всем мешало присутствие этой дамы
я понял: говорить легко и свободно,
всем мешало
присутствие этой дамы.
Воцарилось тягостное молчание.
Было слышно даже, как своими панцирями
стукались домашние черепахи о ножки кресел.
Репутацию этой экстравагантной женщины
я помнил… но отмечал в ней нечто,
не отвечавшее, так сказать, её публичному портрету.
Без боевой раскраски,
без всех этих своих брильянтов,
взгляд её был совсем не опасен:
её лицо с орлиным носом
несколько изменила оптика,
придав ему детское,
невинное выражение.
Глаза глубокие и чудесные,
несмотря на высокомерную
раскосость,
подчеркивали её скованность.
Свидетельство о публикации №119111001543