Послевоенные песни

Всё это было:слова из песен и названия мест.

Солдат с войны пришел на костылях.
Он без ноги не смог дойти к Берлину,
Чтоб расписаться на стене Рейхстага.
Он где-то ногу потерял под Прагой.

Одно бедро осталось от ноги,
А остальное где-то затерялось,
Снарядом вырванное из колена.
Его в разгаре боя не нашли,
А может быть, и не искали.

Не до ступни, когда ещё живой,
Но истекаешь кровью, и в сознанье.
- Сестра, я тут, родная, помоги.
- Я слышу, слышу, только ты молчи.
А то не доживешь до лазарета.
Жгутом перетяну,
чтоб кровь не вылилась, и потащу
По мерзлой пахоте  на плащ-палатке.
А на руках тебя не донесу.

Эвакопункт. Сестричка донесла,
Такая хрупкая, но дотащила.
О,Боже, Боже, как болит ступня,
Которая куда-то затерялась!

Спасибо, морфий утишает боль
На время,чтоб ушные перепонки
(Уже не те, что были, но сгодятся),
Не лопнули от собственного крика,
И зубы чтоб не раскрошить об зубы.

- Браток, ты не кричи, ты пой,
Я знаю. Пой-немного станет легче.
Вот:-крутится,вертится шар голубой,
Сосед из-под бинтов чуть слышно шепчет:
- Крутится, вертится над головой... 
           _ _ _ _

- Привет, Серега. Вижу, что живой,
И даже петь ещё не разучился,-
Пророкотал по  шепоту баском
Товарищ взводный, рядовой Васильев,
Пришел проведать и пообещать
Довоевать за друга до Победы.

- Держись, Серега, ты ж у нас герой!
Тебе  медаль присвоили за Прагу,
За это грех не выпить по одной,
Сказал Васильев, доставая флягу.
- По крышечке, потом и по второй.

- Чуть не забыл, бери свою гармонь,
Она цела,  играет,как и прежде,
Сыграй, дружище марш любимый твой,
«Прощание славянки», пусть услышат,
Как ты играл его по вечерам,
По нервам немцам, ну, играй, дружище!

И он сыграл. Сквозь слёзы санитарок
И медсестёр, щемящий тот напев,
Местами  грустный, а местами грозный,
Как рок неумолимый, как судьба,
Терзал он пуговицы, рвал меха,
Родной гармони, изливая душу.

Когда закончил и сложил гармонь,
И веки на глаза легли устало,
- Ну, что, Серега, тяпнем  по второй,-
За наши все награды и медали,-
Приятель предложил. – Мне ж завтра – в бой.

А после третьей, что на посошок,
Серега друга  попросил смущенно:
- Когда зайдешь в Берлин, автограф мой 
Черкни там на рейхстаговой колонне.
А нашей роте от меня поклон.

И снова морфий, скальпель и наркоз,
Война хирургов, медсестер – с гангреной,
И снова отупляющая боль.
Её и алкоголь уже не глушит.
И бьёт мозги вагонный стук колес
По рельсам, что ведут в Россию.

Домой, но как же долог этот путь.
Домой, но только через пересадки,
Палаты белые госпиталей,
Бинты, жгуты, тампоны белой ваты,
И гуманизм  хирургов, как садизм.
Но в чём они – хирурги, виноваты?

И вот они, родные – костыли,
Вставай, браток, ты слишком залежался,
Пришла твоя пора, иди домой.
Он встал, но Шар Земной под ним качнулся,
- С орбиты, что ль, сошел?-подумал он,
И плюхнулся обратно на кровать.

«Крутится, вертится шарик земной,
Крутится, вертится он подо мной...»

Шутить надумал, воин? Будешь жить!
Приободрила санитарка-няня.
А Шар Земной здесь вовсе не при чем.
Ты долго, парень, в койке провалялся,
Вставай, милок, теперь учись ходить,
Научишься, не будет пол качаться.

Он научился, и ушел домой,
Сыграв свою «Славянку» на прощанье.
Гармошку-тулку, тощий вещмешок
С буханкой хлеба и с американской
(ленд-лиз) не круглой банкой ветчины
Пристроил за спиной, и в путь-дорогу
Отправился под пожеланье: - С Богом!

В дорогу дальнюю. Вокзалы, поезда,
Попутные машины, полустанки,
Закусочные, чайные, пивные,
Дорожная дурная  маета
Под тот мотив бесхитростный, но липкий
К нему он сам придумывал слова.

«Крутится, вертится шар голубой,
Крутит и вертит моею судьбой…»
           _ _ _ _

Пришел солдат домой. На костылях.
Что было дальше, сам потом  расскажет
Под тот мотив, под тульскую гармонь,
Потом, когда уже без костылей,
(он их сломал о ребра оппонента,
Посмевшего порассуждать

На  «фене» про блокаду Ленинграда,
Который было б лучше немцу сдать)

С ногой-обрубком в липовой колодке,
Уродливой сатирой на протез.
Протезов  настоящих не хватило
На всех, оставшихся без ног калек.
На деревянном ящике - на стуле
Он иногда свою балладу пел.

«Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Где эта улица, где этот дом,
Где эта девушка, что я влюблён.

Крутится, вертится шар голубой,
Крутит и вертит моею судьбой.
Вот эта улица, но где тот дом?
Дотла  сгорел он дымящим  костром».
            _ _ _ _

Не помнит память многие слова,
Что пел солдат под музыку гармони,
Всё, что с тех пор не затерялось в ней
Я постараюсь донести в ладонях.
           _ _ _ _

« Из-под руин  появилася мать,
Как же, сынок, мне тебя принимать?
Всё поразграбили, хату сожгли,
Настю-невесту в полон  увели.

Правды тебе не смогла я сказать,
Цензор о ней запрещает  писать,
Чтоб ты, сражаясь, не лез на рожон,
И не нарушил военный закон».

Опять ушли из  памяти слова
Продолжу только то, что сохранилось:

«Двадцать винтовок на весь батальон,
К каждой винтовке по двадцать патрон,
В рваных бушлатах, в дырявых лаптях
Били мы немцев на разных путях.

Били б сильнее, да не было сил,
Много товарищей враг покосил,
В рваных шинелях, в дырявых лаптях
Несли  мы Победу на наших костях».
           _ _ _ _

Слова из этой песни пел мой дед.
В застолье праздника в честь Дня Победы,
Когда, без чоканья, звучит:«За тех...,
Бывало, пел задумчиво, не громко

И обязательной была тогда
Застольная, привезенная с фронта
Про тех, кто шел в блокадный Ленинград
В одной цепи с моим, тогда ещё не дедом.

«Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто погибал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло  ломая врагу».   
              _ _ _ _

Прошли года. Его давно уж нет,
И нет ступни, утерянной под Прагой.
Осталась только память,да и та –
Автограф блёклый на стене рейхстага.
И не зачислен он в Бессмертный Полк,
Без фотографии. Она сгорела.
А если б и была, кому её нести.
             _ _ _ _

Событие из тех минувших дней
Припомнилось в ответ на предложенье,
Что в Бундестаге огласил малец:
При всей Европе честно повиниться
За всех убитых немцев в той войне,
На территории страны, куда ворвались
Они, неся с собой огонь и смерть.
            _ _ _ _

Пилот люфтваффе, геринговский ас
Летел бомбить в пути эвакопоезд,
Что мчался от войны в далёкий тыл,
Везя в вагонах семьи командиров
И добровольцев Красной Армии.

Но он ошибся в штурманских расчетах
И разбомбил совсем не тот состав
На станции Мерцалово. Там спешно
Формировался детский эшелон.
Детей из детдомов, из ФЗУ* подростков
Старались увезти в Узбекистан,
Где не было войны, но были хлеб и хлопок,
И было чем кормить, во что одеть
Детей войны(их так потом назвали),
Но не успели. Ас их разбросал
Кусками т;лец  по всему перрону.
Ошибся ас, но с радостью орал
Традиционное "Зиг Хайль, Хайль Гитлер",
Когда летел  на свой  аэродром.

В Люфтваффе не карали за ошибки.
Был устный выговор, но должен ас
Ошибку ту исправить под Аральском.
Найти, догнать и, всё же, разбомбить
Состав, в котором уезжали дети,
И жены с матерями тех бойцов,
Что с Вермахтом сражались на фронтах.

И он догнал. В пустыне под Аральском.
Не знал фашист, кого он догонял.
Тот эшелон с зенитной был платформой
И с батареей девушек шальных.
И в том бою был пацанёнок ранен,
Когда его, двухлетнего, несли,
Чтобы укрыть от бомбы под вагоном,

Ещё невинное  дитя войны.
Оно, дитя, с разодранной макушкой,
Ещё не понимая ничего,
Все ж было спасено зенитной пушкой,
И девушкой зенитчицей. За то
Пилот немецкий поплатился жизнью
Под рёв мальчишки заходя в спираль.               
            _ _ _ _

Пилот Люфтваффе, геринговский ас,
За что тебя  зенитчицы шальные
Воткнули мордой прямо в Шар Земной
Не в той родной стране, что Юбер Аллес?
Ты что орал: Зиг Хайль, или Майн Гот?
Когда Земля росла и  приближались.
Там, под Аральском, вспоминай, зигфрид.

И, может быть, одна из них сказала:
- Так надо, извини, зигфрид!
Когда девичьим взглядом провожала
Твой черный шлейф на небе голубом,
- Встречай, подлец майн либен, Шварце Тодд!
Зенитчицы-девчонки все шальные,
Когда в руке зенитная турель.
           _ _ _ _

Не вспомнит он, не вспомнят и девчонки,
Их нет в живых, ушли в Бессмертный Полк,
Дитя  войны со шрамом на макушке
Никак забыть не может до сих пор.
Ему родная бабка рассказала
Про шрам, про поезд и про самолёт.
           _ _ _ _

К чему всё это выложено в строчки?
К тому, чтоб тот наивный наш малец
Когда ещё раз будет в Бундестаге,
Не оглашал заветную  мечту
Тех, кто Россию хочет на коленях
Перед Европой повидать хоть раз.
 
Ни в извинениях, ни в покаянье.

*ФЗУ - Фабрично-заводское училище. Туда
принимали подростков