Былое... шахта

Тяжёлая очень работа - давать на-гора уголёк.
Срубить бы какую копейку - наверно, единственный толк.
Чтоб дети смогли доучиться, да погасить долги.
Себе и родне приодеться, да в зиму - жене сапоги.

По бане,где грязная роба - прёт потом и сквозняком.
В нарядной  - столы по кругу и шеф как всегда под хмельком.
Задача его простая - всю смену обматерить
И бригадирам - Кто против? Того на "ковёр" и казнить.

Все молча потупив взоры, мнут шапки свои и молчат
И видят, как всё тяжелее становится им наряд.
Никто не проронит ни слова. Все сами сюда пришли.
Многих болезни скосили. Многие смерть нашли.

От диверсантов охрана на входе центральном стоит,
Но знает шахтёр - диверсант здесь за каждым столом сидит.
Наряд получили и в баню. А там в ламповую и в клеть.
Набьётся братвы. Стволовому трудно её запереть.

Спустившимся в зазеркалье сознанье сбивает мрак.
Рудничная атмосфера вгоняет в животный страх.
Почти целый час до забоя надо ещё тарахтеть.
А там, пожевав кусок с дома,подряд шесть часов потеть.

Забой - то самое место, где начинается бой.
Здесь рубят пласты и копейку и здесь же играют с судьбой.
Проценты метана - к чёрту. Надо давать уголёк.
Врубают комбайн и чёрный пошёл по СП поток.

Четыре процента метана и часто, к тому ж, без воды
Рубят пласты угольнЫе. Стоят в миллиметр от беды.
Наряд выполняют чётко и тонны дают сполна
Только на утро в бане стала видней седина.

И "бутылёк," если в отпуск, делят на шестерых
Пьют водку и часто болтают о рештаках стальных.
Поддёргивают по-свойски друг друга о днях былых
И вспоминают с грустью погибших друзей своих.

Как шли вместе сними в шахту,как опускались в забой.
Потом, после взрыва,кто выжил, шли к пацанам домой.
Шли к тем,с которыми надо бы ,тоже идти домой.
Но,опустивши взгляды, придётся общаться с роднёй.

Те, кто остался под взрывом, тоже хотели жить.
Тоже жену с детворою от нищеты защитить.
Классные были парни и всех их по-людски жаль,
Но точку в их жизни поставил жестокий, в шахте пожар.

Чтоб не пустить дальше пламя и поскорей всё замять
Ставили перемычки, чтоб никого не спасать.
В живую горели ребята. Куда ни рвани - тупик.
Один только знал всё чётко, кто на верху сидит.

Он объявил тревогу.Он опрокинул струю.
Он погубил очень многих, но задницу спас свою.
Заперемычили лаву, чтоб не пройти огню.
Осиротили семьи. В горе загнали родню.

Вот под таким же пожаром остался мой кум Сергей.
А также ещё десятки классных и сильных парней.
И сколько же тысяч ходит в чёрных платках матерей?
Кто защитит в этом мире шахтёрских вдов и детей?

Министру нужны лишь тонны и звёзды себе заслужить.
Вычислить "левый" уголь и разделить барыши.
Пенсии вдовам начислить, за мужиков получать,
Но не к тому,чтобы жили, а только смогли выживать.

Хлебнут мужики по стопке,друзей своих помянУт,
А сами по той же дороге на утро на шахту пойдут.
Гибель - всегда это страшно. Смерть молодых - вдвойне.
Видеть, действительно, страшно слёзы отцов, матерей.

В ночь его мать накормила. Свернула ему "тормозок",
Чтоб не устал и был крепким, любимый её сынок.
Тот на прощание чмокнул и на автобус в ночь.
А перед нарядом, как прежде, байки послушать не прочь.

Весёлые хлопцы, прямые, но слово в чести всегда.
Никто из них в ночь не подумал, что к ним подошла беда.
Им на четвёртом наряде сказали - Вам только - вперёд.
Вот и попёр быстро в шахту от пьяного "шефа" народ.

Всю ночь его голос в трубке орёт всё: - Давай, да - Давай!
Вздумал, видать, Героя рвануть себе в будущий май.
Ухает грудь забоя. Газ отжимает коржи.
Уголь как вата сегодня. Попрёт всем, что только держись.

Включились и без орошенья пошёл уголёк "чулком".
Сегодня такой он мягкий что можно рубить обушком.
В пыли на полметра не видно, что там вокруг и как.
В последний момент заметили, как кабель цепляет рештак.

Начальник участка в квартире под утро, ещё с бодуна
Поплёлся, качаясь на кухню налить себе чашку вина.
И на душе так погано. Только и знаешь - крутись
Директор орёт ежедневно. Ну хоть иди и топись.

Жахнуло так, будто бомбы. Так, что дома затрясло.
Начальника аж качнуло. Что-то произошло.
Первый взрыв был такой силы, поразрывал все тела.
Всё смешалось в той пыли. И руки и голова.

Но тут же, вслед за метаном, рванула и пыль угля.
Ударом огня смерть сровняла, что было там - до нуля.
Огнём охватило штреки. Горели порода, металл.
Крыло заглушить немедля! Директор всем приказал.

- Но там же другие лавы, проходка и слесаря?
- Вы что мне мозги здесь трёте? Впервые он мат не сдержал.
Вот так и осталась смена за перемычкой гореть.
Директору дальше жить надо и в будущее смотреть.

Начальнику с шахты звонили. Тревога - она для всех.
Сказали, что срочно на шахте он должен быть ровно в шесть.
Спасатели рвались сквозь город на шахту людей спасать.
На штрековых перемычках начал бетон застывать.

Поставили дружно насосы и начали пену гнать.
Так, чтобы было надёжно. Чтоб никого не достать.
Почти не спала этой ночью. Думала, - Как он сам?
И даже всплакнула немножко. Конечно же, весь в отца.

Он такой же нежный и добрый.Он может любого простить.
Его мечта - жить красиво и никого не просить.
Он хочет учиться и плавать. Во всём доходить до конца.
Одно лишь её пугает. Пошёл по стопам отца.

Муж тоже работал на шахте. Хороший был звеньевой.
Но в чёрный шахтёрский праздник он не вернулся домой.
Их всех тогда хоронили, героями, как солдат.
На братской могиле плиты. Но их не вернуть назад.

Да что же случилось на свете? Уже догорел рассвет.
На "ходиках" десять тридцать, а с шахты автобуса нет.
Но вдруг,как ножом по сердцу, дважды звонит звонок.
К двери. Там соседи, люди.В глазах потемнело. И в шок.

Её приводили в чувство, наверное, с полчаса.
Она взглянула на Солнце сквозь чёрные небеса.
С ней говорил тихо Лёшка, который в гостях был вчера:
- Ваш Дима погиб сегодня, где-то в четыре утра.

Она находилась в тумане. В кошмаре меж явью и сном.
Ей что-то все говорили. Она провалилась вновь.
-Дима не мог погибнуть! И ты Алексей, извини.
Вы спутали просто квартиры. А он сейчас должен прийти.

Сдерживаясь от боли ей Лёшка сказал в ответ:
- Оттуда уже не выходят. Там просто выхода нет.
Вот уже больше года на кухне она у окна
Смотрит во двор и плачет в тихой печали одна.

Из профсоюза звонили и обещали зайти,
Но видно, дел у них много,раз не смогли прийти.
Она по совету соседки, которая тоже одна
Чтоб скрасить серые будни купила себе кота.

Сегодня вечер, суббота. На кухне как прежде она
На улицу в сумерки смотрит и гладит кота-ворчуна.
Стоит во дворе автобус. Как прежде шахтёров ждёт.
К шести соберутся и двинут. На третий наряд повезёт.

Вот также её Димуля на третий наряд спешил.
Чмокнет в дверях, что-то скажет и на автобус летит.
Наверно, десятки тысяч таких же вот матерей
Не верят в свою разлуку и ждут всё домой сыновей.

Я знаю. Десятки тысяч плачут в чёрных платках.
Тусклый рассвет встречают памятью в горьких слезах.
Девчата! Родные! Не плачьте. Вам слёзы - для них - беда.
Они рядом с вами. Поверьте. И были и будут ВСЕГДА!

И если когда над вами вдруг закружится беда
Вы вспомните, что вместе с вами ваши мужчины ВСЕГДА!



                10.11.2019 г.