Не хочется, брат, уходить в двадцать первый век...

Не хочется, брат, уходить в двадцать первый век,
Оглядываться назад и грешить на память...
Когда-то здесь был редколесный чухонский брег,
А ныне — дворцы на каналах, одетых в камень.
Поди, и Москва начиналась с избы курной, —
Полтысячи лет расхожденья в веках — всего-то!
Для Вечности — мелочь, пустяк... а для нас с тобой:
Москва — на холмах взошла, Петербург — в болотах.

...Был Кремль деревянным — в уделе чай век не жить, 
Ночёвка, другая и ногу привычно в стремя:
Брать с боя Киев, столицу переносить...
До моря ль и Запада князю в лихое время!
А Питер вставал на другой временной меже,
Империи дух витал над петровым гробом...
Москва - не Азия, можно сказать, уже, —
Зато Петербург, безо всяких "уже" — Европа!

И все-таки, есть связующее звено:
Отец для одних, Антихрист другим и немец,
При помощи пушек в Европу пробил окно
Москвич-Император, на дыбу рванувший Время!
Здесь можно спорить, а можно принять, как есть —
Реформы, войны, злодейства, труды, тревоги...
Менялись эпохи — менялась благая весть.
Иные столетья, а, значит — иные боги.

... Лишь Вера, Любовь и Надежда сквозь времена,
Как прежде спасают тех, кто идёт за ними...
Но... рядом — сестра их названная — Война,
Во имя сестер созидающая пустыни...
Два града эпохи оставшейся за спиной,
В которых была расстреляна Русь Святая...
Я плод от дерева в тысячу лет длиной...
Мы вместе уйдем. И что прорастет, — не знаю.
18-20 апреля 2000