ль приберег?

- Тебе ж вел, нет у меня видов на нее, свои у ней планы имеются...

- Ой, врешь мне, Переплут, все ж вижу, глаз у тебя по ней иссох весь...

- Видишь, так помалкивай... И делом бы занялась уже, хватит разговоры разговаривать.

- Ну ступай, да не горюй ты, хорошо все будет.

Ягиня вроде как стряпать собралась. Горшок на печь поставила, достала склянок разных и коробочек. Откроет одну, возьмет щепотку порошка какого-то, бросит в горшок, потом другую. Потом капель со склянки какой накапает, и точно, что бы по счету было все. Шепчет что-то, руками машет вокруг, набрала сушеных трав со стен, тоже туда покидала. Потом бутыль достала, ополовинила ее, помешала все тщательно, на огонь поставила, а пока отвар готовился, она - к Восплакее. Взяла еще одну скляночку, на платочек всю жижу вылила и лицо ей протирает и бормочет себе под нос нашептывает... Из печки вдруг пламя зеленое вырвалось, ведьма ухват взяла и горшок на лавку рядом с Восплакеей поставила. Очередь пера пришла, она рукой его держит перед собой и заклинание читает, потом раз, и перо огнем белым возгорелось и пеплом в руку ей и иссыпалось. Ведьма пепел этот весь тоже туда же закинула. Потом подула на горшок, а он то инеем покрылся весь, потом еще раз подула, а горшок, вроде как, оттаял.

***Ведьмино заклинание***
1
Темная сила тебя я зову, явись,
Левой рукою моей окажись.
Светлая сила с солнцем ворвись,
Правой рукою моей обернись.

Пр:
Воздух, огонь, земля, вода объединитесь.
Животворящей магией воплотитесь.

2
Разум ясного дня крепко усни,
Все мысли в свете своем раствори.
Разум ночи кромешной очнись,
Со знанием древнего Рода вернись.

3
Мать-природа бескрайняя, глаза открывай
Моим сердцем трепетным стань.
Небеса бесконечные мне силы придайте
И душою моею бездонной станьте.


- Ну вот, моя хорошая, сейчас тебя на ножки поставим.

Ведьма взяла чарку небольшую, наполнила ее снадобьем и в рот себе набрала, потом как дунет зелье то в лицо Восплакее. Подсела рядышком, смотрит. А у Восплакеи губки то вроде как порозовели.

- Вот и славно, вот и хорошо, милая.

Потом приподняла Восплакею, запрокинула ее голову и еще одну чарку ей в рот вылила. Спустя мгновение Восплакея закашлялась, поскольку захлебнулась от отвара этого. Ведьма обнимает ее, улыбается и по голове гладит.

- Очнулась, милая. Какая же ты хорошая то у меня.

- Мне сон такой сладкий снился.

- Знаю, я. Ну здравствуй, девонька, Ягиня я. Стало быть и познакомились.

- Ты такая красивая, бабуля.

- Так, давай договоримся сразу, никакая я не бабуля. Ну сама посмотри... Ну?

- Точно не бабуля.

- Так вот Ягиней и зови, ну хошь, теткой, мне без разницы.

- Тетушкой звать буду. Я тебя совсем другой представляла. А ты молодая раскрасавица. Я такой красоты дивной с роду не видывала. Вот разве только с Ладкой, теткой моей, если сравнивать. Только она странная, дурная...

- Что ж в ней странного то?

- В ней чувства одни трепетные, разве можно ж так, странно это...

- Служение ее такое, ей для этого и не надобно ничего другого, только она вот так и может. А мне, для службы то моей, и хитрость надо знать и дело выгодное. У всех своя забота, своя особенность.

- Вот ты особенно хороша, а должна же быть старенькой.

- Старенькой, девочка моя, быть дело то не хитрое.

Ведьма крутанулась на месте, и вот перед Восплакеей старушка древняя оказалась. Ну как тебе?

- Нет, тетушка, прежде лучше было гораздо.

Ягиня в другую сторону закрутилась, и она уже снова красавица.

- То-то и оно. Состариться это любой болван может со временем. А вот молодость и красоту сохранить, тут вразумение нужно, я научу тебя, тут волшебство то и не требуется.

- Ой, что ж это я... Дед же мой подарок тебе передать сказывал, где котомка то моя...

- Ты лежи, лежи пока.

- Это очень ценный подарок, слюна дракона редкой вони да с молодильным эффектом. Только вот эффект этот вроде и не надобен.

Ведьма рассмеялась.

Ну, Водан, ну совсем не изменился, все меня омолаживает. Ох, не понял ничего дед то твой.

- Стало быть обидел тебя?

- Да нет, милая, не обидел.

- А что ж ушла от него?

- Состарилась я с ним, понимаешь.

- Не очень.

- Да я расскажу потом как-нибудь. Не трудно то разговаривать тебе?

- Я так счастлива, что узнала тебя. Мне столько всего узнать хочется. А леший твой где? Ну супруг твой, Михолап Судимирович.

- Какой ж он леший то...

- Вправду... Как дед сказывал то на лешего он и не похож совсем, росту высокого, рога у него как у быка. У нас таких леших не было.

- Да и нет таких. А деда твоего не шибко то слушай, он и не такого понарасскажет. Судимирыч мой, он не только ростом то велик, он дух мудрости великой, вся она в нем и хранится. Погоди, сама и узнаешь, как познакомишься. Что еще дед говорил, ну ка...

- Про ступу твою рассказывал, дивилась я, а летает она еще? А то дед сказывал, что не летает, что не кому ее ремонтировать...

- Ахаха... У меня их восемь теперь, понимаешь... Семь на каждый день и одна праздничная. Покажу все завтра, любование одно.

- Ну, что, зовем свиту то твою, здороваться? Зин, да входите вы, чего уж там, можно уже...

Зинка руками машет, толь плачет, толь смеется не разобрать, бежит стремглав к подруге то своей. А волк следом за ней идет и вроде как и не спешит.

- Вот радость то, вот так радость!

Кикимора подругу то обнимает.

- Дура, ты Вася, дура, поняла меня?

- Поняла, Зинушка, поняла все.

- Наперед знать будешь, как меня не слушаться!

- Ну все, достопочтимые, до завтра не трогайте подругу вашу, пусть отсыпается.

С этими словами Ягиня Восплакее руку на лоб положила, а та глазки закрыла и уснула.

- Пошли, кикиморка, пошли дорогая моя, завтра свидетесь.

Ягиня обняла Зину, вышла с ней из светлицы и тихонько дверь за собой прикрыла. А волк улегся вдоль лежанки, морду на лапы опустил и затих.


5.
На следующий день Зина с домовым и домовихой его, хату прибирать принялись, поскольку к завтрему ждали гостей на именины Ягини, а Восплакея в саду цветы собирала, чтоб букетами стол и хату украшать. Тут к ней волк приблизился и носом в ладошку тюкнулся.

- Ой, Сема, смотри, нравится букетик?

- Нормально, для стола пойдет. Я что пришел то... Пора мне стало быть.

- В смысле, пора... Завтра у тетушки юбилей же, праздник большой! Да такой, что раньше такого и не было никогда. Куда собрался то? Не пущу!

- Не люблю я праздников, да и дела...

- Не пущу, сказала!

- Восплакея, я ведь попрощаться пришел. Я беде твоей помог, как уж сумел, Ягиня пообещала, что хвост наколдует, это дело пустяшное. Так, что для счастья твоего теперь путь открыт. Стало быть нечего мне тут делать теперь. Помнишь, как мне сказывала, что звезду тебе захотелось к небу прилепить?

- Семочка, как не помню, так оно и было ведь. А Зинка все тебе растрепала получается, вот помело то...

- Если понадоблюсь тебе, с той же силою обо мне подумай, я рядом окажусь. Прощай, Восплакея, счастлива будь.

Волк неспешно поплелся вдоль мощенной дорожки, потом свернул в кустарник и пропал из виду.

- Сема, Семочка, я скучать будуууу...

А от куда-то из далека раздалось как бы эхом - угу-угу-угу.

А подле терема суматоха поднялась. Восплакея отвлеклась от волка и заспешила ко всем. У порога полно всякой нечистой силы крутится, Зинка тоже суетится, с Ягиней о чем то договариваются.

- Ну, где ты бродишь то? Хозяина ждем, вон уж едут.

Восплакея глянула, а на дороге два всадника к терему направляются. Один на белом коне, другой на буром. Разнервничалась она, как новые родственники примут, обрадуются ли ей. Тем временем всадники уж у порога стоят.

- Ну, здравствуй женушка!

А Зинка с Восплакеей стоят шушукаются.

- Да, Судимирыч то мужик виду очень внушительного, правильно Ягиня говорила, великий!

- Дал же бог тебе родственничков.

- Шутки у тебя, Зин, помалкивала б, и так боязно.

К лошадям кинулись два коренастых мужичка с копытами, как у черта, с ушами, наподобие лошадиных и помогают хозяину и спутнику его спешиться.

- Зин, смотри, кто ж такие будут то, черти безрогие?

- Это возилы, они конюшнями заведуют. У Ягини много помощников, пока ты спала, я уж со всеми, тут перезнакомилась. Весело живут, дружно, ладно. Хозяину с хозяйкой помогают. А те с почтением ко всякому, с благодарностью к любой помощи. Ягиню так особенно все любят, обожают прямо. Домовые тут по дому хозяйничают, сама понимаешь, и приготовить горазды, и горшки помыть, и хату прибрать. Дворовые стало быть за скотом смотрят и по двору управляются. В полях и садах полудницы трудятся, ох уж девки веселые, шутих знают тыщи, обхохочешься.
Ягиня с мужем и спутником его, в дом пошли. Зинка и Восплакея своим делом продолжили заниматься.
К вечеру Ягиня Восплакею в горницу позвала. А там Михолап и незнакомец тоже.

- Ну, что ж, Восплакея, обещала тебе мужа своего показать, вот он леший то какой у меня.

- Здравствуйте, я уж вижу, что не леший, что ошибся дед мой.

- Ну, и ты здорова будь, родственница нежданная. Значит с самого болота к нам добиралась. Рассказала мне женушка историю твою. Интересно то как все складывается. Мда... Ну стало быть, как там дед то твой, с болотом управляется?

- Тяжело ему, не молод уж, но порядок на болоте имеется. Я помогаю как могу.

- А в чем помощь то твоя?

- Я с русалками управляюсь, я ж особенность имею, вроде как и по суше и по воде могу. Вот и пригождаюсь всем.

- Волка значит ты в дом привела?

Без вступления начал разговор незнакомец. А Ягиня, встряла поперек ему.

- Дай, Ярило, я вас познакомлю сперва. Девочка моя, это сын мужа моего, Ярило. Что он дерзкий такой, так ты не обращай внимания, это он так куражится.

- Рада знакомству с тобой, Ярило. Нет, с волком мы случайно встретились, помочь вызвался, это он меня привел к вам, дорогу показал. Горыня мой заболел, ну змей который, дед в дорогу дал...

- Знамо-знамо...

Продолжил разговор Судимирыч.

- Ну что ж, гостьей будь, рад тебе. Завтра у нас праздник большой, будешь среди почетных гостей.

- Я, с вашего, дозволения, лучше помогу со столом управиться, кушанья приготовить, подать. Я мастерица.

- Сказал гость желанный, значит, так тому и быть. В хате рук в помощь хватает нам. Ну, ступай, девонька. Ты и вправду хороша, на родственницу свою похожа...

И подмигнув жене, продолжил.

- А, голубушка, моя? Одно ж лицо!

Восплакея под шутки эти вышла из горенки, а прямо за ней Зинка чуть дверью не пришиблась.

- Вась, а Вась, Ярило получается сын Судимирыча. Как это так?

- И что с того?

- Волк то наш, вроде как с Ярило враждует.

- Не придумывай, Зина, ерунду всякую. Че волку то с ним делить?

- Яга, сама о чем то таком волку намекала, вроде... Не пойму сама.

- Глупости, Зина, но знаешь, не понравился мне Ярило этот, дерзости в нем много. А Судимирыч вроде добрый мужик, сказывал рад мне, так я и поверила.
Зин, а кто это там у конюшни крутится, глаз с тебя не сводит. Я уж давно заприметила, где ты, так там этот возила в твою сторону таращится. А ну...

С этими словами Восплакея к конюшне решительно направилась. Зина осталась на месте, стоит только глазами хлопает, не понимает, что происходит.

- Ну, здравствуй. Ты кто таков будешь?

- Привет, красавица. Тишаном звать меня.

- Тишка, значит. Хорош, Тишка, уши у тебя что надо. А ну сказывай, что на подругу мою вылупился? Виды что ль имеешь?

- А хоть бы и имею. Понравилась мне Зина твоя, второй день за вами наблюдаю, веселая она.

- Ага... Так это ж хорошо. А ну, погодь ка...

Восплакея вернулась за Зиной, взяла ее за руку и бегом тащит обратно к конюшне. Зина не купырзится, но по прежнему мало чего понимает.

- Зина, разреши представить тебе это Тишан, Тишкой звать позволяет. Ты ему нравишься, поэтому я решила, что вам имеет смысл поближе познакомиться.

- Вася, кто так делает то... Извините нас Тишан, моя подруга малость с придурью.
Вася, я с тобой со стыда угорю...

Зинка, зашипела на Восплакею, решительно развернулась и прочь направилась.

- Ну, Тишан, твой ход значит. Давай, она одинокая, ей друг очень надобен, не тушуйся ты!

А Тишка и не думал тушеваться, он мигом нагнал Зинку и рядом с ней поплелся, идут оба по дорожке, вроде тихо так. Потом опа, и Зинкин смех заливистый послышался.

- Сделано дело.

Восплакея с пониманием, руки потерла и к терему направилась.

С самого утра все хоромы ходуном ходили, на печи все пыхтело, жарилось, парилось. Домовые и домовихи суетились, столы в гостевой трапезной собирали. Восплакея вызвалась им помогать, но ее не допустили.

***Кухонная***

Что за шум, что за гром ходит терем ходуном
Все пыхтит и шкворчит и томится и горит.
Что за шум, что за гром почему пар столбом.
У Яги именины, не жалеем свои спины.

- Что ты стоишь у печи, ну ка воды мне тащи,
И уж давай поживей, там ведро у дверей.
- Ну, ка сват, возьми ухват, вытащи скорей пирог,
Боюсь как бы не подгорел, он похоже готов.

- На ка возьми ка попробуй, вроде бы соли не много,
- По-моему недосолила, на вкус ну просто резина
- Что бы там бы понимал бы, как огрею, тебя скалкой...
- И под ногами не стой, вдобавок ошпарю водой

Что за шум, что за гром ходит терем ходуном
Все пыхтит и шкворчит и томится и горит.
Что за шум, что за гром почему пар столбом.
У Яги именины, не жалеем свои спины.

- Что ты стоишь и ревешь? - Лук уж больно хорош.
- Реж давай не жалей. А ты, подбрось мне углей.
И дрова принеси, жару нет у печи.
- Коли станешь себя ты жалеть, к полудню нам не поспеть.

- С грядки грибов набери и срежь еще свежей травы
Сколько могу тебя ждать, как за смертью тебя посылать.
- Ну вот почти все готово! Блюдо где для жаркова?
- Скатерти белые лож, как же стол наш хорош.

Что за шум, что за гром ходит терем ходуном
Все пыхтит и шкворчит и томится и горит.
Что за шум, что за гром почему пар столбом.
У Яги именины, не жалеем свои спины.


Ягиня ее к себе в покои позвала, наряд свой, значит демонстрирует.

- Ну что, скажешь?

- С ума сойти, тетушка, я ж думала ты краше и быть не можешь, а можешь оказывается.

Ягиня крутилась перед зеркалом, вроде как тоже любовалась видом своим. Потом с прищуром посмотрела на Восплакею.

- Ты, что ль в этом будешь?

Восплакея оглядела свое плетенное из трав болотных одеяние. Глянула с удивлением на Ягу.

- Я всю жизнь так хожу. Плохо что ль?

- Ну, значит время пришло еще один наряд примерить. Ступай за мной.

Ведьма поманила Восплакею в закуток светелки своей, а там сундуки огромные, один другого краше. Она их открывает и перебирает наряды разные. Достанет одну одежу, рассмотрит внимательно, обдумает, в сторону отбросит, другую сыщет, и в сторону Восплакеи закинет.

- Так это возьми... Это и это тоже. Иди примерь.

***Праздник придет***

Если милая моя, душе твоей захочется веселия.
Это славно, стало быть, праздник там срочно нужно поселить.
Ты начни со своей хаты, вычисть начистоты  пенаты,
Оглядись по сторонам, как красиво тут и там,
Красотою насладись и от души собою похвались.

И праздник придет и никуда не денется, ой, если в душе твоей радость поселится.

А потом, душа твоя, захочет праздник подарить своим родным друзьям.
Значит нужно поспешить, дом украсить и себя принарядить.
По углам расставь цветы и пирогов ты напеки,
Но о себе не забывать,  беги наряды подбирать,
Чтоб на диво всем друзьям огнем горел твой яркий сарафан.

И вот они, вроде как, после долгих усилий нарядили русалку в новое одеяние.

- Ну, что скажешь?

- И не русалка уже... Тетушка, вправду на тебя похожа стала, да?

- Ну не на Водана же твоего. Ахаха... Я, знаешь хотела ж и его позвать на праздник то мой. А потом подумала, как ему бедному добираться то до нас, не колоду же за ним посылать.

- Ахаха... Да и не пошел бы он, гордый же очень.

К полудню гости стали собираться. На пороге Михолап, Ягиня и Ярило встречают всех. Полудницы чарочки всем подают, домовые караваем угощают. Ягиня всех обнимает, целует, подарочки принимает, а домовята, подарочки то эти, в хату оттаскивают. Судимирычу все с почтением кланяются, руку жмут, потом Яриле тоже и в терем проходят по коврам вышитым. Там их Восплакея с Зиной уже встречают и за столы рассаживают.

- Вася, а Кощей то будет? Уж так мне интересно на него посмотреть.

- Он же самый важный тут, позже всех значит явится.

Среди гостей сослуживцы Ягини и Судимирыча, упыри да черти, знатные лешие, в общем вся нечисть всех мастей и пород. Всех за столы разместили и помощников по дому и по службе и друзей и родственников. Все гости расселись уж, но празднование не начинают, хозяев и главного гостя ждут.
Наконец двери дубовые распахнулись и в дверях сам царь Кощей появился. Тощий, длинный, весь в золотых доспехах, с короной на голове, ну такой, как про него и сказывали все. За столами ликование всеобщее началось, все приветствуют Кощея вставанием и рукоплесканием. Бок о бок с ним супружница Мара идет в царственном одеянии, свысока на всех поглядывает. За главный стол эту парочку усадили, а следом за ними хозяева дома там же пристроились. Кощей руку так плавно приподнял, потом опустил, значит всем усесться можно. Тут в дверях дядька появился веселый, рыжебородый, и давай речи хвалебные про Ягу сказывать. Опосля речей тех гости чарочки подымают и опустошают и яствами всяческими потчуются.

*** Торжество***
1.
Накрыты столы богатым убранством, вино по чарочкам льется.
Славься мудрейшая, славься прекрасная, тебе наша песня поется.
А сколько гостей со всех уголков бескрайних земель наших прибыло
А во главе стола сам царь Кощей,  повелитель нечистого мира.

Пр:
Многие долгие лета тебе Ягиня Виевна.
Воспевает вся твоя свита тебя Ягиня Виевна.
Горя, болезней лишений не знать тебе Ягиня Виевна.
Еще тыщи лет Навью всей управлять тебе Ягиня Виевна.

2
Красота неземная и мудрость твоя на все три мира славится,
А проблемы и горе за этим столом пусть навсегда устаканятся.
Хозяйкою доброй в округе слывешь и мужа свого почитаешь,
А голос твой бархатный так уж хорош, когда ты нас песней встречаешь.


Зинка с Восплакеей рядышком сидят, около Зинки и Тишка ее. Едят, болтают, ногами под столом дрыгают.

- А этот рыжий он кто?

- Да, это ж Квасура наш, без него и праздник то не праздник. Все хмельные напитки это ж его творчество. Он и сказитель и весельчак редкий.

- И медовуха есть, что ль?

- Вася, тебе нельзя!

- Конечно, давай плесну, ты такой еще и не пробовала.

- Так вот у кого мне рецептик то этой хмельной радости узнать.

К ночи все довольные и сытые пляски устроили. Специальную свору чертей скоморошьих пригласили, уж они разошлись не на шутку, и в бубны стучат и в дудки, сопелки, и на гуслях, и на гудках, и песни лихие поют. Не устоять. А по пляскам то в Тридевятом царстве полудницы самые главные заводилы. Мало кому полудницу переплясать удается. А Восплакея уже прилично приняла хмельной жижи, да и вызвалась на это соревнование и Зинку с Тишкой в круг потащила. Пляшут так, что терем сотрясается весь, под утро только все и успокоились, а кто кого переплясал так и не поняли.

***Пляски нечистой силы***

Ноги-ноги-ноги и копыта-пыта-пыта пляс пустились.
Руки-руки-руки словно ветер-ветер-ветер к небу взмылись.
Тела-ла-ла-ла разгоряченные в том танце закрутились.
Даже небеса-са-са-са с нами-нами-нами в пляс пустились.

Кто там в танце вихрем несется,
Так что дом у Ягини трясется?
Посмотри посмотри, лешие и упыри.
Ох уж они прыгают и головами дрыгают.

Лихо как песни поются
Ноги в пляс сами несутся
Ты сюда посмотри, домовихи в пляс пошли
Попами качают стыда совсем не знают.

Ноги-ноги-ноги и копыта-пыта-пыта пляс пустились.
Руки-руки-руки словно ветер-ветер-ветер к небу взмылись.
Тела-ла-ла-ла разгоряченные в том танце закрутились.
Даже небеса-са-са-са с нами-нами-нами в пляс пустились.

Кто с полудницей в танце схлестнется
Она к тому с подарком вернется
Ну ка я, ну ка я, посмотри на меня.
Ну даешь, ну даешь, стол щас перевернешь.

С чертями всю ночь танцевать
Во всю глотку частушки орать
Я смогу, я смогу, мигом всех перепою
Всех перетанцую подарочки люблю я


На другой день, как всех гостей проводили, хату прибрали Восплакея с Ягиней в светлице подарки рассматривают и болтают о всяком разном.

- Гляди, скатерть самобранка, эта уж пятая. Куда мне их девать только... Мои домовихи так стряпают, никакая самобранка такое не вытворит.

- Я фигню разную передариваю.

- И то верно... Зинка твоя остаться у меня захотела, помощницей моей. Твоих небось рук дело то? Тишке то ты ее просватала?

- Чуток подтолкнута только, ускорение придала, а там они уж сами...

- Я тебя отблагодарить хочу за помощь твою на празднике. За то, что не испугалась и сама ко мне пришла знакомиться.

- Тетушка, я ведь с просьбой к тебе шла...

- Погоди, что я тебе покажу то...

Ягиня Восплакею в темный угол за печью за собой провела, а там котел огромный с водой стоит. Ведьма рукой эту воду то раскрутила, потом подула на нее, она и застыла. А в отражении проявилась девушка красивая в свадебном платье, а платье такое удивительное, всеми цветами переливается, светится, мерцает, как небо звездное.

- Это кто это?

- Да, не важно кто. Подруга моя давнишняя. Платье то нравится?

- Волшебство да и только.

- То-то и оно, а кто у нас лучшая волшебница в округе, а?

- Так ты и есть, тетушка.

- Платья свадебные я пошиваю подругам и знакомым, для увеселения своего. Нравится мне такие подарки преподносить. Тебе к осени пошью, в сто раз красивше этого будет. Обрадуешься подарку то?

- Как не обрадоваться то такому подарку царскому. Там камней драгоценных наверно дюжин пять не менее, вон оно как все светится.

- Ой, прям таки... Никаких камней там нет и не будет, камни то эти сдалися тебе на кой? Спину от них гнуть разве что... Платье это заговоренное, каждый цвет мерцающий свое значение имеет. Как желтый появится, значит счастье в доме твоем жить будет, рыжий к согласию и радости, когда сиреневый - благополучие значит и достаток будет в семье твоей, зеленый - ко всеобщему здоровью, а вот насколько белым твое платье окажется, стало быть столько светлой и чистой любви меж вами.

Восплакея глядит как в отражении девица в платье таком крутится.

- Я бы красного побольше добавила, для яркости.

- Красного чуток надобно, с ним перебарщивать нельзя. Красный это страсть меж мужем и женой. Не проси, по моему будет! Поживешь еще, поймешь почему. Да, бог с ним с красным то... На рукава нужно смотреть. Гляди, какого цвета рукава у подруги то моей?

- Голубенькие.

- Вот и родился у них через год сынок первенец. А если б розовые были, так, стало быть доченька бы родилась.

- Ух ты, волшебство какое. Для меня самый важный цвет белый, настоящей любви... Только вот со свадьбой к осени, боюсь не поспеть мне.

- Поспеешь, знаю я. Помнишь, тебе рассказывала, что с дедом твоим чуть не состарилась, это все потому, что не суженный он мне был, а с суженным то навсегда молодой и красивой останешься. Это главное, но и дело свое знать надобно, исправно выполнять свое служение, и что бы в радость все, а коль так будет, то с каждым годом будешь все краше и краше. А ты суженого своего уже встретила. Не всем такое счастье выпадает, ой не всем. А вот тебе повезло. А свадьба уж точно состоится, это дело то не хитрое. Поспеешь, точно тебе говорю.

- Так стало быть Зина поведала тебе историю мою.

- Нет, милая, Зина не сказывала. Да и не к чему слова говорить, мало чего значат они. Я знаю, о чем толкую. Ну что там с просьбой то твоей?

- Тетушка, хвост хочу русалий себе вернуть и жабры. Сможешь наколдовать мне?

- Смогу, че тут мочь то...  Раз два и будет хвост тебе...

- Ой, радость то какая. Я тетушка встретила же своего суженного, а он хвостатый, значит, что б нам вместе быть мне тоже хвост надобен. Иначе то никак нельзя. Десять лет к нему хожу на озеро дальнее, чтобы только обнять иль за руку подержать. Мочи моей нет уже...

- Ты молодец, вон как за любовь то свою борешься и ко мне не побоялась явиться, путь такой опасный пройти. Не многие подобное оценить способны.

- Мой Жемчуд ценит, он бы со мной пошел, только с хвостом то ему никак. Как ты сама сказывала, не в колоду же ему... Сказал в дорогу, что ждет меня с хвостом, любимой назвал.

- Смотри, какой молодец. Ну, значит быть тебе хвостатой. Ты отоспись сегодня, а завтра состряпаем тебе хвостик, обалдеешь от такой красоты.


6.
Восплакея уже в дверях вдруг опомнилась.

- Ягинюшка, я вот что вспомнила то...

- Ну, сказывай!

- Дед мой еще говаривал, что ты хлебалово мухоморное такое изумительное готовишь, сплошное слюнотечение. Как же мне хочется попробовать и науку твою перенять.

- Это то да... Молодец, что припомнила. Пошли, там на заднем дворе у меня грядки мухоморные, соберем с тобой и расскажу все, покажу. Кому ж мне учение это передать, если не тебе, а ну, айда...

На заднем дворе действительно грядки, да и не грядки а целые плантации, а грибочки то все один к одному. Есть грядка желтеньких, есть красные, есть белые с пупырышками и даже поганочки бледные имеются. Восплакея с энтузиазмом за это дело принялась, грибочки в подол складывает, как собрала, угол подола к поясу повязала. Обратно к терему направилась, а по дороге на сарай наткнулась, а подле сарая то ступы стоят и метлы в ряд. Дух у Восплакеи перехватило, она про все дела разом запамятовала и к сараю.

- Тетушка, да это никак те самые... Ступы что ль твои?

- Ну так... Смотри, гордость моя! Скажи, Судимирыч мой рукастый, а? Одна другой краше, а праздничная, так вообще изыск!

- Да не то слово!

- Он мне еще порывается одну смастрячить, еле сдерживаю, куда мне их столько то. Так, погодь... А ну давай проверим сколько в тебе моей крови то имеется... Полезай в ступу!

- Не, не посмею я...

- Залась, тебе говорю! Погоди, метлу сперва возьми. Да не ту... Ту что справа бери, она силу большую имеет. Лезь в ступу праздничную, чего уж там, впервой же...Восплакея залезла в ступу, сидит осматривается. Ягиня тоже, значит ступу оседлала, пример ей показывает.

- Смотри и делай как я. Помелом с силою и энергией от земли отталкиваешься и иийх...

Ведьма уж в воздухе зависла. Висит и за внучкой приглядывает, как она справляется.

- Восплакея метелкой своей тоже вжих... И ничего. Вжих вжих... И на месте стоит.

- Не сдавайся, давай еще!

Восплакея обозлилась, решительно настроилась и со всей дури давай о землю то - вжих-вжих-вжих... Пыль подняла такую в округе всей, что сама расчихалася. А как пыль осела, Ягу опять увидела, смотрит на нее, чуть не плачет. А та хохочет над ней.

- Ну ты даешь, ну позабавила... Ахаха... Да не раскисай ты! Это все из-за того, что веры в тебе нет. А ты поверь, что моей крови в тебе и маленькой капельки достаточно, чтоб ступу то поднять. Ну поверила, что ль?

- Кажись...

- Давай!

Восплакея плавненько, но с усилием метелкой своей раз, и ииийх... И вот она уже с Ягой рядышком висит.

- Ну вот, делов то! Смотри дальше, теперь как на лодочке помелом управляй своим. В одну сторону раз... И ииийх - ступа влево и вверх устремилась, теперь в другую сторону два... Ииийх и вправо завернулась. Восплакея движения уловила в миг и давай метелкой наяривать. Потом смекнула, что замах метлы тоже важное значение имеет.

Ииииииийх... И ступа ее высоко полетела.

- Уууууух тыыыыы!

Ииииииийх в одну сторону.

- Оооооогогогооо!

Ииииииийх в другую, и плавно так выходит.

- Ай, моя девочка! А ну давай за мной вокруг терема!

***Полет в ступе***

А кто сказал, что русалки не летают в ступах, кто сказал так тебе?
Или скажешь что такое будет возможно, но только во сне?
Кто сказал, что русалка может быть лишь с хвостом, а вот я с помелом.
И по воздуху мчусь словно птица и не жалею ни о чем!

Иииийх высоко в небо лечу, егегегей!
Иииийх до звезды дотянуться хочу поскорей.
Иииийх вокруг терема тысячу раз, огогого!
Меня даже ветер не словит сейчас, ни за что!

Что с того, что болото мой дом , а дед мой старый больной водяной.
И что большую часть своей жизни он живет под водой.
А вот бабка моя, так уж вышло лихая ведьма Яга,
И на ступе теперь я летаю ну прям как она.


Восплакея за ведьмой следом устремилась, сначала ее ступу полихорадило малость, а потом ничего, на втором круге уже увереннее дело пошло. Ведьма зависла в сторонке и наблюдает за Восплакеей.

- Давай давай, прибавь силушки!

Восплакея вмиг поняла, что от нее требуется и давай метлой в разные стороны - ийх-ийх-ийх-ийх... И такую уж она скорость то развила, что слилась вся ее фигура со ступою и волосами длиннющими по ветру в одно сплошное кольцо.
Вот уж она возле Ягини останавливается, а дышит то, как собачонка, что кошку гоняла...

- Умаялась, бедная. Ну на посадку давай, на первый раз достаточно!

- Тетушка, я вот только один последний кружочек, да пошире, можно, а?

- Ну давай, подожду тебя тут.

- Восплакея в сторону отлетела, чтоб кольцо шире сделалось. Летит теперь уже медленно, с удовольствием озирается по сторонам, восторгается видами сверху. Смотрит, а у конюшни на сеновале Зинка с хахалем своим милуются.

- Ага, щас я вам...

Восплакея неслышно над ними зависла, достала мухомор из подола своего, подождала самого что ни на есть ответственного момента, и раз, прямехонько Тишке по темечку им шмякнула. Сноровка то выработанная, годами в сов то пулять. Потом отлетела в сторонку, хихикает себе. Эти оба как подскочут, по сторонам смотрят, не поймут ничего, от куда мухомор вдруг прилетел. А Восплакея с другой стороны подлетела, и блямс, Зинке прям по носу...

- А чтой это вы тут делаете то? Чем занимаетесь? Ахаха!

И давай в них мухоморами, блямс, блямс...

- Вася! Это ты! Да как ты там... А ну ка слазь на землю!

Бегут оба за ней, кулаками машут, а она гогочет в голос.

- Вася, я ж тебя щас яблоками то закидаю, никакая жар-птица тебя не спасет больше!

- А ты догони сперва! Это ж еще и попасть нужно! Блямс... Не пойму, я Зин... Блямс... Что это ты такая злая то сделалась...

Блямс...

- Вася, Вась, Васечка! Возьми меня в ступу, покататься хочется!

- Не возьму! Блямс... Она одноместная, стало быть на одну персону рассчитана! Ахаха! Блямс...

А сама летит низко, но чтоб не достать ее, и медленно, чтоб едва поспевали за ней, а иногда по спирали над ними кружит то повыше, то пониже - дразнится, ну смеху ради.

- Ну, ладно, скучно тут с вами, продолжайте свое занятие!

Иииииийх... И Восплакея уж высоко, высоко, точка одна только от ней. Потом спустилась, облетела терем, и к Яге вернулась. А та хохочет.

- Я так тыщу лет не смеялась, ну ты даешь!

- Ахаха!

- Теперь замри тут перед посадкою и легонечко так метелкой к месту подруливай и ладно будет. Смотри как я...

После успешного приземления Восплакеи, прям таки с первого раза, Яга с гордостью объявила.

- Ну, вот, теперь ты ведьма значит... Русалковая. Ахаха.

Весь оставшийся день Восплакея с Ягиней у печи суетились, колдовали, потом пробовали свое хлебалово. Ягиня опосля мужа на службу собирать ушла, а Восплакея к Зинке с Горыней потащилась. Нашла их на завалинке, все никак не наболтаться им.

- Ну, вы это... Не обижаетесь ведь?

- Ахаха! Вась, ты теперь у нас новая Яга хвостатая будешь. Ловко ты, мне тоже так хотелось.

- Не все могут, кровь должна быть верная, понимаешь. Я Горысеньку своего вам отдаю на сохранение. Вот... Не обижайте его, ладно? Мне тетушка завтра хвост приделает, в воду ж ему никак...

- Не боись, Вась, мы с ним ласково.

- Ну, не буду мешать, завтра уж попрощаемся.

С утра, как только Восплакея глаза то открыла, а Ягиня уж рядом.

- Ну ты спать горазда! Я уж зелье тебе для хвоста твоего приготовила.

- Ой, тетушка, спасибо тебе.

Восплакея обняла ведьму.

- Ну, давай, что делать то мне?

- Вот бутылечек с зельем, ну ка держи.

- Уже пить можно?

- Вот дуреха то дуреха ты у меня, ну выпей сейчас, и че будет то?

- Хвост вырастит, не?

- Вырастит и что делать дальше то будешь? Колоды то у меня нет. Ахаха...

- Точно, я и не подумала. А как же теперь то?

- Смекалистая ты, я смотрю. Дойдешь до озера своего дальнего, там и выпьешь, и поплывешь к своему прямехонько через три моря.

- Ой, тетушка, чего это я, действительно же... Это любовь меня ополоумела. Ахаха...

- То-то и оно... Ну, ладно, собирайся в дорогу, много то не бери, с хвостом то тебе ничего в воде не понадобится.

- Тетушка, я тут подумала, а как же платье свадебное то... У меня ж хвост будет, платья то русалки не носят.

- А что они там носят то... Ну этот, лиф тебе цветастый пошью, Ахаха...

- Эх, обидно как, но зато любовь! Сама сказывала, суженый это главное.

- Это ты хорошенько помни. Ну беги за котомочкой своей, Зинка тебя уж на пороге со своим возилой дожидаются, проводят тебя до Смороды то.

- Ага, я мигом.

Восплакея пулей собралась, и назад в светлицу к Яге попрощаться.

- Ну, ступай, и не бойся ничего. Путь тебе короткий подготовила. Как мост пройдешь через Смороду то, тропинку увидишь, песочком посыпанную, не ошибешься. Прямо по ней и иди, никуда, смотри, не сворачивай. Это тропа тебя прям до озера твого и доведет. На день раньше там и окажешься. Все поняла?

- Тетушка, когда ж теперь свидимся? И свидимся ли?

- Свидимся, обязательно, в скорости и свидимся. Ну беги, милая. Все хорошо будет, верь мне.

- Спасибо тебе. Как же мне с тобой повезло, какая же ты...

- Все, ступай, говорю. Имя у тебя уж больно горемычное, тоже с тебя расчувствовалась вся. Скорей бы ты его сменила что ль. Иди, уже...

Восплакея вся в слезах терем то и покинула.

На мосту Восплакея обняла Зинку свою, Тишку тоже. Еще поревела чуток и по указанной тропинке то и двинула. Уже целый день идет, не останавливается, никуда не сворачивает. Мысль только одна, скорей бы дойти, скорей бы хвост примерить, а бутылек заветный к груди жмет.

- В компании то весело было к Яге идти, а сейчас дорога скучная невеселая. Зато через три дня уже у озера буду и с хвостом.

Вот идет мимо быстрой речки, смотрит в нее, а тут мысль в голову пришла.

- Может тут хвост то мне надеть, быстрее же доберусь... Нет, нет, боязно, не стану здесь, не знаю я этих мест.

Идет дальше, вдруг озеро на пути, а водичка так и светится, так и манит к себе.

- Нет, дойду уж до своего, это уж больно маленькое.

Еще одно на дороге ей озеро встретилось уже побольше, и уж так тиной от него несет, ну не устоять.

- Нет, Ягиня твердо сказывала с пути не сходить!

Дальше стало быть идет. И вдруг, уж такое огромное озеро перед ней открылось, прямо как море, берегов не видно. Не выдержала Восплакея искушения. Скинула одежу, в куст запрятала, села на камушек, бутылечек открыла и призадумалась.

- Ну, зачем мне еще два дня то топать? Я ж с хвостом быстрее гораздо до милого доплыву. Эх, была не была...

В миг бутылечек этот и опрокинула. Сидит наблюдает, что будет. Вдруг от пальчиков ног плавник хвостовой стал расти, и вверх чешуйки то подымаются прям до пояса. А какой уж он красивый хвост то получается, весь изумрудный, с голубым и желтым сиянием.

- Ни у кого красивого такого хвоста не видела.

А на спине плавник ее выпрямился, силы набрал. И около локтей плавнички подросли, такие нежные, золотистые. Смотрит на ладошки свои, а между пальчиков перепоночки зелененькие образовались.

- Да, зачем мне платье то, у меня такой наряд, лучшего мне и не надобно. Как же повезло с бабкой то. Вот спасибо, Ягинюшка, вот награда то мне какая...

***Сбылась мечта моя***

Ну вот и осуществилась, сбылась мечта моя.
Теперь я стала русалка как все хвостатая.
Теперь поплыву я к любимому за моря,
Теперь всех красивее, а значит любимее стану я.

Как же важно чтобы мечты все осуществлялись.
Как же важно, что бы любимые вовремя по встречались.
Как же не просто быть такою как все.
Как же счастлива я оказаться с хвостом и в воде.

Ну вот и осуществилась, сбылась мечта моя.
Теперь я стала русалка как все хвостатая.
Теперь поплыву я к любимому за моря,
Теперь всех красивее, а значит любимее стану я.

Вдруг горло у нее перехватило, и дыхание сделалось тяжелым, вроде даже больно дышать то стало воздухом.

- Ну, чего еще ждать то, пора мне!

И с этими словами русалка и занырнула в озеро.

- О, какое же это удовольствие, прямо как на ступе летать!

Восплакея развила не мысленную скорость, чтобы только скорее до первого моря доплыть. Пол дня плыла, вдруг раз и в берег уперлась. Вынырнула из воды, смотрит, точно берег.

- Это я наверно с непривычки с курса сбилась, ну ничего, я сейчас мигом в другую сторону.

Развернулась и стрелой понеслась в противоположенном направлении, еще пол дня прошло, вдруг опять берег. Смотрит, ничего не понимает. Нырнула на дно, может кого встретит, дорогу спросить. А на дне одни лишь сомы и остальные рыбы безмолвные. И так ей страшно стало от прозрения.

- Это озеро не выходит к морю... Что же делать то теперь?

Залезла на свой камушек и слезы льет.

- Никого кругом, даже вороны не каркают.

А дышать все тяжелее и тяжелее становится. Полное отчаяние охватило русалочку.

- Теперь век коротать в этом озере придется одной одинешенькой. Какая же я дурная, Ягиню то ослушалась, предупреждала же меня. Что теперь будет то со мной? Теперь даже болото свое не увижу никогда, деда, подругу свою.... Зиночкаааа мояааа... Как же весело нам было совсем недавно тоооо... Как же мы волка за хвост щипали тоооо... И Семы нет, никого нет со мной то тепеееерь. Сема, Семочкаааа...

***Ах судьба судьбинушка***

Ах судьба судьбинушка, горе мое горюшко,
Одна теперь осталася, вот такая долюшка.
Вроде и мечта сбылась, вроде и хвостатая,
Но никому не нужная, красота заклятая.

Нет подруженьки моей и болота родного,
Одна одинешенька я теперь безродная.
Даже Семы рядом нет, он был такой хороший.
Сема, Сема, Семочка, кто мне теперь поможет...


- Заслушаться тебя можно. А ну еще разок...

Русалка отвлеклась от своего причитания. А перед ней волк в привычной позе лежит, морда на лапах, внимательно смотрит на Восплакею.

- Сема, Сема, дорогой мой дружочек. Услышал меня! Радость то какая, рядом что ль где был?

- Ага, мимо тут пробегал.

- Вот уж повезло, повезло то как... Хотя, мне помочь уж никто не сможет.

- Не доковыляла до озера стало быть, невтерпеж замуж то, да?

- Опять ты за свое! Все мои страдания тебе в радость только. У!

Восплакея, обиженно руки сложила на груди и отвернулась от волка.
Волк вздохнул тяжело, встал, и по воде пошлепал к камню.

- Ну, карабкайся на спину что ль, довезу тебя до озера твоего.

- Я не могу Сема, у меня теперь жаберки, дышать воздухом больно мне. Чуток только могу.

- Чуток это сколько же?

- Не знаю, часа три, может четыре выдержу.

- Ага... Стало быть три часа только...

- Где этот твой, женишок то хвостатый водится?

- Че ты о нем так то? Хороший он...

- Ну и где живет твой хороший?

- За три моря, в подводном царстве Посейдоновом.

- Занырни поглубже, отдышись всласть, жду тебя тут.

Когда русалка вынырнула обратно, чуть дара речи не лишилась. Перед ней волк стоит, вроде бы Сема, но только с огромными крыльями.

- Ээээ... Сема?

- Я, не бойся ты... Лезь на спину, довезу тебя до Посейдонова моря, прям стало быть, по назначению доставлю. Быстро лететь будем, держись крепко и не болтай хвостом и в ухо мне не болтай, разве что при крайней надобности. Все поняла?

К Восплакее речь еще не до конца вернулась, она только головой кивает и звуки какие-то издает нескладные. Но на спину вскарабкалась. К волку крепенько прижалась всем своим рыбьим тельцем и за шею обняла. Волк крылья свои огромные расправил и взмыл в небо. Восплакея от сильного ветра и страха даже глаза не смогла открыть. Долго летели.

- Сема, нам далеко еще?

- Что не дышится?

- Нет, Семочка, дышится-дышится... Любопытно мне стало.

- Молчи там, силы храни, скоро уже.

Вскоре волк осторожно спланировал к маяку, что в отдалении от берега был, на пристань его и приземлился. Ночь, темно кругом, только волк русалка и море шумит бескрайнее.

- Ну, как ты жива? Дышишь еще?

- Терплю, Сема, терплю.

- Ну, ныряй скорей.

- Сема, Семочка, какой же ты у меня...

- Будет тебе... Ныряй бегом, больно же дышать то!

- Сема, я бы тебя на свадьбу свою позвала, пришел бы?

- Всенепременно... Жабер мне вот только еще не хватало.

Восплакея обняла на прощание волка, в нос поцеловала и в воду кинулась.


7.
Как только Восплакея в воде оказалась, в горле у нее запершило, да так сильно, что пришлось выныривать.

- Что стряслось, че не поплыла то?

- Ой, Сема, ты тута еще. Вода соленая, странно в ней дышать мне, горло першит.

- Че делать то теперь?

- Сейчас свыкнусь, не переживай. Мне Ягиня сказывала, что все хорошо у меня будет. Она ведает, что говорит.

- Ну, значит так тому и быть. Ты на всякий случай помни, стрясется что, я рядом окажусь, только подумай...

- Сема, хоть бы и ты счастье свое нашел то. Уж как бы я обрадовалась. Прощай, Семочка.

- Нашел уже, себе на голову то.

Восплакее вода соленая не по вкусу пришлась, всю ночь до утра, пока плыла глаза щипало и приходилось выныривать, чтоб прокашляться. Но когда солнышко высоко поднялось красота морских глубин заставила ее забыть о всех неудобствах своих. Плывет, а кругом рыбы диковинные, да уж такие яркие, всех цветов радуги. А водичка прозрачная, как воздух прямо, глубоко видно все. Восплакее так понравилось с рыбками играть, она пристроится к стайке рыбешек и как пойдет руками крутить, а они как облачка в разные стороны разлетаются. А на дне раки ползают, как наши, только огромные. А растения уж такие причудливые, вроде как бы и куст, а к нему рыбка подплывет, а он ее опа, и слопает, как щука прям. И еще черепахи плавучие, и рыбы плоские как лепешки с хвостами. Столько всего чудного и невероятного, что русалка и забыла совсем о времени.

***Море встречай***

Бесконечный синий край, чайки кружат на твоем просторе.
Поскорей меня встречай, море мое, море-море-море.
Твоя соленая вода, мне щекочет и ласкает душу.
А уж такая глубина, ой кому хочешь голову закружит.

А на самом дне рыбы пестрые, всех мастей пород, водят хоровод.
Даже звезды есть, столько что, не счесть. А растения, на изумление.
Глазками глядят, съесть тебя хотят.

В твои крутые берега бьются волны в пену превращаясь.
А я на них как на руках на твоих заботливых качаюсь.
Тут встречу я свою любовь и позабуду про тоску и горе,
А ты покрепче обнимай, море мое море-море-море.


- Так, пора бы и во дворец Посейдона направиться. Понять бы еще в какую сторону. Одни молчуны кругом, спросить то и не у кого. Ну как тут дорогу прознать.

Плывет, осматривается, но нигде не видать сородичей. Вдруг рыба к ней приплыла, крупная, на вроде сома, только с клювом и уж больно смешливая. Подплывет к Восплакее к самому ее носу, столбиком замрет, чирикнет чегой-то, вжик, и нет его. Глянь, а он уж позади клювом своим крутит и лыбится. Потом как с разбегу тыкнется в нее и наутек. Восплакея сначала удивлялась, а потом разыгралась с ним. Стали они вдвоем в воде носиться на перегонялки. Вдруг этот клюворыб к поверхности как метеор понесся, Восплакея за ним, а он из воды хоба... И высоко так, дух захватывает, и снова в воду бултых. Опять Подплывет к самому ее носу и клювом на верх указывает, мол давай ты теперь.

- Да, ты, что, очумел? Я ни в жизнь так не смогу. Сам прыгай, мне смотреть нравится.

А этот упрямый, не унимается, круги вокруг нее наворачивает и подталкивает наверх.

- Ну хорошо, хорошо, покажи еще разок.

Этот вжик-клюворыб сразу смекнул что требуется, головою кивнул, мол смотри. Чуть на дно отплыл, клюв к небу задрал, разбежался и опять хоба...

- Ух ты, как умеешь. А ну я...

Восплакея все в точности повторила, скорость приличную набрала, нос кверху задрала, вынырнула высоко, а потом хлоп... И плашмя на воду, и как взвоет от боли. Клюворыб к ней подплыл и опять в нее тыкается.

- У, упрямая рыбина! Отстань, Вжик, не умею я...

А Вжик перед ней замер, в глаза по щенячьи смотрит и плавники свои кверху тянет.

- Че хочешь то? Руки что ль поднять?

Вжик радостно чирикнул и головой закивал.

- Че молчал то сразу? Рыба она и есть рыба... Ну лады, давай еще раз тогда.

Восплакея повторила все, только теперь руки стрелой вверх протянула и полетела, потом хоба... Спину дугой изогнула в воздухе и руками же к воде вниз устремилась и мягко в воду вошла.

- Эх, лихо то как...

Вжик вокруг нее крутится и плавниками хлопает.

- Ладно, ладно тебе... Постой ка, а ты меня понимаешь что ль?

Вжик удивленно на нее посмотрел.

- Точно же понимаешь. А скажи ка мне, ты случайно не знаешь, где Посейдонов дворец?

- Чирик.

А путь укажешь?

- Чирик чирик.

Вжик подплыл к Восплакее, да так, чтоб она рукой за его плавник ухватилась. Восплакея сообразила, что делать нужно, Вжик то по скорости с ней не сравнится, он то куда быстрей. Так и поплыли они в самое Посейдоново царство. Плывут, а Восплакея ему все рассказывает про себя, про болото свое.

- Понимаешь, у Посейдона жених мой живет, Жемчуд, я к нему плыву...

- Чирик.

- А у Жемчуда моего друг есть, его Дельфин зовут, не слыхал о таком?

- Чирик, чирик, чирик.

- Стало быть слыхал, он мне про него много всего рассказывал. Я бы хотела с ним встретиться...

- Чирик.

Спустя какое то время парочка к самому дну устремилась, и долго они погружались, пока свет совсем не померк. И вот они уже плывут в полной темноте, только точка одна глубоко глубоко светится. Они к самой этой точке и направились, чем ближе они к ней, тем точка шире становится, и вот уже видно, что это целый город подводный светится. Город этот на большой скале размещается, а в скале гротики витиеватые, поверх них башенки скругленные, украшенные огнями голубыми и зелеными, мостики, ступеньки от одного грота к другому ведут. А вершину этой скалы дворец венчает из светящегося мрамора, вроде крепости с тремя высокими башнями. Русалки тут и там проплывают.

- Ну вот и нашла своих, спасибо тебе, дорогой Вжик.

- Чирик.

Клюворыб весело хлюпнул хвостом, вжик, и умчался наверх, в темноте видимо ему не очень нравилось. А Восплакея давай выискивать у кого бы про Жемчуда спросить. Всю скалу она уж кругом оплыла и увидела стайку девушек веселых.

- Девочки, а вы не видели Жемчуда?

- А ты кто ему? Мы тебя не знаем.

- А я невеста его, к нему приплыла с дальнего озера.

А девушки в смех.

- Вы чего смеетесь то?

- За парнем волочешься, ахаха...

- Кто волочется? Говорю же невеста я его!

- Ты это еще Ариэне его скажи... Ахаха, вот дура то...

С хихиканьем девки уплыли от нее.

- Сами вы...

Восплакея дядечку бородатого заприметила и к нему.

- А ты кто такая красивая будешь?

- Я жениха своего ищу, Жемчуда, не знаете где он?

- Ничего не перепутала? Точно жених он твой?

- Куда точнее. Я к нему аж с дальнего озера...

- Ну, ка плыви за мной.

Поплыла она за дядечкой этим, а он напрямик во дворец направляется, а Восплакея, стало быть, на него дивится, на дворец этот. Он похож на дедов, но богаче и больше в разы. Заплыли они в один из дворцовых гротов, там высокий стул имеется, дядечка этот на него и уселся и вилы в руку взял.

- Вот теперь расскажи мне, кто ты и от куда.

- Меня Восплакеей зовут, я внучка Водана Иловича.

- Ну ничего себе! А как ты к нам добралась в такую даль? Вот эта новость! Я же с дедом твоим знаком, лет пятьсот не виделись, но помню его, точно. А ну ка, ну ка, все мне подробно рассказывай, как вы там живете?

- А ты никак царь Посейдон будешь?

***Ария Посейдона***

Я морей повелитель седой.
Я качаю соленой волной.
Корабли и все шхуны земли,
Покорны лишь мне и верны.

Я хранитель подводного мира, в моем подчинении морские ветра.
Я управляю водной стихией расти до неба моя волна.
Моя сила раскрутит любую пучину, власть моя велика,
Мой взор суров, но справедлива с трезубцем моя рука.

Я дозором все моря обхожу
Верой и правдой глубинам служу
Что бы всяк океан уважал.
Законы морские не нарушал.


- Он самый, ты рассказывай, рассказывай...

Восплакея вкратце, поведала царю Посейдону все последние новости о деде, о тридевятом царстве и о своей истории.

- Восплакея, а зачем тебе этот Жемчуд сдался? Поплыли, у нас такие парни, я тебе наших лучших красавцев покажу, да не простых, как Жемчуд твой, а знатных, выбирай любого. Ты же такая раскрасавица, никто устоять не сможет. Договорились?

- Нет, Посейдон, мне Жемчуд мой люб, не могу без него. Уж десять лет по нему сохну.

- А он на тебе жениться обещал?

- Ну а как еще? Он же любимой меня называл. Такой путь ко мне проделывал, как позову.

- Ну хорошо...

Посейдон как стукнет вилами об пол, и звон раздался по всему дворцу. Вдруг два парня у входа оказались.

- Слушаем, Ваше величество.

- Живо мне Жемчуда сюда доставить!

- Восплакея, ты за трон мой зайди и тихо там сиди, не показывайся. Слушай и вникай. Поняла?

- Поняла.

Не прошло и трех минут, как Восплакея услышала знакомый голос.

- Ваше величество, вызывали меня?

- Жемчуд, расскажи ка мне, зачем являлся ты ко мне вчера?

- Ну как же, Ваше величество, я же разрешения Вашего спрашивал на брак с Ариэной. Вы же благословили нас.

- Точно точно. А вот еще что... Про Восплакею что знаешь?

- Восплакея, это русалка с болота Водана. Я с ней на дальнем озере познакомился когда службу там свою служил, уж скоро месяц будет, как домой прибыл.

- Исправно служил, знаю я заслуги твои. Нам связи то с дальнем миром терять никак нельзя. Так вот, узнал я, что ты на ней жениться обещал. Так?

- Нет, Ваше величество. Мы общались с ней только. Она веселая, я ей нравился, это правда, она то первая ко мне и кинулась.

Восплакея не выдержала и вылетела из-за трона.

- Жемчуд, а кто меня любимой называл? Кто сказал что ждет меня, а ради кого я вот такая вся теперь?

Жемчуд, когда Восплакею увидел, чуть под землю не ушел.

- Так ты... Так я... Я расскажу все...

- Ну плыви, Жемчуд, картина мне понятна. Свадьбой своей занимайся.

- Восплакея, прости... Я не думал что ты... Понимаешь я просто...

- Плыви, царь тебе сказал!

- Ваше величество, я полюбил Ариэну, я не соврал...

- Да плыви уже! Говорю же, понятно мне все.

Восплакея в угол дальний забилась и ревет стоит.

- Значит так, Восплакея... Кто тебе это имя то такое плаксивое придумал? Всю жизнь наверно в слезах. В детстве крикливая была, да?

- Хны...

- Ну успокойся, девочка... Вот что, я скажу. Остаешься ты у меня, будешь мне дочкой! Самого знатного жениха тебе найдем!

- Хны...

- Всю свою красоту проплачешь, а ну перестань! Да такой красивой и ради этого так страдать, да ты что...

- Прям таки раскрасавица... Надо мной смеются же все, и у нас на болоте, да и тут тоже самое. Хны...

- Им поверила, а мне нет? Обидела старика! Я многое видел, словами не разбрасываюсь. Ну, остаешься?

- Правильно русалки твои сказали, я полная дура... Царь Посейдон, спасибо тебе за приглашение твое великодушное. За слова твои и отношение ко мне доброе. А какая уж красота в твоих владениях, словами не сказать, но это не мой дом, я домой, на болото свое...

- Как же ты поплывешь то через три моря?

- Я же домой поплыву. Домой меня хвост сам понесет.

- Это мудро! Дорога дальняя тебе предстоит, к осени там может только и окажешься.

- Я справлюсь, мне сейчас дальняя дорога только на спокойствие мое пойдет. Ни с кем не хочу видеться.

С этими словами Восплакея обняла Посейдона и направилась вон из дворца.

- Деду привет!

- Передам!


***Песнь отчаяния***

Вот опять одна, вот душа пуста, вот стрелой слова, кругом вода.
Как теперь мне жить, рану чем прикрыть, боги дайте знать, силы где мне брать.
Дурная голова, как я так могла, стыдно, мочи нет, меркнет белый свет.
Как теперь забыть, как суметь простить, и стрелой слова. кругом вода.

Небо пожалей меня, небо приголубь меня, как твои черные облака, боль в груди у меня.
Берега, мои берега, дайте мне свет маяка, чтобы путь осветил он мой, как я хочу домой.

Хорошо, что сейчас одна, к черту эти все слова, молнией небеса, кругом вода.
Прощаю, слышишь, дорогой, счастлив будь с той другой, ветер порвет паруса, высохнет моя слеза.
Хватит себя винить, буду дальше жить, знать судьба моя быть одной, ну вот и рассвет золотой.
Вот я и дома почти, сердечко мое, ты только молчи, сейчас не нужны слова, кругом вода.


Так и поплыла в родном направлении. До конца первого моря ее Вжик проводил по дружбе своей, а дальше она уж сама. Долго плыла, а ей и не спешилось. По пути с еще двумя морями познакомилась, на берега их полюбовалась. И улеглась боль потихонечку, и обида забылась. И с легким сердцем доплыла она до дальнего озера, которое уж таким родным ей показалось, таким уж близким. Уселась на сходню, хвост в воду свесила, вспомнила годы прошлые, да и в воду их скинула, хвостом в воде закрутила, и растворились они в омуте на веки вечные.
Сема тихонько к ней подошел, морду на хвост уложил, а она его за ухо треплет. Так и сидели молча.

- Ну полезай уже, к деду доставлю, пять минут и там окажемся.

- Нет, Сем, к Ягине меня вези. Пусть отколдует мне хвост этот...

- Так ты ж хотела как все русалки с хвостом быть, передумала что ль?

- Я хочу теперь, как я есть, Сем, понимаешь.


8.
Спустя час волк Восплакею к Ягине доставил. А она их уж на пороге дожидается.

- Ну, давай, Переплут, скоренько в горницу ее!

- На, ка милая, бутылечек, выпей скорее.

- Ягинюшка, да ты как прознала то?

- А че я прознала? Ни че я не прознала... Про запас у меня бутылки то эти припрятаны. Ты ж ноги то хочешь вернуть свои, иль как. Так вот и пей себе...

- Вот ведь получается ошиблась ты тетушка, не хорошо все вышло то у меня. И осень уже, и подарок твой мне даже и с ногами теперь не понадобится.

- Уж и не знаю, как все получилось то так. Ведь и не ошибалась я раньше... Мда... Как же так то... Вот ведь напасть то какая... Ну ты пей, пей.

Восплакея осушила бутылек, и обратный процесс начался. Хвост стал пропадать от самого кончика плавника, оголяя красивые ножки русалки.

- Ну вот и все! Сделано дело, стало быть!

Восплакея кинулась на шею Ягине и разрыдалась.

- Ну че пялишься то, отвернись, окаянный. На ка, девонька, я вот тебе одежу приготовила. И ступай в светелку, отдохни вдоволь. Эх досталось же тебе, милая.

***Это я***

Да, это я, да я такая, и я собою горжусь.
Пусть кто-то скажет, таких не бывает, тому в лицо рассмеюсь.
Да, это я, вот так все просто, такою мне быть суждено.
Быть собой это ж большое искусство, не каждому это дано.

Да, я отличаюсь, от очень и очень многих,
Да я такая одна.
Да, я смотрю на себя и просто любуюсь,
Вот это да!
Да, я хороша, бесподобна, прекрасна.
Поет душа!
Да, как же толково придумали боги меня.
Ай да я!

Да, это я, и остаюсь я русалкой, и при этом при том.
Только я по росистой траве смогу пробежать босиком.
Вот это я! Я хожу, я и плаваю, я ж и летать могу!
И плюс ко всему всех на этой планете перетанцую и перепою!


- А я и не устала совсем, ни капельки. Семочка, а ты пойдешь со мной наверх в светелку?

- Ступай, Переплут, Ярило с Михолапом только к завтрему явятся. Так, что не повстречаетесь.

- А от чего Переплут то? Никак не пойму, зачем ты Сему кличешь так?

- Ну, когда Переплут, когда, стало быть Сема. Сейчас вот Переплута вижу.

Восплакея внимательно посмотрела на Ягиню, потом на Сему. Ничегошеньки не поняла из сказанного. Но зная, что не вся премудрость ведьмина дается ее разумению, виду не стала показывать.
В светелке расположились оба у открытого окна и стали горизонт разглядывать в полном молчании. Спустя час наверно только, Восплакея таки решилась разговор начать.

- Сема, мне ведь столько всего тебе рассказать надобно. Ты уж послушай меня... Потерпи, ладно, болтовню то мою? У меня сейчас ближе тебя и нет никого на этом свете.

Сема в бок Восплакею носом пнул легонько и на колени ей голову положил.

- Про море мне никак рассказать хочешь?

- Нет, Сема, море оно конечно красивое, уж так оно мне понравилось... Вот знаешь только одна досада, дельфина то я так и не увидела...

- А ну не жалей о том, покажу еще.

- Сема, я ж не о том совсем, я о себе, о том, что чувствую хотела тебе рассказать. Десять лет прошло, как со мной история одна некрасивая случилась в лесу. С нее стало быть все мои беды то и закрутились. Вот никогда бы не подумала, что так каяться буду из за птицы то. Совун случайно в меня влетел со всего лету, сослепу видимо, а я его чуть не убила. Сема, а он ведь извиниться хотел, и я ж поняла это, но ногой пнула со всей одури своей. Сема, и мало того, он ж ведь ждал пока я одумаюсь, летал за мной, а я в него шишками-шишками... И метко еще ж так... Ох, досталось ему от меня бедному... Вот уж не вижу и не слышу его столько дней... Помер наверно. А я так и не успела покаяться.

Восплакея тихонько заплакала. А волк голову поднял, с такой теплотой и понимаем ей в глаза заглянул и щекой своей слезу ей утер.

- Не помер.

- Тебе почем знать. Десять лет он за мной летал-летал и пропал вдруг. Навек кажись...

- Не пропал он, говорю. Ну подожди...

Восплакея обернулась, а волк вышел из светелки. Она с удивлением на дверь смотрит, понять не может чего это он вдруг. Ждет, когда он опять в дверях появится. Вдруг сзади с окна слышится.

- Угу-угу-угу.

У Восплакеи глаза расширились в пол лица, смотрит, а на окне совун ее сидит, глазами хлопает и головой по сторонам крутит.

- Сема, если ты сейчас скажешь, что это ты, получишь еще пинка...

- Угу-угу-угу.

- Так, ну дела... Стало быть ты!

Совун крылья расправил, и вылетел в окно. Восплакея к окошку и давай высматривать куда его леший понес. Смотрит, не видит ничего.

- Совун птица не разговорчивая, но во тьме видит зорко и летает неслышно.

Восплакея повернулась, волк ее у двери стоит.

- Сема, скажи, что простил, а?

- Дуреха, ты...

- А зачем ты в меня врезался то?

- У меня тоже служба своя имеется. Я за нечистой силой приглядываю. На чертей, знаешь, бывает находит такое самомнение... Возомнит из себя Чернобога и давай делов воротить. Одного такого выслеживал, он, гад, столько людского скота порезал, да что там скот, людей убивал без счету. Ничем не гнушался. Отследил я его, как он жертву свою очередную подкарауливал, обернулся грибом и встал у нее на пути... Еле поспел... А то б окаменела, как рукой коснулась то. Упустил, правда его тогда, но нагнал чуть позже уже. Извел черта этого, лапу только вот порвал он мне. Хорошо знакомая рядом знахарка оказалась, а то б без лапы остался. Так то вот...

- Я, Сема, уже давно догадалось, что у людей на дубе, там на горке у костра, твой образ высечен. А сколько ж раз меня ты спасал, и не счесть. Сема, как же мне благодарить то тебя? Ведать не ведаю, какой же добрый дух тебя мне послал. Знаешь, Сем, что я решила. Коль не суждено мне замуж пойти, значит и к лучшему. Мне никто и не нужен кроме тебя. Коль не прогонишь, я всегда рядом буду. Жену встретишь, волчат твоих нянчить стану. Раны твои лечить буду и душу. Позволишь?

- Может просто замуж за меня пойдешь?

- Вот уж нет, Семушка, спасибо за предложение твое. Я уже под одного хотела подстроится, хвост рыбий подогнала себе. Спасибо, еще раз, но науку эту назубок выучила.

- Ой, зря, зря... Хвост волчий пошел бы к заду твоему. И ушки торчком... Загляденье было бы. Давай у Ягини хвост тебе волчий справим, а? Шерстку пушистую...

- Ну, держись, серый дурень, сейчас я тебе наваляю... Будешь знать, как дразниться мне!

Волк наутек из светелки, Восплакея за ним. Выбежала, смотрит он вдалеке в кустах мелькает.

- Ну, поймаю тебя... Стой, говорю, не смей от меня удирать!

Выбежала на полянку, озирается, нигде волка нет. Оглядывается, а к ней парень статный приближается и смеется. Чернявый, красивый, вроде незнакомец, а глаза родные. Восплакея замерла и вроде постепенно доходить до нее начинает, что происходит то.

- Нет, Сема, нет... Оставайся лучше волком, так привычнее. Да и спокойней гораздо мне... Ну или совою хотя бы...

А незнакомец к ней потихоньку ближе и ближе подходит.

- Ну пойдешь замуж за меня что ль?

- Нет, же сказала один раз уже... Я впервой вижу тебя! Нет-нет-нет...

- Может подумаешь хоть...

- Нет, Сема, нет-нет...

И последнее "нет" провалилось куда-то глубоко-глубоко в горячем поцелуе и так там и растаяло. А в небо выпорхнуло маленькой птичкой - "да".

***Дуэт Семы и Васи***

Как здорово если в огромном мире найдется вдруг человек такой,
Который с душою твоею сольется и будет светиться тобой тобой.
Который на зов откликнется, даже если вслух ты его не зовешь,
А в глазах его небо огромное и ты не боишься, что в него упадешь.

- А скажи мне, я что ли такая красивая, поэтому ты меня так полюбил?
- Вот смешная, ты просто моя любимая, не любить тебя нету сил.
- Нет, хитренький, ты любишь голос мой, просто нравится как тебе я пою.
- Ты можешь остаться со мной и глухой и немой, все равно тебя не разлюблю.

Как здорово просто за руки держаться и не важно куда мы пойдем, пойдем.
И как важно знать, что любые проблемы решим мы легко вдвоем, вдвоем.
Когда не сомневаешься, когда доверяешь, любимому другу во всем.
Волшебная сказка сбывается, а небо огромное прольется звездным дождем.

- Мы ведь с тобой никогда не расстанемся, ты можешь, пожалуйста, это пообещать?
- Даже на самом большом расстоянии, я буду руку твою держать.
- Скажи любимый, а когда мы состаримся, мы ведь тоже вместе с тобою уйдем?
- Вот глупая, с нами же наша любовь во всем, значит вечно нам быть вдвоем.


Держась за руки, вернулись они к терему, а там уж Ягиня стоит, дожидается их. Локтями в перила оперлась, ладонями лицо охватила, глядит в их сторону, умиляется.

- Ну, вот теперь, стало быть Сема. Ну, как тебе, милая пасынок мой? Ну Хорош же! Гляжу, девочка моя, пора мерку снимать с тебя.

- Что, тетушка? Что снимать...?

- Размеры твои мне надобны, чтоб платье пошить, для подарка моего. Сдается мне, надо поторапливаться...

- Ты уж поторопись, Ягиня, поторопись... Я пойду пока, не буду в ваши женские дела вмешиваться.

- Сема?! Куда...?

- Да, вернется, он... Ишь, встрепенулась то как! Уж столько лет шагу без тебя не ступит, теперь то уж и подавно никуда не денется. Пошли за мной. Мерку снимать - дело серьезное!

Пока Ягиня с портновской меркой вокруг Восплакеи крутилась, та ее давай допытывать.

- Ягиня, стало быть, волка и сову Переплутом кличут?

- Понятливая...

- Тетушка, а пасынок, это значит, что Судимирыч твой папой ему приходится? Ой... А Ярило получается брат его родный, что ль... Что-то не пойму я, почему тогда Сема мой их видеть не хочет? Случилось что?

- Ой, случилось, милая... Расскажу тебе все, коль скоро породнимся с тобой еще крепче. Не родный ему Ярило брат, сводным приходится. Разные они. Ярило горделивый отродясь был, на чувства яркий, как солнце жгучий. Семаргл, Сема твой, напротив спокойный, уверенный, на слова не охочий, темный, как ночь, стало быть. Было дело разгорячились оба, а Ярило брату своему высказал в сердцах, что кровь у него грязная, выродком назвал, сказал, что стыдно ему, что брат у него такой. Что тут началось, девонька, сказать невозможно... Семаргл волком обернулся, Ярило львом сделался, и вцепились они друг в друга насмерть. Такая уж бойня была, вся земля тряслась, стонала и выла от бою этого... Михолап мой медведем обернулся и давай их разнимать, и не может никак с ними управится. Пять лет бой меж братьями шел, целых пять лет они билися! Уж оба на ногах не держались, все землю кровушкой своей окропили, воют от боли, но никак друг от друга не отцепляются. Наконец Михолап раскидал их в разные стороны и сам на земь упал. Так и лежали они еще год целый, встать не могли. А после разбрелись в разные стороны и много лет не виделись. Ярило, спустя годы не малые, пришел к отцу, тот принял его, как не принять сына то. Сказывали, что волк тоже пробовал с отцом в разговор вступить, но Ярило твердо ему сказал, что нет ему места здесь. Вот значит как было. А теперь нам боги тебя послали, девонька, и надежда у меня проснулась, что лад в семье нашей наступит снова.

***Только так в семье***

Послушай меня девочка моя, ты это точно знать должна.
Это не просто праздные слова, это история моя, и вот теперь твоя.
И только там царит добро и лад, где абсолютно всякому ты рад.
Будь черный, белый, хворый иль кривой он все равно родной.

С рогами иль с копытами, или с хвостами рыбьими
Хоть деревом ты будь, одно лишь не забудь:
Все, что вокруг, то и внутри, то, что даешь, то и бери.
То, что в тебе, то и во мне, и только так в семье.

Запомни только, девочка моя, бывает всякое ты это знать должна.
А если понимаешь где твой путь, какой бы не была дорога, не забудь,
Одна ты до далекой цели не дойдешь, устанешь, сгинешь, пропадешь.
А вот коль рядом родные друзья, все постижимо, если вы семья.

С рогами иль с копытами, или с хвостами рыбьими
Хоть деревом ты будь, одно лишь не забудь:
Все, что вокруг, то и внутри, то, что даешь, то и бери.
То, что в тебе, то и во мне, и только так в семье.

И нет ужасней, девочка моя, когда меж братьями кровавая война.
Не будет толку от такой семьи, коль нету веры у тебя - тогда беги.
А если почитаешь дух семьи, даже таких своих воителей люби.
И знаешь, чудо ведь произойдет, лишь вера и любовь твою семью спасет.



- Вот так история, тетушка. Семаргл значит Сема мой. Помирим, тетушка, братьев, непременно помирим. Вот наша свадьба и поводом станет к миру и согласию.

День свадьбы, стало быть, пришелся на самый разгар осени, в ту пору, когда природа вся в золотое одеяние нарядилась.
Ягиня чуть свет к Восплакее прибыла, понятное дело, что на своей парадной ступе.

- Ну, наряжайся милая. Кикиморка, где ты там? Давай сподмогни то подруге своей нарядится.

Навели красоту, в прическу красивых лилий вплели. Восплакея перед зеркалом крутится, в своем белом наряде, любуется собой.

- Смотри, платье то мое, одна любовь сплошная, чистая и белая. Других цветов то и нету. А мне и не надобно больше ничего.

- Вот как увидит суженый твой тебя, под взглядом его платье то и засверкает и разукрасится всеми цветами.

- Тетушка, а Судимирыч и Ярило будут ли? Или так и не собрались, получается?

- Ох, Ярило наотрез отказывался, а Судимирыч то появится, что-то вот припозднился он. Ждать не будем, без него начнем. Ну пошли, пора, милая, доведу тебя до деда твоего, а он уж тебя стало быть в руки мужа и передаст. 

- А фату, фату то закрепить забыли!

Зина, умница, вспомнила, закрепила на затылке фату белоснежную, длинную, из тончайшего нежного кружева и на плечи ее накинула.

- Идите уже, все уж заждались.

Вышли они из хатки и по дощатой дорожке к поляне большой направились. А на ней шатер огромный разбили, конца и края ему нет. Половина шатра в воде стоит, половина, стало быть, на суше. Шатер весь увит цветущими купальницами, а под ним столы накрытые ломятся яствами на любой вкус и для болотных обитателей и для всех прочих. А народу то! Весь пруд кишит хвостатыми, и на берегу тьма чистых и нечистых толпится.
Водан стоит довольный, в парадном сюртуке, Ягине поклонился учтиво, обнял, поцеловал внучку, она его под руку, и они к жениху направились. Восплакея как Семочку своего увидела, так у нее платье то узорами и покрылось разноцветными. Народ кругом ахает, какое же волшебство сказочное. Как к Семе они приблизились, Водан и спрашивает внучку свою.

- Ну, что пойдешь за него, родная?

- Пойду, дедушка.

- Стало быть крепко любишь?

- Крепко!

- А ты Семаргл-Переплут, любишь Восплакею мою?

- Я, Водан, Купалинку свою люблю шибко.

Все кругом охнули и замерли, не понимают, как такое он мог сказать.
Водан замешкался сначала, потом собрался с духом и грозно говорит.

- Я свою любимую внучку обидеть никому не дозволю! Да как ты...

- Деда... Это он меня так зовет. Уймись! Сема, ответь, что ты любишь Восплакею, успокой деда!

- Стой, внуча! Уж коли муж нарек тебя Купалинкой, значит так тому и быть!

- Отдаю тебя Купалинка в жены Семарглу!

Потом отвернулся и как разрыдается... Пока Сема Купалинку свою целовал, вокруг ликование поднялось всеобщее. Кто мог по суху к молодым подходят, обнимают, поздравляют. Потом молодые на лодочку сели, плывут и русалкам руки пожимают. А все уж потом за столы рассаживаются.

***Гимн жениху и невесте***

Славу жениху и невесте мы сегодня поем,
В самом заветном месте, чистой любви водоем.
Слава жениху и невесте и хоть слова те просты
Переполненные смыслом песни во имя добра любви и красоты.

Было пройдено дорог не мало, и всякое случалось в пути,
И вот как золотоя награда, счастье их ждет впереди.
Проверено то чувство годами, бурлила, играла кровь.
Пусть же радость прольется лучами и воссияет любовь.

А ночью проснется звездочка, нам светом дорогу озарит.
Это очень здорово, не собьемся теперь с пути.
Луну пусть сменит солнышко, что бы было нам тепло вдвоем.
И пусть в небо ворвется радуга, как на свадебном платье твоем.

Славу жениху и невесте мы сегодня поем,
В самом заветном месте, чистой любви водоем.
Слава жениху и невесте и хоть слова те просты
Переполненные смыслом песни во имя добра любви и красоты.

Ягиня внучку обняла свою, и плачет от счастья. Потом обе одновременно вдали всадников разглядели, одного на белом коне, а другого на буром и заметно занервничали.

- Ну, если оба едут, значит все исполнилось. Иди к мужу, встречайте дорогих гостей.

Ярило и Михолап спешились и направились в сторону молодых. А вокруг полное молчание. Михолап поцеловал Купалинку, потом взял сына за плечи, долго любовался им, и прижал к себе, и Семаргл крепко обнял отца.

- Ну, братья, пришло время вашего рукопожатия! Не обещайте любить друг друга, не надо мне этого, но уважение и мир сохраните на все времена! Вот вам мой отцовский завет! А моей любви вам вдоволь будет пока жив и как не станет меня.

Оба стояли друг против друга, в нерешительности. В конце концов Семаргл двинулся к брату первым и протянул руку, Ярило твердо протянул руку в ответ и обнял брата. Толпа выдохнула.
Вперед выдвинулся Михолап и провозгласил.

- Отныне и навечно сегодняшний день, когда после стольких лет раздора братья руки друг другу пожали, когда любовь взяла верх над всеми стихиями, объявляю его днем объединения сил земли, воздуха, воды и огня! Сегодня день равен ночи, как моя любовь к каждому из моих сыновей. Сегодня торжествует мир, согласие и любовь! Каждый год все живое будет праздновать этот день и нарекут его равноденствием! Да будет так!

***Да будет так***

Повелеваю, с сегодняшнего дня и до конца времен,
вступило в силу время перемен!
Я это знаю! Теперь добром пусть служат нам навсегда
Томления ночи, радость света дня.
Преград не зная.

Именно сегодня день равен ночи, ночи равен день
Именно сегодня братья встали вровень на одну ступень.
Стихии покорились и в новое начало переродились .
Гордость побеждая добро воспевая жмет тебе руку брат.
А ты его обнимаешь, мир земле своей даришь.
Да будет так.

Провозглашаю, всем миром помнить этот день всегда,
Не забывать, что мы одна семья,
Превозмогая, свои обиды в добром мире жить,
И братством этим вечно дорожить.
Судьба такая.


Уж тут такой гул поднялся. Толпа скандирует - Слава Велесу!

- Сема, Велес, он кто?

- Что значит кто? Отец ведь мой...

- А почему вдруг Велес то?

- Сама ж говорила, что великий он.

- Ааа...

Вдруг Михолап, руку высоко поднял.

- Стойте, стойте, передумал я...

Толпа хором вдохнула в напряжении.

- Ну, че я передумать что ль не могу, в самом то деле...

А Ягиня супругу, в бок тычет и шипит.

- Михолап, ты что творишь такое?

- Ну братьев сколько стоит перед вами то? Ну ведь два брата то... Да и жених с невестой у нас пара. Эх, гулять так гулять...

Значит будем день этот два раза в году праздновать!

- Судимирыч, ну что за бред ты городишь, не пил ж еще!

- Сказал два, стало быть два раза равноденствие отмечать станем, осенью и ещё и весной! Слово мое такое! Ну самодур я, че тут поделать! Ну что застыли то! Веселья час!

Сема с Купалинкой и Зинкой, наплясавшись вдоволь, забежали в беседку плетеную, уселись в ней чтоб дух перевести. Русалочка сорвала с головы сбившуюся фату от танцев.

- С платьем тебе конечно бабка то подфортила, я Вась, такое платье даже представить себе бы не смогла. Странно только, почему рукава то у него разного цвета?

- Восплакея смотрит на свои руки и понять ничего не может.

- О, я же и забыла совсем... Яга сказывала, что если рукава будут голубыми, то стало быть сын первенцем будет, а розовые, значит девочка. А почему они разные то? Что за диво у меня народится...

- Ахаха! Ну подруга ты даешь, твое замужество тебя умней то не сделало... Ахаха! Ну не могу с тебя, умора прямо! Сема, я пойду, а ты объясни своей жене, к чему у нее рукава то разного цвета... Ахаха!

Восплакея смотрит без понимания на Сему своего, а он ей нежно улыбается.

- Сразу двое... Понимаешь? Двойня у нас будет, мальчик и девочка.

Сема обнял жену и поцеловал нежно.

- Сема, я чур, мальчика назову, я и имя уже придумала - Купало, Купалушкой будем звать ласково.

- Ух ты, значит у меня Купалинка моя любимая есть, а теперь сынок Купалушка будет. Какая же ты умница, славно придумала.

- Ну!

- Что ну то?

- А ты девочку как назовешь?

- А, ну я тоже придумал. Кострома.

- Сема, что-то имя какое-то чудное... Может передумаешь?

- Че чудного то? Костромушка ласково звать ее буду. И всякий раз вспоминать костер ночной, и как мама ее мне в небе звездочки зажигает.

- Сема, ну скажи мне, как тебе удается так быстро меня убедить то во всем? Это я дурная такая или люблю тебя очень очень сильно, не знаешь?

- Понятия не имею, душа моя.

***Колыбельная двойняшкам дует***

- Нежно укутает синеньким пледом свою маленькую землю ноченька.
Соловьев позвала я спеть колыбельную, сладко усни, засыпай моя доченька.
- Ветерочек подует, сказок всем наколдует луны подвесит кусочек
И на лодочке этой поплывем мы к рассвету, спи засыпай мой сыночек.

Глазки закрывайте, сладко засыпайте, спите наши любимые.
Вы самые красивые, вы самые сильные, пожалуйста толька станьте счастливыми.
-С солнышком вставайте, утро доброе встречайте, водой ключевою умойтесь.
Мама с папой рядом, наша вы награда, ничего никогда вы не бойтесь.

- Нежно укутает синеньким пледом свою маленькую землю ноченька.
Соловьев я созвал спеть тебе колыбельную, сладко усни, засыпай моя доченька.
- Ветерочек подует, сказок всем наколдует луны подвесит кусочек
И на лодочке этой поплывем мы к рассвету, спи засыпай мой сыночек.

И на лодочке этой поплывем мы к рассвету, спи моя доченька, спи мой сыночек.

03-01.12.2019